— И говоришь ты больно складно… — сощурилась я. — Поди книг много полезных читал, да грамоте обучался.
— Младший сын вождя не может претендовать на земли своего отца. У меня двое старших братьев. Мой удел собрать свободную дружину и плыть туда, где будет свободная земля, чтобы построить новое селенье…Но такая судьба мне чужда.
Я слушала его и понимала, что он давно держал в себе эти мысли. Вряд ли бы мать обрадовалась тому, о чём думает её сын. А вождь осудил бы за такое малодушие. Братьям тоже не скажешь — на смех поднимут. Сестрица разболтает. Такой нельзя доверять. А вот пришлая гостья, которая гостит в их доме, да вёльвой зовется, можно поведать. Она тут не навсегда, и даже если скажет кому, никто ей не поверит.
Видимо Исольв понял о чём я думаю. Он отвёл взгляд и как — то неуверенно проговорил.
— Я давно хотел заговорить с тобой, да всё духу не хватало. Думал, что ты не будешь вести со мной беседы.
— А я думала, что ты во мне дыру глазами просверлишь, — усмехнулась я. — Ну коли не страшишься говорить с вёльвой, так приходи чаще, Исольв, сын вождя Бьёрна Хладного.
Я развернулась и направилась к терему. Как только я отвернулась от викинга, улыбка сразу сошла с моего лица. Я чую ложь. И приходил он не просто поговорить со мною. Другая была причина.
* * *
Асмунд стоял в тени огромного камня, который когда-то скатился с холма, да так и остался лежать недалеко от моря. Который день, он не мог заставить себя подойти к вёльве. А когда собрался с духом, увидел рядом с ней сына вождя Исольва. О чём была их беседа, он не знал, но Беляна улыбалась. Как же давно он не видел её такой. Может оно и лучше… оставить её в спокойствии. Не ранить ещё больше. И не давать надежд самому себе, что может что-то быть.
Асмунд Ворон развернулся и ушёл, стараясь не оглядываться. Скоро он станет мужем дочери вождя. Войдёт в его семью. Впереди у Асмунда Ворона была светлое будущее, которое было горьким, словно яд на устах. И много раз он говорил сам себе, что это не так. Но каждый раз он не верил себе.
— Асмунд!
Тонкие девичьи ладошки обвились вокруг его талии, а затем тёплая гибкая фигурка в тонком плаще прижалась сзади.
— Мигрит…моя госпожа, — проговорил Асмунд, осторожно убирая руки девушки. — Ваша матушка будет переживать, куда вы пропали.
— Не будет! Я отлучилась незаметно, — радостно проговорила девушка. — Скоро наша свадьба, и я не могу дождаться этого дня!
— Моя госпожа, я так же жду его, — кивнул Асмунд, слегка улыбаясь. — И всё же, нам лучше не видеться наедине. Если хотите, мы можем прогуляться, вдоль берега или в роще на холме. Но вас должны сопровождать.
Девушка надула губы и нахмурилась.
— Вот ещё! Какая разница, мы же всё равно поженимся!
— Так велят правила, моя госпожа, — сказал Асмунд, осторожно гладя девушку по светлым волосам. — Ваши братья могут пойти с нами, если хотите.
— Не хочу! Они опять будут спрашивать тебя о походах и мечах, о добыче, которую вы привезли… что ж, тогда в другой раз.
— Как пожелает, моя госпожа, — кивнул Асмунд.
Мигрит встала на цыпочки и быстро поцеловала викинга в щёку. Асмунд смотрел в след убегающей девушке и с тяжёлым вздохом прикрыл глаза.
Пусть боги заберут его душу, лишь бы не делать того, что должно произойти. Когда конунг сказал ему, что его единственная дочь готов стать женой, и что он видит в нём её будущего мужа, Асмунд не поверил такой удаче. Но тогда дочери вождя было всего десять лет. Однако заключив это соглашение, они условились, что едва Мигрит войдёт в брачный возраст, она тоже должна сделать выбор в его пользу. Мигрит стала прекрасной девушкой и часто обращала внимание на Асмунда. Когда она дала своё согласие на брак, Асмунд понял, что его жизнь устроена. Ровно до того дня, когда он увидел карие глаза одной вёльвы.
* * *
В одну из ночей, я долго маялась. Не могла заснуть. Решила пройтись по двору, поглядеть на небо да воздухом подышать. Ночи в северных землях холодные, даже при приближении лета. Поэтому пришлось накидывать тёплый платок, надеть теплые вязаные носки, и обувь, которую местные мастерицы делают из шкур животных мехом внутрь.
Стража у входа в терем учтиво мне кивнула, и выпустила за двери. Обещалась им прийти вскоре. Да они уже знали, что бывает, не сплю. Всегда справлялись о здоровье.
Я прошлась по двору, спустилась к морю, а странное чувство не покидало меня, словно чужой где — то ходит… Пустое. Как я могу знать, кто здесь чужак, а кто свой.
У самой кромки воды, за большим мшистым валуном я увидела сына вождя Исольва. Но он был не один…
Я осторожно подошла ближе и стала слышать голоса.
— Я… уже говорил тебе! Ничего не выйдет! Мой отец давно договорился о том, кто будет моей женой. Я знаю, что обещал тебе… но что я могу? Прошу, больше не приходи. Я могу дать тебе серебра и злата столько, сколько захочешь!
Я хмыкнула. Обрюхатил, небось, какую — то простушку, а теперь в кусты. Откупиться пытается. Я плотнее укуталась в платок и повернулась идти обратно в терем. А когда услышала голос девушки, волосы на затылке встали дыбом!
— Не нужно мне твоего злата, сын вождя! Обещал ты мне — год минет, и моим будешь! А я взамен силу свою волшебную на твоё благо буду использовать. Не выполнил ты того, что обещал. Видать к худу сегодня наша встреча!
Не помня себя, я кинулась обратно к берегу, на бегу зажимая в руках тот самый поясок, который сделала по велению Ясвы, с железным наконечником.
Когда я выбежала к Исольву, он уже был на коленях, а его душила коровьим хвостом беловолосая женщина! Я размахнулась поясом и наотмашь ударила туда, где была странная женщина. Но она словно почуяла железо и отпрянула в сторону!
Исольв, задыхаясь, упал на каменистый берег, кашляя и пытаясь прийти в себя. Я загородила его собой, держа поясок наготове. Странная женщина выпрямилась, и надменно смерила меня взглядом. Она была очень красива! Белые длинные волосы, были наполнены каким-то странным светом, лицо чистое и светлое, без единого пятнышка. Но повадки у неё были…словно лесной зверь передо мной.
Она хмыкнула и эхом проговорила.
— Ты не из наших земель… пахнет от тебя далёким берегом.
— Я — ведьма. Меня сюда привёз Асмунд Ворон.
— Не вмешивайся в мои дела, вёльва. — прошипела странная женщина. — Этот мужчина обещание мне дал.
— А он своим словам не хозяин, покуда в отчем доме живёт, — тут же ответила я. — Младший среди братьев.
— И всё ж, не касаются тебя наши дела, — прошипела она снова, — Кто слово мне дал, тот либо награду получит, либо наказание.
Я оглянулась на Исольва. Он встал на ноги и кивнул мне, признавая её правоту.
— И что ты ей там обещал?
— Что… что если я целый год никому не скажу о том, что встретил хульдру, то смогу назвать её своей, а она меня своим. И она будет колдовать только для меня.
— Где ты нарушил своё слово? — спросила я.
Исольв замотал головой. Я нахмурилась.
— Не лги! Кому проболтался?
— Клянусь мудростью Одина, я никому не говорил.
Я перевела взгляд на хульдру. Было видно, что она хотела немного схитрить, да не вышло.
Поигрывая пояском, я подходила с нечисти ближе. Она отходила в сторону всё дальше от Исольва.
— Какая хитрая нашлась… он твою тайну скрыл. Но так уж вышло, что магия твоя не нужна ему. Да и ты тоже. Не со зла он так поступил. Знаешь, что парнишка добрый. А сожрать ты его хотел от обиды. Не быть тебе вхожей в терем вождя, да за одним столом с ним не сидеть.
Женщина снова зашипела на меня, обнажая короткие острые зубы, которые усеивали её рот. Я замахнулась пояском с железной бляшкой, и хульдра снова съежилась, вжавшись в мокрый морской берег.
— Уходи, по добру, по здорову. Не то, не ровен час, получишь железом калёным.
— Не видать ему покоя отныне! — злобно выкрикнула нечисть. — И тебе тоже, вёльва!
Я хмыкнула.
— А ты не пугай меня. Я, таких как ты, между пальцами давила, коль нужда была. Увижу тебя близко, разговоров говорить больше не буду.
