Ведьма для императора (СИ) - Ву Дарья

— Пожалуйста, — заплакала я. — Хватит.

Господин не ответил, но его вторая рука легла мне на лоб. Погладила и осталась мягким прикосновением на волосах.

Печать раскалилась. Я вскрикнула и выгнулась, и поняла, что всё прекратилось. Свернувшись креветочкой, я вновь захныкала. Господин лёг возле меня и обнял. Он шёпотом утешал меня, а я, не понимая, что произошло, вжалась в его ворот. Ухватилась пальцами за край плотной ткани, ткнулась носом в его шею и поняла, что господин замер. Напрягся.

— Что-то случилось? — попыталась отстраниться я.

— Ничего, — прохрипел господин, придерживая меня за спину.

Глава 44

Коэн

Голова гудела. Дышалось тяжело. Руки сковало жгучим ознобом, а в боках покалывало. В лёгких словно осела сажа, спасибо и на том, что я не выдыхал клубы дыма. Гореть не снаружи, но изнутри — это слишком даже для сильного и опытного мага, вроде меня. Немудрено, что Летта в моих руках подрагивала и молчаливо плакала. Если мне перепала такая отдача, то я и думать не хотел, как себя ощущала ведьма. Эти печати на ней… Кто бы их ни поставил, он не полагал, что она проживёт так долго. И немудрено, что, разглядев огонь под ними, Хиноко окунулся в него, не желая покидать. Вот только если ничего не изменить, если не сорвать магические цепи, сковавшие Летту, она не проживёт и несчастных пяти месяцев, отсчитанных нам печатью помолвки.

Я приподнялся на локте, с трудом не повалившись на съёжившуюся подо мной девушку. Сказать ей об опасности сдерживающих печатей?

— Капелька, — горло саднило от слов, — как ты?

Придвигаясь ближе ко мне, она стёрла слёзы со щёк и заявила, что с ней всё хорошо. И задрожала, а белоснежная кожа девушки покрылась мурашками. Летта сжалась в неуклюжей попытке согреться. Её зубы тихонько постукивали.

Я сел, надеясь укрыть её. Встал на четвереньки над Леттой, потянувшись к краю одеяла.

— Господин, вы просили, — сказала Ная, отворяя дверь в комнату. — Позже зайду.

Дверь оглушительно захлопнулась. Плечи Летты затряслись в беззвучном смехе.

Вздохнув, я завернул её в шерстяное одеяло и поскорее отстранился. Находиться так близко с ведьмой, когда она к тому же раздета, тяжело, но приятно. Хотелось бы укрыть её собой, но как вовремя остановиться? К тому же любая близость могла усилить печать ещё.

Желая отвлечься от мыслей, ведущих в ненужную сторону, я дал Летте время на отдых. Я просил её не засыпать. Важно, чтобы девушка оставалась усталой.

Лишь когда расходуешь последние силы, пробуждается магический резерв. Так всегда у новичков, а Летта новичок. Мне необходимо понять, получилось ли подцепить её цепи, разогнуть хотя бы одно звено или нет. И для этого необходимо заставить её разжечь внутренний огонь. Дать ему выход, а истерзанному изнутри телу покой. Ведь если энергия и дальше будет лишь копиться в Летте, ничем хорошим это для неё не закончится.

Если собрать тряпицы шаром и раздувать под ними костёр, то сначала они поднимутся, надуются и слегка приподнимутся над землёй. Однако если огонь не затушить, то шар продолжит раздуваться и рано или поздно попросту лопнет.

Летта не шар, но и огонь, который копится в ней, превосходит обыкновенный костёр. К тому же и от обычного костра, при неумении с ним общаться, может начаться пожар.

— Господин, — позвала Летта, переодевшись в новые одежды и ожидая меня в саду.

Она выглядела весьма уставшей. Хорошо. Теперь, когда одна из её печатей подцеплена, мы можем перейти к настоящим занятиям.

— А после вы позволите мне помочь? — залилась ведьма румянцем.

Я хмыкнул. Позволить помочь? И в виде кого же передать её во дворец?

Летта не выглядит выносливой. Миниатюрная и худенькая, она скорее кажется хрупкой. Так что отдавать её в служки мне не хочется. Но предлагать её императору в качестве веи мне не хочется вдвойне.

— Для начала посмотрим, как ты справишься с нашими уроками, а там решим, — пообещал я, серьёзно задумываясь, что как-нибудь Летту отправить к Хасели Дзюн можно.

В конце концов я ничего не терял, а Летта знала слишком мало чтобы сболтнуть лишнего.

Глава 45

Как так вышло, что девушка, которую я подобрал из жалости и от скуки, готовилась притереться к деве Хасели? Почему та, в ком я обнаружил слабенькую ведьмину силу, вместо того, чтобы стать мне веей, и впрямь стала ученицей? И почему я обучал её не только магии, к которой она оказалась очень даже способной, но и основам этикета и дворцовым правилам?

— Остаётся лишь одна проблема, — сказал я, хотя проблемы валились на меня подобно непрекращающимся каплям дождя по весне. — Нельзя отправлять тебя, как приближённую, ведь ты безродна. Придётся прислуживать деве Хасели.

— О, это я умею, — устало отмахнулась Летта и широко зевнула. — Вы не видели, сколько я работала раньше! С восхода и до ночи, а в благодарность только напоминания о том, что необходимо сделать завтра.

— Но работала ли ты в богатом доме?

— Хуже, — улыбнулась ведьма, потянувшись за добавкой и убирая с глаз короткую чёлку, — я работала в харчевне и при этом занималась домашним хозяйством, а ещё кормила и штопала братьев. И ещё мне как-то приходилось подвешивать свинью и обжигать, и ещё… — Летта прервалась на пережёвывание пищи.

Я же покачал головой. Нам предстояло много работы, ведь ведьма совершенно не знала, как вести себя в обществе. К тому же у нас практически не оставалось времени на нормальную подготовку. Хасели Дзюн обещали привезти во дворец всего через неделю. Для встречи передаваемой под опеку девы император организовал детскую охоту — это, когда охотятся на заранее пойманных зверей. Лис ловили за день или два, сажали в клетки, а в день охоты выпускали в лес. Такие развлечения обычно устраивали для детей знати, ну и для девушек, чтобы они и сумели продемонстрировать себя, и не подверглись опасности.

В этот раз помимо лис планировали выпустить златорогого оленя. Его уже изловили и перевезли к месту будущей охоты, заранее выпустив зверя в лес, но следя, чтобы он его пределов не покинул.

Всё казалось простым и несложным.

Ведьма послушно выполняла всё, что я ей говорил, а Ная дополнительно обучала Летту, пока я занимался другими делами.

Если бы ещё не отвлекаться, находясь возле Летты, на неё саму. Дурацкая печать! Каждый раз, когда девушка случайно касалась меня, хотелось позабыть про уроки этикета либо магии, а перейти к обучению ласкам. Порой я приходил в себя, лишь ощущая, как её пальчики сжимались в моих волосах, а с девичьих губ срывался полустон от накатившего на неё желания. Тогда я нехотя отстранялся, прекращая поцелуй и размыкая объятия. Да что ж это такое!

Дрянной Хиноко запустил свою саламандру и не желал уходить, но и не высовывался. Так что, порой наблюдая за Леттой сквозь тени, я замечал ускользающую в её огне саламандру, но достать её не выходило. Ещё и печати Летты, обвившие её будто цепи, не поддавались. С одной стороны, это плохо. Мастер, что наложил печати на ведьму, весьма искусен. С другой стороны, я надломил лишь часть, а этого оказалось достаточно с лихвой.

В тот вечер, когда я с таким трудом подцепил печать, уставшая и измученная девушка вышла в сад, как я и попросил. Энергия вокруг неё сгустилась куда сильнее, нежели прежде. Поэтому, немного поразмыслив, я предложил ей прогуляться за пределы дома. Чего уж там, мы пошли в обратном от города направлении, пока не вышли на пустырь.

Там я показал Летте, как зажигают огонь-на-ладони. Действо простое и практически не затрачивающее сил, зато способное осветить себе путь, а иногда и согреться. Понаблюдав за мной с восторгом в огромных для её личика глазах, девушка с воодушевлением вытянула перед собой руку ладонью вверх.

— Не торопись, — только и успел сказать я.

Магическая энергия, давно копившаяся в Летте, но не находящая достойного выхода, ринулась на простой зов. Все те частицы, которые искрились и покалывали, вечно окружая ведьму, неожиданно сосредоточились в одной точке, нарастая жаром и напряжением таким, что спёрло дыхание. Слишком поздно осознав, что произошло что-то из ряда вон, Летта не успела остановиться. Да и не знала как. Она вскрикнула. Отшатнулась. Дёрнула рукой. Зря.