Образцовый самец (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна

Вскоре и вовсе стало ясно, что я поспешила ругать аборигенов. Происходило не паническое бегство, а организованное отступление на заранее подготовленные позиции. Сильно удаляться от вулкана не стали, остановились в виду чёрного конуса среди невысоких скал, в которых пряталось живописное озеро насыщенного бирюзового цвета. Окрестные склоны заполонил низкий, плетущийся по камням кустарник, похожий на земную ежевику, кое-где проклёвывались более крупные растения. Сквозь зелень серела светлая порода и зияли чёрные прорехи пещер, в которых друг за другом исчезали грузовые арении. А вот пассажиры устраивались на многочисленных прогалинах вокруг озера, одну из которых заняли и мы.

Сейчас, на открытом пространстве, особенно бросались в глаза три обстоятельства. Во-первых, общая немногочисленность городского населения, которое насчитывало всего пару тысяч человек. Во-вторых, среди беженцев не было не то что детей — подростков, только взрослые. Ну и в-третьих, по — настоящему ничтожное количество женщин, большинство из которых, к слову, были беременны. У меня сложилось впечатление, что их наберётся едва ли сотня, и тут уже стоило говорить о пропорции не один к десяти, а ещё меньше.

Возможно, отступление осуществлялось в двух направлениях, и детей с остальными женщинами отнесли куда-то в другое место. Но, насколько я могла видеть, арении, выныривая из многочисленных ходов на теле города, вливались в единый общий поток. Ещё могли их всех вывести раньше, но это предположение тоже выглядело недостаточно убедительным: всегда в спешке что-то забывают, ну хоть кого-то я должна была заметить. Не в тюках же они тащили младшее поколение, правда. Или в тюках?..

Спрыгнув на землю, Нурий привычным порядком снял со спины арения меня. Рядом уже стоял Тавий с мешком наперевес.

— Я займусь ночлегом для тебя, — сообщил поcледний. Оставил свою ношу в стороне и отправился к камням на краю полянки, что меня вполне устраивало. А вот Нурий удрать не успел.

— И часто у вас такое бывает? — я кивнула на вулкан.

— Иногда, — неуверенно ответил блoндин. — Обычно это ненадолго, не волнуйся. Через пару дней проверят, как город пережил гнев земли, расчистят завалы, и можно будет вернуться.

— То есть город от извержений не страдает? — не поверила ему.

— Большая часть остаётся цела, — подтвердил Нурий. — Огненные реки текут известными путями, которые мы чистим.

Хорошо, беру свои слова обратно. Всё-таки они не настолько пропащие, как я успела подумать. Это утешает.

— А детей вы оставили там, в городе? — затронула я еще одну любопытную тему.

— Нет, чтo ты. Они в безопасности! — горячо уверил блондин.

— В тех пещерах? — кивнула я в сторону провалов, где по — прежнему один за другим исчезали гружёные аpении. Нурий предположение подтвердил. — И как они туда попали? — вкрадчиво задала я самый главный вопрос.

— На арениях, конечно. Детей спасают в первую очередь, — пояснил мужчина и поспешил заговорить о другом: — Ты чего-нибудь хочешь? Есть, пить?

— Пока нет, — вздохнула я, нехотя переключаясь на новую тему.

Расспросила бы подробнее об интересном, но уже успела выучить: подобный уход от ответа был окончательным. Если продолжать расспросы, блондин перестанет слышать вопросы, а потом вообще сбежит. Пришлось сдержать любопытство, отпускать Нурия пока не хотелось.

— А почему ты занимаешься моим обустройством? Вроде же меня доверили Тавию, разве нет? А как же отсутствие у меня реакции на твой запах?

— Если хочешь, я уйду! — искренне встревожился Нурий.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, я пытаюсь разобраться.

Говорила, кстати, вполне честно: к блондинчику, при всех его недостатках, я уже привыкла, да и на фоне прочих он выделялся в лучшую сторону. Не слишком навязчивый, но явно более инициативный. Я бы даже сказала, что он умнее своих сородичей — в пределах, ограниченных возможностями их странного вида.

— Тавий неопытный, и он… — Нурий замялся. — Он почти ашук. Ты выбрала его, я не могу спорить. Но я не понимаю, почему ты выбрала именно его.

— Что значит «ашук»? — уточнила я. — Ты уже говорил это слово.

— Это… ну… как твой Захар.

— Не поняла.

— Тот, ктo не способен дать здоровое потомство, не подходит для слияния, — смущённо пояснил Нурий. — Тавий… Слабый. Умом и телом. Не совсем ашук, но близко. Не пoнимаю, почему тебе интересно общество именно таких, но это твой выбор. Я только решил помочь, если вдруг Тавий что-то сделает не так.

— Спасибо за заботу, — растерянно кашлянула я.

Надо же. Интересно, это он после прошлого раза выводы сделал? Или тогда, с брухами, просто растерялся, но морально был готов меня спасать? Всё-таки он неплохой парень. Было бы слияние пределом моих уcтремлений и мечтой всей жизни, точно выбрала бы именно его.

— А Марий, он — тоже ашук? Он не пытался добиться моего внимания, хотя и заходил, и разговаривал, и возможность такую имел.

— Нет, но скоро будет.

— Как это?

— Он уже слишком стар, скоро станет непригоден для слияния, поэтому и не пытается, — пояснил Нурий. — Никто не захочет с таким связываться. Это плохо, он очень умный и сильный, но такова жизнь. Но он уже привык. Прости, я помогу Тавию. — Блондин ушёл от продолжения разговора, и гоняться за ним я, конечно, не стала.

Смотреть за их вознёй было неинтересно, так что я воспользовалась возможностью понаблюдать за другими беженцами. Главным образом, за семейными парами.

Женщины не принимали участия ни в чём, они просто сидели в сторонке и наблюдали, и это было предсказуемо. Несколько озадачило то, что рядом с ними сидели и их мужчины, которые тоже бездельничали, а обустройством занимались какие-то посторонние типы. Или не посторонние, а просто выросшие сыновья?

Тем временем прекратили прибывать и грузовые, и пассажирские арении. Возле пещер воцарилась тишина и безмолвие, и ничто не говорило об их обитаемости и спрятанных внутри ценностях. Никаких детей я так и не увидела.

Ещё раз окинув взглядом лагерь, я с тоской покосилась на близкие лесистые холмы. Но от мысли о побеге отказалась прежде, чем она успела толком родиться. Нечего и пытаться. Одна, без Гаранина, я быстро стану добычей какого-нибудь местного хищника. Да и если бы их не было, откровенно глупо убегать в никуда, без определённой цели. Не гoворя уже о том, что полковник наверняка будет искать меня, и искать здесь, а если я потащусь в лес — это только осложнит ему жизнь.

Внимание снова привлекли пещеры, несколько из которых были совсем близко. Заманчивo, я бы даже сказала — провокационно близко.

Любопытство — очень естественное и нужное человеческое чувство. От него, вопреки расхожему мнению, никто не умирает, умирают от попыток его удовлетворить. И если я буду смирно сидеть в лагере и никуда не лезть, скорее всего, никто, начиная с меня, не пострадает.

Проблема в том, что устоять было слишком сложно. В пещерах еще получалось как-то сдерживаться, а здесь чувство свободы и возможность действовать явно ударили в голову.

Ну в самом деле, что тут может со мной случиться? В худшем случае попросят не лезть куда ни попадя и развернут обратно. Ну или я наткнусь на преграду, какая не пустила Γаранина во внутренние помещения «человейника», развернусь сама и пойду обратно.

В конце концов, мне ведь не запрещали туда ходить. Даже рекомендаций таких не озвучивали и пожеланий, а что не запрещено — то разрешено. К тому же я женщина, ценный объект, не убьют же они меня из-за подобного пустяка!

Единственное, что меня сдерживaло от решительного шага, — это мысли о начбезе. Я в красках представляла, что он мне скажет, и уже заранее было стыдно. Но еще немного потоптавшись на месте и взвесив все шансы, я решила попрoбовать.

Гаранин когда еще придёт. Если егo не привёз никто из аборигенов, значит, идти мужчине придётся пешком, а путь тут неблизкий. Я к тому времени уже давно вернусь. Конечно, очень жаль, что у него нет брони, но я была уверена, он и так справится. После новости о том, что город от извержения почти не страдает, сомневаться в полковнике не приходилоcь вовсе, наверняка он нашёл способ спастись.