Ведьма с украденным именем (СИ) - Муссен Анна

— Прошу прощения, моя душа была не готова проститься с нашей сестрой, — произнёс Сириус, переводя взгляд на стоявшую рядом с Канопусом невысокую девушку. — Спика, боги избрали тебя своим проводником.

Губы Спики дрогнули, девушка часто заморгала, стараясь не дать слезам потечь по розовым щекам. Она улыбалась и смотрела на Сириуса с благодарностью. Канопус и остальные маги стали обнимать её и говорить слова благодарности, а Сириус, положив бумажку в пиалу, сжёг её искрой, свернувшей после щелчка его пальцев. Он смотрел на то, как язычки алого пламени поедали его грех и думал о том, что богам без разницы, кто будет их жертвой. Главное, что теперь Канопус был в безопасности, ведь в этом обряде за цикл можно было участвовать только раз.

Спику вели к тому самому обрыву, на котором Сириус и Канопус наблюдали за начинающимся у линии горизонта дождём. К глубокой ночи, когда обряд подходил к концу, ливень уже во всю властвовал снаружи, но это не могло помешать магам закончить начатое.

Вереница ярких огней освещала земли Дурмана, и ночь было не отличить ото дня. Белые одежды Спики намокли и облепили тощее тело, вызывая у девушки пренебрежительное передёргивание плечами.

— Стой смирно, дитя.

— П-простите!..

Сириус, Шедар и ещё двое старейшин создали квадрат, в центре которого над Спикой будет совершена последняя часть обряда. Остальные наблюдатели, в том числе и те, кого боги не избрали в этом году, стояли поодаль от них.

— Избавь свою душу от сожалений, — произнёс Сириус. — Забудь обо всём, что удерживает тебя на этой земле.

Спика кивнула, она была готова уйти. Ей дали время попрощаться с родными, она знала, что её имя никогда не будет забыто.

— Дитя, — начал Шедар, — сейчас твой цикл будет завершён. Ты понимаешь это?

— Да.

— Ты готова к этому?

— Да.

— Чтобы боги приняли тебя к себе, — продолжил другой старейшина, — мы совершим обряд твоего перехода из этого мира в мир наших богов. Ветер будет резать твою плоть, вода наполнит твои лёгкие, огонь сожжёт твоё тело и твой пепел соединится с землёй.

Спика плотно сжала губы, но кивнула. Сириус заметил, как у девушки задрожали пальцы. Она пыталась унять дрожь, сжимая и разжимая кулаки, но ничто не могло свести на нет её страх.

— Я готова предстать перед богами, — сказала она тихим, сиплым голосом. — Я благодарю вас за то, что провожаете меня в последний путь.

Старейшины забормотали монотонную молитву, вытянув вперёд свои руки. Обряд начался. Спика воспарила над землёй, словно ничего не весила. Сотни огней освещали её тело, и при взгляде на девушку Сириуса стало снедать чувство вины.

— Воздух иссушит сосуд, в котором запечатана душа.

Порыв ветра поднял с земли мелкую крошку. Спика зажмурилась и вскрикнула, когда на её белоснежной коже стали проявляться розоватые полосы порезов. Белые одежды пропитывались кровью.

— Вода наполнит лёгкие, открыв замки сосуда.

Спика схватилась за своё горло и стала беззвучно открывать рот. Из её горла вырывались тихие всхлипы и кашель. Она безвольно размахивала ногами, метаясь в охватившей её тело агонии.

— Огонь сожжёт сосуд, высвобождая душу, — произнёс Сириус, и тело Спики охватило оранжевым пламенем.

Спика закричала, но её голос вскоре затих, так же, как и стихла её агония. Чёрный силуэт сгоравшей заживо девушки навечно отпечатался в памяти Сириуса, запах горелой плоти надолго привязался к его одежде и телу.

— Земля скроет сосуд, чтобы душе некуда было вернуться, — произнёс последний старейшина, и обуглившиеся кости Спики стали медленно опускаться вниз.

Достигнув земли, они рассыпались в серый прах, а дождевые капли утопили их в рыхлой почве.

Обряд перехода был завершён.

— Братья и сёстры, — воскликнул Шедар, — храните в памяти прекрасную Спику — молодую душу, присоединившуюся к нашим богам! Да будет она наблюдать за нами с небес и оберегать нас от зла, скрывающегося в ночи!

В ночной тишине стали нарастать молитвенные песни. Вереница огней устремилась обратно к общине.

Сириус продолжал стоять на обрыве и не моргая смотреть на то место, где несколько минут назад стояла Спика. Невинная душа, погибшая из-за его эгоизма.

«Богам всё равно, кто к ним вознёсся, — повторял про себя Сириус, надеясь на то, что с приходом нового дня, с восходом утреннего солнца чувство вины перед Спикой притупится, а через какое-то время и вовсе исчезнет. — Им всё равно».

Но солнце утром не взошло.

Глава 18

Яр перевернул страницу, на которой заканчивалась только что прочитанная им вслух глава. Эта история не была похожа на сказку, но и считать её правдой ему так же не хотелось. Яр многое знал о Первородных. Большинство обрядов и заклинаний, использующиеся им, были основаны на знаниях Первородных. Но обряд с приношением живой жертвы? Даже прочитав об этом в книге, в благонадёжности которой был уверен Его Превосходительство Эдгар, Яр отказывался верить в то, что магия Первородных была основана на жертвоприношении.

Ведь это была тёмная магия.

Запретная магия.

Табу для любого мага.

Яр посмотрел на стоявшую рядом с ним Марию, чтобы понять её реакцию на услышанную историю, но её взгляд оставался сосредоточенным на одной лишь книге, а из-за отсутствия эмоций на лице ведьмы понять ход её мыслей чародею и вовсе не удавалось.

— История Сириуса и Канопуса, — шёпотом, будто самой себе, произнесла Мария, еле заметно хмурясь. — Слышал о них?

— Немного. Но никогда не встречал упоминаний об их жизни в книгах. А ты?

Мария покачала головой, не став напоминать Яру о том, что большую часть этого цикла она не без причины считала книги дорогим удовольствием. Особенно книги, в которых были описаны циклы других магов.

— Савва рассказывал мне легенду о Сириусе и Канопусе. И отчасти она соответствует тому, что здесь написано, но…

Мария пригляделась к книге.

— Но не так подробно. Как думаешь, зачем Его Превосходительство порекомендовал эту книгу Лавру?

Яр пожал плечами. В его голове не рождалось ни единой идеи.

— Не знаю, — сказал он, опустив на книгу взгляд. — Но может, если прочесть её до конца, мы поймём эту причину?

***

Сезон дождей прошёл, иссякнув, ему на смену пришёл сезон холодов, окрасивший земли Дурмана в белый цвет. Поддерживать огонь и тепло в жилищах было всё труднее, поэтому многие маги, покинув свои дома, нашли пристанище в храме их возлюбленных богов.

Но в отсыревших стенах они не нашли ни покоя, ни чувства защищённости от темноты, накрывшей континент, когда солнце, а следом за ним и луна, пропали с небосвода.

В попытках узнать, что же произошло, многие маги стали терять не только уверенность в том, что когда-нибудь они смогут найти ответы на свои вопросы, но так же и свою магию, которая, словно когда-то цветшие на континенте цветы чахла, окутанная холодом вечной мерзлоты.

В храме по ночам было тихо. Лишь изредка не спавшие дети, забывшие о том, что такое день и сбившиеся с привычного жизненного ритма носились по освещённым голубыми огоньками коридорам, играясь так, словно ничего в их мире не изменилось.

— Сириус, ты здесь?

Канопус открыл дверь небольшой кладовки и осветил тёмную комнату светом нескольких парящих рядом с ним огоньков. Они залетели внутрь, покружили в кладовке, исследуя каждый угол, и вернулись обратно к Канопусу, будто докладывая ему о том, что Сириуса в кладовке не было.

— И здесь его нет? — удивлённо пробубнил Канопус, закрывая дверь. — Да где же он?

По коридорам храма носились сломя головы дети, а следом за ними, как сторожи, парили огоньки. Детям уже давно никто не запрещал шалить, говоря о том, что хоть так они не лишатся остатков беззаботного детства. Взрослые жались друг к другу у стен, стараясь согреться. Собранную в умирающих без солнца лесах древесину хранили в подвалах и по возможности пытались не жечь, используя её только в самых крайних случаях, таких как рождение ребёнка.