Лишняя дочь (СИ) - "Nata Zzika"

Браслет! Он же подарил ей браслет!

Светлана подняла руку и похолодела — нет, муж надел ей не брачный браслет. Он нацепил на жену «поводок» — браслет, с чарами подчинения и другими не слишком приятными функциями. Тот самый, который вчера, по приказу князя, с нее сняла матушка.

Счастья захотела? Понравился иномирный мужчина, и ты решила, что и ты ему понравишься? Какая же ты, Светлана, глупая и наивная! А сейчас, скорее всего, ее ведут… на случку, а браслет — чтобы не устроила истерики, недомуж же не знает, что на ней подчинение не работает. Светлана горько вздохнула, закусив губу. От радостного предвкушения и трепетного ожидания чего-то доброго, волшебного, теплого не осталось и следа. Она — всего лишь, разменная монета и глупо было надеяться, что новоиспеченный муж испытывает к ней чувства. Что ж, вовремя снятые розовые очки отлично улучшают зрение и стимулируют не плыть по течению, а бороться.

Девушка вернулась в покои, где ночевала. Наверное, от нервов, очень захотелось кушать, но не было заметно, что бы ее собирались покормить.

Маяна и Деяна встретили Светлану поклонами и сразу же принялись снимать с нее платье, а затем и нижнюю сорочку. Не успела новоиспеченная жена удивиться или возмутиться, как на нее надели другую сорочку, очень просторную и … с большой дыркой пониже пояса. Такой, обшитой по краям, то есть, специально приготовленной дыркой. Свете не хотелось даже думать — для чего приготовленной.

После этого поверх дырявого предмета одежды через голову девушки накинули что-то вроде детского фартучка, только без завязок по бокам. Просто кусок ткани, который свисал почти до пола, закрывая отверстие в рубашке.

Пока Маяна возилась, расправляя «фартучек», Деяна взялась за волосы Светланы, тщательно расчесала их и заплела в две косы снизу вверх. Потом закрутила их «барашками», пришпилила, чтобы не развернулись и, в довершение всего, покрыла голову молодой жены накидкой.

Светлана, неверяще, ощупала голову — это что, ей теперь все время придется ходить «с рогами» и под накидкой?

— Не трогайте, мистрис, — попросила Деяна. — Нельзя, чтобы накидка упала.

— Я теперь всюду буду ходить с накидкой? — спросила Света.

— Нет, не везде, мистрис, — почтительно ответила служанка. — Но ваши волосы всегда должны быть заплетены и подвернуты. Теперь только ваш муж может видеть их распущенными.

— Сейчас вы готовитесь к завершению обряда, — добавила Маяна. — Обычай требует, чтобы волосы были полностью закрыты.

Светлана фыркнула — действительно, очень важно, чтобы никто из свечкодержателей, упаси, бог, не увидел ни прядки ее волос! А то, что они все полюбуются на ее… гм… филейную и не только часть, это пустяки!

- Вы не могли бы принести что-нибудь из еды? — обратилась она к служанкам, когда ее желудок в очередной раз протестующее буркнул. — Я очень голодная.

— К сожалению, нет, мистрис, — ответила Деяна. — Вы сможете поесть после завершения обряда, сейчас никак нельзя!

Какая у нее замечательная свадьба!

Подняли затемно. Вертят, как манекен. Жених слова доброго не сказал, да что там слова, вел себя так, будто рядом с ним неодушевленная кукла. Нарядили в непонятно что, правда, понятно, для чего. Поесть и не мечтай. А еще ей сейчас предстоит на глазах чужих людей лишиться этой чертовой девственности.

У Светланы и от первого раза этого процесса остались далеко не самые приятные воспоминания, а ведь тогда это произошло в интимной обстановке, да и парень старался… Эх, лучше бы ей снотворного, что ли, дали. Заснула — проснулась — все позади, а она ничего не помнит и ничего не чувствует.

В дверь постучали, служанки подобрались и Маяна, с сочувствием глядя на Светлану, произнесла:

— Пора идти, мистрис.

- А туфли? — девушка пошевелила пальцами ног. Обувь с нее сняли одновременно с платьем, и она так и стояла до сих пор босиком, благо, толстый ковер защищал от холода.

— Простите, мистрис, — расстроено проговорила Маяна. — Вам надлежит идти без обуви. Только ритуальная сорочка и две накидки — на голову и на тело.

Замечательно! Что-то счет, который она хотела бы предъявить мужу, все растет и растет, а ее терпение и настрой все вытерпеть — наоборот, уменьшаются.

— Пока обряд не прошел, жена считается не чистой, — торопливо продолжила Маяна. — Поэтому ей оставляют минимум одежды и отбирают обувь, потому что если она окажется на самом деле не чистой, ее тут же и казнят.

Каким образом казнь связана с обувью? — изумилась Света.

— Но как же! Ведь обувь помешает душе высвободиться!

— Душа высвобождается через ступни?

— Ну, да! Разве вы этого не знаете? — обе девушки удивленно смотрели ей в лицо.

Нет, она не знала, но показывать этого нельзя и Светлана попыталась улыбнуться:

— Конечно, знаю, просто я волнуюсь и говорю невпопад.

Служанки с облегчением переглянулись и подхватили молодую жену под руки, выводя ее из покоев.

Твою мать! А эта Алана, вообще-то, точно девственница? Вот будет сюрприз, если… Додумывать Светлана не стала, и так было тошно.

В коридоре, устланном ковром, ее ногам было вполне комфортно, и Света немного приободрилась, что прогулка босиком ей не навредит.

Впереди процессии шли воины, потом маг, потом Светлана со служанками, которые продолжали держать ее под руки, потом опять маг и воины.

«Как на заклание ведут», — подумала девушка. — «Вон, даже держат, чтобы не дернулась и не сбежала».

Коридор с коврами закончился, и дальше пошел просто пол, сначала деревянный, а потом, когда процессия спустилась на этаж — каменный. Камень неприятно холодил ступни, но Светлана терпела.

Когда процессия вышла на улицу, девушка удивилась — что, не во дворце все будет? — и тут же ее отвлекла боль в ногах от неровного пути по мелким камешкам.

Гад! Ее муж гад, сатрап, деспот и самодур!

Наконец, процессия подошла к какому-то шатру, вошли внутрь, и Светлана с ужасом увидела, что посередине стоит большая кровать с балдахином, а по периметру шатра, буквально в трех метрах от кровати, стоят люди. Конечно же, одни мужчины — в парадных одеяниях и серьезными лицами.

Мать, мать, мать! И они вот так должны будут??? О-о-о… Впервые девушка подумала, что князю тоже не завидует.

Служанки по-прежнему крепко держали ее под руки. От четырех стен шатра подошли четверо мужчин и внимательно осмотрели девушку. Она почувствовала, как по ее телу бегают щупальца и еле удержалась, чтобы не дернуться.

«Проверяют магией» — догадалась Света, изо всех сил стараясь не трястись. Получалось плохо — ноги, все-таки, застыли, да и переживания добавляли дискомфорта, девушку ощутимо колотило.

— Княгиня не имеет при себе ничего, что помогло бы ей ввести в заблуждение относительно ее чистоты, — изрек один из сканировавших ее мужчин.

Трое других по очереди повторили то же самое, и все вернулись на свои места.

С другой стороны шатра вошла процессия с князем во главе. С двумя отличиями — его никто под руки не держал, и в его сопровождении были только мужчины. А в остальном — точь-в-точь жена, даже одеяние такое же, только мужчина был обут.

Четверо магов подошли к князю, просканировали его и громко объявили, что «князь не имеет при себе ничего, что могло бы помочь жене скрыть, что она не чиста».

После этого князь подошел к дрожащей, как лист на ветру Светлане, взял ее за руку и потянул к кровати.

Как и куда девались все сопровождающие, Света не заметила, но в какой-то момент поняла, что в шатре остались только они с князем и люди, стоящие по периметру.

Муж подвел девушку к кровати, на секунду придержал ее голову, взглянув в глаза, и Светлана ощутила, как нагрелся браслет. Естественно, магия опять не сработала, Света не только все осознавала, но и вполне владела своим телом и желаниями.

Потом муж снял через ее голову «фартук» и подтолкнул жену к кровати, вынудив залезть и лечь, а затем снял свой «фартук» и тоже забрался на кровать, нависнув над женой. После этого, к ложу подошли двое из числа зрителей и расправили полотно с балдахина таким образом, что кровать стала как бы загороженной от всех. Однако впечатление защищенности было эфемерным — ткань оказалась тонкая и почти прозрачная. Во всяком случае, скосив глаза, Света отчетливо видела профиль ближайшего из «свечкодержателей»