Последний дракон (СИ) - "Леди Катрина"

— Ты хотел стереть Поднебесную, чтобы отомстить за нее, — напомнил Джейми. — Так не поступают те, у кого «лишь дружеские отношения».

— Ты не понимаешь, — сухо ответил Дарион. Его лицо стало жестче, взгляд холоднее. Он словно возводил между ними стену, поднимал все те барьеры, что спали на короткий миг.

Джейми хотел крикнуть ему в лицо, что да, не понимает! Ради мести Дарион заключил с ним сделку, ушел, как только получил силу, бросил его! Джейми ненавидел себя за те чувства. Ненавидел за то, что позволил себе довериться.

— Ты… ты тогда позволил мне взять себя только потому, что хотел быстрее получить часть моих сил?

Может, если он услышит подтверждение этому, перестанет верить?

Дарион замолчал. И его молчание разбивало сердце. Оно душило, стягивало петлю на шее все крепче и крепче.

— Я хотел, чтобы ты мне доверял, — напряженно произнес Дарион, потирая шею, будто там была настоящая удавка.

Джейми не пытался спрятать свою боль, он концентрировался на ней, чтобы ее чувствовал демон.

— У тебя получилось, — натянуто улыбнулся Джейми. — Поздравляю. Ты умело взрастил во мне омегу, был внимательным и участливым, даже, черт возьми, лег под меня. У меня и причин нет, чтобы злиться, но я злюсь! Злюсь на то, что повел себя как идиот, распушил хвосты, как омежья шлюха, навоображал себе всякого.

— Джейми, — Дарион попытался прикоснуться к нему.

— Не трогай меня! — отшатнулся он от него, поднялся с постели.

Его разбивали накатившие чувства. Он понимал, что ведет себя довольно странно, срываясь на пустом месте, но его просто разносила на части собственная слабость перед демоном. Воздуха стало катастрофически мало.

Дарион поморщился.

Легкие начали гореть огнем от каждого вдоха, дышать стало трудно. Страх пробирался под ребра и сжимал в тиски. Джейми захрипел, схватился за столбик кровати, пошатнувшись.

Дарион мгновенно оказался рядом, поддержал, обхватывая его со спины.

— Слушай мое дыхание, — мягко обнимая, шепнул он.

Его руки и шидэ нежно захватили в плен, не давая вырваться. Джейми пару раз дернулся, хрипя, но чувство безопасности накрыло с головы до пят, когда ладони Дариона заскользили по телу — поглаживая руки и плечи, опускаясь на грудь, живот.

Дыхание Дариона, вначале нервное и прерывистое, стало замедляться, выравниваться, и это невозможно было не заметить. Джейми и сам успокаивался, ловя чужие вдохи и выдохи. Паника, неожиданно захлестнувшая его, отступала под мощной энергией демона, воздух с трудом, но стал поступать в легкие, даря свободу.

— Вот так, лисенок, не волнуйся, — Дарион продолжил убаюкивать его в руках, не отпуская из уютного кокона рук и хвостов.

Джейми нервно выдохнул, чувствуя ускользающий разум. Больше не хотелось ни о чем думать, хотелось вот так стоять и нежиться, забыв обо всем на свете.

— Я верну тебя в кровать, хорошо? Нам еще нужно немного отдохнуть.

Дарион подхватил его на руки и отнес в постель, даря все внимание ему. Джейми чувствовал слабость, словно короткая вспышка эмоций вытянула из него все силы, оставив абсолютно пустым.

— Со мной что-то не так, — сообщил он.

— Последствия зелья и бурной ночи, — успокаивающе улыбнулся Дарион. Он не выглядел встревоженным, что действовало лучше всяких слов. — Не сопротивляйся. Отдохни.

Джейми позволил ему прижать себя к груди и вздрогнул, почувствовав острое, колкое желание закрыть, защитить, позаботиться. Оно было таким объемным, сильным и темным, что немного насторожило и испугало.

— Что такое? — почувствовал его напряжение Дарион.

Джейми и сам бы хотел узнать.

— Не знаю. Я…

Он охнул и поперхнулся воздухом, когда почувствовал притаившуюся тревогу и растерянность, что бесформенным пятном поглощала свет. Да что за черт?!

— Джейми! Посмотри на меня, — потребовал Дарион, хватая его за плечи. — Болит что-то?

Темный, пугающий холод сковывал движения. Море черного, беспросветного мрака. Джейми поднял голову, смотря на демона потрясенным взглядом. Он не понимал как и почему, но вот то, что он сейчас чувствует, — это не его, а Дариона.

— Я не должен чувствовать твою связь, — потерянно произнес Джейми, слишком шокированный чужеродными ощущениями.

Дарион замер, в ступоре глядя на него с непередаваемым удивлением всего несколько секунд, а затем наваждение исчезло. Вместе с чужими ощущениями.

— Что ты почувствовал? — тихо спросил Дарион.

Джейми попробовал прислушаться, но уже ничего, кроме громкого биения своего сердца, не поймал.

— Не знаю, — сбитый с толку неожиданной тишиной, мотнул он головой. — Показалось. Наверное.

Не показалось. Такое невозможно придумать и нафантазировать, слишком холодно и темно, слишком незнакомо, ново, пугающе. Джейми поежился, стараясь избавиться от остаточных следов чужих ощущений. Это нечто… принадлежало Дариону? Невозможно. Связь с парой могут почувствовать лишь демоны. Нет. Он не мог его чувствовать. Он ведь небожитель, в конце концов.

И сейчас… ничего нет. Тишина.

— В порядке? — вновь привлек его внимание Дарион. — Что тебе показалось?

— Связь пары, — произнес Джейми. Вслух это прозвучало еще бредовее, чем в мыслях. Наверное, то зелье, которое свело его вчера с ума, дало побочное действие в виде галлюцинаций.

— Тебе нужно поесть, — не стал Дарион заострять внимание на его глупых словах.

— Я не голоден, — отказался Джейми, завозившись в плену шидэ. Он немного недоумевал по поводу того, что скользкие и мощные хвосты демона его не пугают.

— Тебе нужно поесть как небожителю, — поправился Дарион, чуть ослабляя путы, но не отпуская его. — Не дергайся, я все равно тебя не отпущу.

Джейми вскинул на него недовольный взгляд, но вырываться перестал.

— Я не голоден. К тому же питался недавно.

— Бариер сказал, что ты должен питаться чаще и понемногу, чтобы больше не было срывов, поэтому давай я позову Нэлли, так как больше не подойду тебе в качестве донора, — предложил Дарион.

Напоминание о смене типа питания отозвалось неприятным, скребущим чувством. Другой рацион Джейми не нравился. Он все еще помнил, какими вкусными когда-то были для него эмоции Дариона и какими сумбурными, непонятными и хаотичными оказались светлые эмоции Лиара. Питание омеги. Джейми чувствовал, что он теряет последние крупицы самого себя.

— Ты расстроен? — отвлек его от размышлений Дарион.

— Я хочу еще раз попробовать тебя, — облачил Джейми в слова загоревшуюся внутри надежду на то, что в прошлый раз был просто какой-то сбой, что он по-прежнему переваривает темные эмоции.

— Это не работает больше. Я позову Нэлли, и ты поешь маленькими порциями, — убирая шидэ, категорично отозвался Дарион, словно ему и самому не нравилась идея звать кого-то другого.

— Пожалуйста, Дэй, — Джейми накрыл его руку своей ладонью. Ему было нужно. Убедиться. Вдруг он все же может питаться как альфа?

— Это запрещенный прием, — улыбнулся Дарион. Джейми запоздало понял, что с губ само собой сорвалось имя демона, и щеки тут же залились краской смущения. — Но как я могу отказать, когда ты так просишь?

— Я не специально.

— Хотелось бы верить. Я не против быть для тебя донором, но, если ты будешь забирать у меня мои последние светлые моменты, боюсь, что сойду с ума, — неохотно признался Дарион.

Еще одно всеобщее заблуждение относительно питания небожителей.

— Забираются лишь темные эмоции, — произнес Джейми, решив развеять миф о страшном процессе питания. — Светлые невозможно стереть или забрать, как все думают. Они лишь проживаются еще раз донором и остаются на месте в первоначальном виде, их интенсивность не снижается после питания.

— Ощущения все равно другие. Но раз тебе так хочется, я разрешаю. Попробуй еще раз, но не мучай себя. Мы найдем тебе донора, который подойдет больше, чем я.

Джейми такой ответ устроил. Он прикрыл глаза, настраиваясь на процесс питания и с замиранием ожидая реакции своего организма. Дарион коснулся его пальцев, погладил запястья. В это сложно было поверить, но он нервничал, чем вызывал улыбку. Смешно. Великий и непобедимый демон опасался питания небожителя. Чтобы лишний раз не напрягать донора, Джейми осторожно и аккуратно скользнул в ментальное пространство, снова падая в водоворот темноты. Он попытался лизнуть первую попавшую эмоцию, коей оказалась тревога, но стало горько, неприятно. Джейми, отплевываясь от нее, откусил казавшийся таким аппетитным гнев и чуть не подавился. Как бы он ни старался, не получилось протолкнуть в себя ни кусочка. Все равно что пытаться есть гнилых личинок. На глаза наворачивались слезы — не вышло. Эмоции не усваивались, они оставляли после себя лишь тошноту, а еще разожгли голод. Захотелось их чем-то заесть, перебить отвратительный вкус, но вокруг — словно пустыня, ничего съедобного.