Ректор моего сердца (СИ) - Миленина Лидия

Шар молчал. А Герат провел над ним рукой, отключая, и расхохотался:

— Не для протокола, тарра Гварди: и чем же я вам так не угодил?

— Не для протокола, таросси ректор, я уже отвечала на этот вопрос не так давно. Вы жестко вели себя со мной. Делали мне больно, внушали страх. Прежде у меня не было причин вам доверять.

— Это все? Других личных мотивов ненавидеть меня у вас нет?

— Нет. Напротив, я решила отнестись к вам более… доброжелательно. В определенный момент вы проявили себя с другой стороны и вызвали уважение.

— Неплохо, тарра Гварди, — глаза Герата блеснули. — Вы хорошо держитесь.

И снова активировал шар.

— Обратимся к вашему прошлому. Итак, вы выпускница приюта для бедных сирот?

— Совершенно верно.

— Кем были ваши родители? Это известно? — спросил он. А мне показалось, что в какой-то степени он задает вопросы так, чтобы «под протокол» пошли достойные ответы, более-менее соответствующие истине.

Неужели догадывается, что мне есть что еще скрывать…

— При приеме в приют было указано, что я дочь неизвестных погибших родителей.

Шар оставался спокоен. Но Герат опять быстро провел над ним рукой, отключая… И заговорщицки наклонился в мою сторону.

— Но мы-то с вами, тарра Гварди, знаем, что ваши родители были… преступниками. Итак, они были ворами… Что вы помните о своем детстве? Расскажите мне. Какими они были, как вы их потеряли. Как вы воровали, в конце концов…

— Зачем вам это? — выпалила я, облегченно вздохнув про себя. В сущности, пока не похоже, что Герат заподозрил о моем происхождении нечто большее, чем то, что я и так ему уже рассказала.

— Мне интересно, — пожал плечами ректор. — Никогда не разговаривал с магичкой, которая была воровкой в прошлом.

Ладно, подумала я. Не самое страшное. Хоть и стыдно вспоминать все это воровство и разбойничьи эскапады на большой дороге. И хоть очевидно, что ректор вызывает меня на откровенность.

— Хорошо, — сказала я. — Но тогда вы тоже ответите мне на откровенный вопрос.

— Не в вашем положении ставить дополнительные условия, тарра Гварди, — отрезал Герат.

— Но если вы не пойдете мне навстречу, то вряд ли можете рассчитывать на искренний и откровенный рассказ о моем воровском прошлом… Я могу ограничиться формальными фразами.

Герат опять рассмеялся.

— Хорошо. Но я оставляю за собой право ответить на ваш вопрос любым возможным способом.

— Не в моем положении дополнительно качать права, таросси ректор… Мои родители… Они были добрыми людьми, хоть и преступали закон…

Я даже увлеклась, рассказывая о том, как мы с Алиской и Гансом путешествовали по стране, какие комбинации придумывал Ганс, чтобы выманить у жителей городов и деревень деньги и ценности. О том, как пробирались в дома и воровали. И о своей роли мага, помогавшего в воровстве, не умолчала. Рассказала я и о гибели приемных родителей в разбойничьей общине. Теперь не было смысла скрывать это от Герата.

Ректор задумчиво смотрел на меня.

— Соболезную вашей утрате, — без особого сочувствия, но вежливо произнес он, когда я закончила. — Знаете, какой вердикт я могу вынести?

— Какой? — спросила я, а сердце тревожно забилось.

— Я был прав, сказав, что вы можете быть опасны для общества, когда вы поступали в академию. Вы не просто можете — вы были опасны для общества. И еще интересный вопрос… Ваши родители-воры не были магами. Откуда в вас сила?

Сердце забилось, как бешеное.

— Я не знаю! — горячо ответила я. — Вы ведь знаете, такое случается… Вероятно, кровь магов была у нас в роду.

Странно, но Герат успокаивающе улыбнулся:

— Вероятно. Другого объяснения я не нахожу.

— Теперь мой вопрос! — быстро сказала я, чтобы перевести разговор в более безопасное русло.

— Слушаю его с интересом, тарра Гварди.

— Зачем вы пошли на отбор к Великой Касадре? Вы любили ее?

Герат рассмеялся.

— С какой целью интересуетесь, тарра Гварди? — спросил он.

— Не исключено, что я стану Великой. И нам с вами… придется работать в тесном сотрудничестве. Хочу больше узнать о возможном напарнике.

— Что ж… Тут не один, а два вопроса. Отвечаю только на первый. Я пошел на отбор, чтобы реализовать сразу две цели: стать главой академии и получить вожделенную женщину. Я ответил на ваш вопрос, тарра Илона? — он вопросительно и насмешливо поднял одну бровь.

— Ответили, но весьма расплывчато. Об этом я могла бы догадаться и сама. Ответите на второй?

— Мы договаривались на один, — усмехнулся Герат. — Не вижу причин отвечать на оба. И в следующий раз… формулируйте так, чтобы ответ вас устроил, — он многозначительно замолчал, и на какое-то время воцарилась тишина.

Герат насмешливо, но без злобы и раздражения смотрел на меня. А я думала, что же дальше… Сколько еще продлится эта проверка. Если честно, я совсем замучилась. Даже не от самой проверки, а от напряжения, которое было неизбежно и не отпускало меня.

— Итак, — Герат нарушил молчание первым и в очередной раз провел рукой над шаром, включая его. — Ваши ответы устраивают меня. Поэтому еще один стандартный вопрос, и я подумаю о том, чтобы закончить проверку.

Сердце тонко, тревожно забилось в ожидании чего-то страшного. Сейчас он спросит что-то опасное для меня…

Герат словно не заметил моего состояния. А, может быть, действительно не заметил…

— Тарра Гварди, желали ли вы когда-нибудь зла королю и его семье?

Кровь отлила от лица, а разум заметался в поисках подходящего ответа. Да, я не желала зла академии и Герату. Даже не желала зла королевской семье — королеве и двум ее сыновьям. Но тому, кто распорядился уничтожить мою семью… обе мои семьи… я не могла пожелать ничего хорошего.

— Я никогда не желала зла королеве… — начала я срывающимся голосом.

И тут шар на столе взорвался красным светом и издал громкий неприятный звон. Герат резко наклонился вперед, в его глазах сверкнула молния. Одним движением выключил шар и уставился на меня.

Пару мгновений я кусала губы, а он смотрел на меня, словно собирался прожечь дыру в моем лице.

— И за что же вы ненавидите его величество Статира Третьего? — резко спросил он.

Глава 18

Я опустила глаза. Мысли, как сумасшедшие, метались в голове, а я пыталась найти среди них одну, правильную. Может, рассказать всю правду… Или действительно упасть в обморок и закончить этим «проверку»… Или…

Я выдохнула, ощущая, как кровь медленно приливает к лицу, и мне удается взять себя в руки.

— Я… — начала говорить прежде, чем идея полностью оформилась. — Я… Таросси Ванирро! — я подняла на него взгляд. — Вы ведь понимаете, кто приказал гвардейцам ездить по лесам и уничтожать разбойников и преступников? По чьему указу убили моих родителей! Да, порой я желала ему зла! Мои мама и папа погибли по его вине! И еще много дорогих мне людей…

— Успокойтесь, — уверенно, быстро, но как-то бархатно, мягче, чем обычно, произнес Герат и откинулся в кресле. — Успокойтесь… — от его интонации я начала расслабляться. Кровь заструилась спокойнее, гармоничнее. Наверное, он применил что-то из медицинской магии, а я и не заметила. — Я не пойду докладывать его величеству о том, что одна маленькая преподавательница испытывает к нему не лучшие чувства и была бы рада его… смерти. Будем называть вещи своими именами. Также могу заверить вас, что ваш ответ не скажется на результатах проверки, — он усмехнулся в своем духе. — А вот поработать с шаром, который записал ваши эмоции, мне придется… Вы заставляете меня делать лишнюю работу, тарра Гварди, — очередная усмешка.

А я почувствовала, как мои плечи расслабленно опускаются, страшное напряжение внутри рассасывается без следа. Неужели он понимает меня?

Хоть Герат почти что близкий друг короля. И уж точно — хороший знакомый.

— Благодарю вас, таросси Герат, — я поймала себя на том, что впервые назвала ректора по имени. Как бы не счел панибратством.