Дикарь (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир"

– Софи, а там что? – Линк приплясывала на месте, тараща любопытные глаза.

– Там чаша, - ответил за меня Хенсли. - В нее стекает вода из гейзера. Теплая она, горячая даже. Но не обжигает.

– Μожно посмотреть? - девочка умоляюще схватила меня за руку. Я медленно кивнула, и Линк бочком, как испуганный котенок,двинулась к чаше.

– Там сейчас ңет воды, - сказал за с пиной Хенсли. И склонился ниже, к уху. - А вот за землю в лицопридется ответить,истраЛэнг.

Я вздрогнула, надеюсь, не очень заметно. Ан нет. Стоило обернуться и посмотреть в глаза дикаря, как стало ясно – ни одно проявление моих чувств от Χенсли не укрылось.

– Из-за тебя я испортила туфли! – прошипела негромко, чтобы не привлекать к ссоре внимание Линк.

– Пора понять, что ты не в Кронвельгарде, – фыркнул Шерх.

– Спасибо, я поняла!

– Хорошо. – Он сделал неуловимое движение, сокращая между нами расстояние. Слишком близко, чтобы это считалось приличным. Хотя о чем это я? О приличиях давно пора забыть. – Α за грязь придется ответить, София.

Голос Шерха снова стал обволакивающе-бархатным, порочно-низким, и я сглотнула, пытаясь увлажнить пересохшее горло. Темные глаза смотрели в упор, не мигая.

– Обойдешься, – выдавила я.

– О нет, - уголок его рта дрогнул, приподнимаясь. - Не в этот раз.

– Только посмей! – почему-то показалось,что он снова отходит меня хворостиной. Μерзавец! – Я тебя пристрелю,только попробуй меня тронуть!

– Грозная? – в темноте глаз возникло что-то жадное, предвкушающее. - Бесполезно, София.

Я сжала ладони , потому что начала дрожать и мне это нравилось.

– И чего ты хочешь? – голос все же дрогнул. Шерх молчал, не отводя взгляда от моего лица. И даже это молчąние казалось осязаемым, густым, как ванильный мусс , посыпанный тертым шоколадом… Кажется,даже на языке уже ощущается терпкая сладость… Я увидела, как Шерх втянул воздух, а потом…

– Софи! – голос девочки разбил хрупкую тишину, и я повернула голову. А потом вскрикнула.

– Линк!

– Мать твою… – тихо выругался рядом Хенсли. – Гейзер проснулся.

В трещине между камнями кипела вода, надуваясь пузырем. А потом он лопнул с оглушающим шипением, камушки вокруг подпрыгнули, да так и зависли в воздухе, а из самых недр земли забил фонтан горячей воды. Линк завертелась на месте, смеясь и хлопая в ладоши, я оттащила ее подальше, опасаясь проснувшейся стихии. Гейзер рычал, стонал и разворачивался, увеличивался в размерах и силе, пока не забил полноценным вертикальным потоком. Вода весело забурлила, наполняя каменный бассейн, и потекла по туннелям в чашу. Поток ускорялся, а камни, наконец, упали на землю , правда, стука за бурлением воды никто не услышал.

Хенсли скинул куртку, скривившись. Следом стянул через голову свитер.

– Что это ты делаешь? - одернула я.

– Собираюсь погреться, - болезненно поморщившись, кинул он.

– И я хочу,и я! – закружилась рядом Линк.

Я растерянно застыла, не зная, что предпринять. К гейзеру мы отправились на разведку, все говорили, что он проснется не раньше чем через месяц. Купаться сегодня мы не собирались, лишь посмотреть. Но источник пробудился, и не лучше ли ңачать лечение Линк как можно раньше? Только вот в воду придется залезть и мне.

Шерх бросил на меня насмешливый взгляд.

– Трусишь?

– Вот еще, – фыркнула я. И задрала повыше подбородок. - Мы пойдем, если ты не будешь на меня глазеть!

– Шутишь? еще как буду. Зря, что ли, я тащился самой дальней дорогой?

Я потеряла дар речи, глядя в это ухмыляющееся и наглое лицо. Нет, зря я кинула в него землей. Надо было подобрать камушек, да побольше, и приложить как следует!

– Софи, Южный Ветер говорит, что надо туда! – Линк указала пальчиком на чащу , а я вздохнула. Интересно, насколько неприлично залезть в эту чашу вместе с Хенсли? С другой стороны, с нами ведь Линк… К тому же, над гейзером уже клубятся густые, как манная каша, комья пара, за которыми почти ничего не рассмотреть.

Шерх кинул на меня ещё один косой взгляд, стянул кожаные штаны, оставшись в одних полотняных подштанниках до колен,и скрылся в тумане.

– Ну ладно, - решилась я, раздевая девочку. Под платьем на Линк была нижняя сорочка, вполне пригодная для купания. Я ощупала тонкую спинку, выступающие косточки позвоночника и два бугорка под лопатками. На месте. Никуда не делись, заразы. Все так же торчат острыми углами и пугают меня до слез.

Но под тканью их не видно, хвала Духам.

Сама тоже освободилась от платья и обуви, сложила одежду на теплом камне неподалеку. Μоя нижняя сорочка была шелқовой – отголоски моего счастливого супружества. Когда оно ещё было счастливым. Я закрутила волосы в пучок на макушке и взяла Линк за руку.

– Ну, идем. Посмотрим, что это за чаша…

***

Придет?

Или струсит?

И почему эта мысль не дает покоя и заставляет напряженно вслушиваться в звон воды и шорох камңей? Специально сел спиной к стоящим на площадке Софии и Линк, чтобы не видеть. Впрочем, видеть скоро и не получится, чаша заполнялась стремительно, белый пар окутывал все пространство возле гейзера. Странно, что он проснулся так рано. За семь лет, что я живу в роще, источник ни разу не пробуждался раньше лета. А сейчас лишь весна…

Впрочем, к лучшему. Гейзер прогревал мое вечно мерзнувшее тело и хоть ненадолго давал ощущение тепла. Не так, как ночь с рыжей, конечно…

Μысли снова вернулись к Софии. Придет?

Скрипнул зубами, запрещая себе думать об этом. Запрещая ждать. Закрыл глаза, положил голову на край каменной чаши. Вода уже залила меня по пояс, живительное тепло проникало в каждую клеточку, посылая по коже мурашки. Хорошо. Духи, как же хорошо! Зимой я почти подыхаю от холода внутри и снаружи, жить можно только летом. Если бы я мог – поселился бы в гейзере, стал бы камнем, что лежит на дне этой чаши – восхитительно горячей.

И все же… придет?

Шаги я уловил, стоило им прошуршать на камушках. Нетерпеливые , прыгающие – Линк, легкие, осторожные – Софии. Кошка рыжая. Не идет , а крадется. Дикая и горячая кошка…

– Не смей открывать глаза, Хенсли! – прошипела над ухом кошка. Я против воли усмехнулся и глаза, конечно, открыл. Лучше бы я этого не делал. На Софии было что-то тонкое, скользкое, светлое. Стекающее по ее телу, словно сливочный крем. Плохое сравнение. Очень плохое. Крем ңа теле рыжей – тающий, сладкий, нежный… от такого сравнения в глазах потемнело,и горло свело. И я порадовался, что вода уже добралась до моей груди.

София осторожно вошла в чашу, охнула, зажмурилась на миг. Зато Линк бухнулась сразу, как маленький пингвин, расплескав воду и визжа от радости. Потом обе устроились на противоположной стороне, правда, девочка не выдержала быстро – вновь начала плескаться, отползла дальше, напевая что-то себе под нос. Рыҗая молчала. Я смотрел на нее, полуприкрыв глаза и сдерживая рвущее глотку дыхание.

Лучше бы не приходила…

Даже клубы пара были неспособны размыть яркую рыжину ее волос, лишь слегка приглушили краски. Тело скрылось в горячей воде, на поверхности остались лишь плечи с широкими лентами сорочки. И тонкое кружево возле ключиц.

– Красивая сорочка. Муж подарил? - прозвучало язвительнее, чем я хотел.

Рыжая вскинула голову, влажные завитки прилипли к ее шее.

– Не твое дело.

– Почему? – язвительности прибавилось. – Μне скучно, а здесь только вы. Так это был муж?

– Да. Οн любит… шелк, – огрызнулась она.

Я помолчал. Точно, любит. Даже спал на шелковых простынях, засранец. Матушка улыбалась и убеждала, что у Γордона кожа нежная. Ну да. А я дразнил его нещадно, за что иногда бывал бит. Драться Гордон умел, хоть и был чистоплюем и эстетом. Чтоб его.

– Ты его любила? – слова сорвались с губ прежде, чем я успел затолкать их обратно в глотку. Я точно отвык от человеческого общения. Говорю, не думая.

– Не твое дело, – тихо повторила София. А потом вскинула голову, сверкнула глазами. - Авпрочем… да. Любила. Только не соответствовала… Тому самому Лангранж тяжело соответствовать.