Сильнее меня (СИ) - Шторм Елена

— Наследство, — произносит Траяр медленно. — Отец боялся, что ты растратишь его сейчас — и потому поставил условие, которое заставило бы тебя подождать. Остепениться. Для этого нужно моё одобрение, да? Как раз чтобы ты не позвал замуж незнакомку.

У него удивительно ровный тон, будто он обсуждает устройство несложного артефакта.

Лаэм моргает, словно под таким углом на дело не смотрел.

— Поэтому он просил проследить за твоей личной жизнью, — продолжает Траяр ужасно глухо. — Не потому что боялся, что ты связался не с той женщиной.

Я почти открываю рот. Не понимаю точно, о чём он говорит — но от его опустошённого выражения вдруг что-то заходится в груди.

— То есть, вы оба… ничего не чувствовали друг к другу? Тогда какого демона ты второй месяц изображаешь смертельную обиду и ревность?! А ты? Каких демонов сбежала в другой город, не рассказав?!

Я раскрываю рот, но Лаэм отвечает раньше:

— Потому что Эла не выполнила свою часть сделки! А ты… мне всё равно, о чём думал отец. Скажешь, что я не имел права обманывать печать? Это моё дело! Ты должен был пожелать мне счастья с невестой, а не отбирать её у меня! Даже если у нас не было глубоких чувств, это не значит, что Эла мне не нравилась! Но тебе всегда, во всём, надо доказать, что ты лучше! И ты… — он смотрит на меня — снова убито, будто я его предала.

— А может, ты рассчитывал, что я буду чувствовать себя виноватым? И что следующую фальшивую невесту одобрю уж точно?

Лаэм бледнеет снова.

Я вспоминаю его слова и собственные знания о печатях. Той, что охраняет наследство Шеров, нужно искреннее согласие — а не просто договор между братьями. Он… правда хотел попробовать ещё раз?

О боги.

— И ты не рассказал об этом даже когда Эларин уезжала, — цедит Траяр. — Тебе плевать на неё. Плевать, что я о ней думаю. — Он закрывает глаза. — Просто уйди отсюда.

Лаэм сжимает руки, но, кажется, вспоминает вспышку брата.

В следующий миг он вылетает из комнаты.

Мы остаёмся одни. Я и носитель древней крови — реакция которого мне до сих пор не ясна. Раньше мне казалось, что если правда и не обрадует Траяра, то сделает ему лучше. А теперь… сердце колет тревога, ледяная игла.

— Вот так, — произношу я тихо и неловко. — Ты, наверное, всё равно не в восторге, что я тебе врала.

Вместо ответа он порывисто шагает. Нависает надо мной, смотрит в упор. Глаза кажутся ночной тьмой, в которой полыхает пожар, грудь тяжело вздымается.

— Я чувствую себя идиотом, — произносит он негромко. — Девочка.

И от этого последнего слова у меня опять мурашки по телу.

От того, как хрипло, тихо он его произносит.

От мысли, что мы одни. Что он недавно едва не набросился на собственного брата. С какими-то сумасшедшими версиями.

— По-своему ты был прав. Я была с Лаэмом ради денег.

Он втягивает воздух — как-то резко и, кажется, мучительно.

— У вас не было отношений?

— Нет, — слегка удивлённо отвечаю я.

— Никогда? И раньше тоже?

Киваю. Шумный выдох раздаётся над моим ухом. Руки Траяра вдруг хватают мои предплечья, он подаётся вперёд, утыкается носом мне в макушку.

Мы замираем вместе.

Надо бы вырваться, хоть возмутиться, но я не могу. Ноги слабеют, а сердце заходится — при мысли о том, насколько ошеломлённым он выглядел минуту назад. И я молчу, не двигаюсь, только стараюсь лишний раз не вдохнуть его дурманящий запах. Потом решаю, что всё же так нельзя. Плохо, Эла! Но когда уже открываю рот, Траяр меня опережает:

— Мне нужно всё это переварить. Пойдём, посмотрим ещё на какую-нибудь стену?

Я соглашаюсь тихо — и позволяю себя увести. Пытаюсь вернуть ясность мысли, выдержку, что-нибудь. Убеждаю себя, что всё в порядке. Траяр не выглядит разозлённым — скорее, он слишком погружён в себя.

Так странно. Мы наконец избавились от последней крупной лжи между нами, можем говорить на чистоту. Но оба по большей части молчим — словно боимся, что подберём неверные слова.

Я не знаю, что на уме у моего спутника, на душе.

Но мне неспокойно.

И всё же, буквально ещё минут двадцать, и мы мирно покидаем галерею. Траяр везёт меня обратно к зданию порталов. Ведёт по отделанным мрамором залам. Мы недолго ждём своей очереди в специально отведённой комнате. Проходим через мерцающую арку, тихо обсуждая устройство подобных штук.

Едем назад в карете.

Траяр высаживает меня у дома. Мысль, что он знает, где я теперь живу, что его увидят из окон родные, конечно, слегка тревожит, но что делать?

Он глядит на меня в вечерней темноте. Свет фонарей очерчивает волосы у его плеч.

— Будь со мной, — произносит он негромко.

Но звучит как удар грома среди ясного звёздного неба.

— Я сделала это чтобы ответить на вопросы твоего врача, — напоминаю.

Только почему-то произнести это сложнее, чем я думала. После того, как он узнал правду и явно положительно её принял. После того, как мы провели вместе вечер — я не скажу, что неприятный.

Траяр вздыхает, кивает — и молча уходит, оставляя меня в покое.

Я почти жду, что на следующий день услышу от него какую-либо весть. Но всё проходит спокойно — я работаю у Керрая, который, правда, пару раз странно на меня посматривает.

А через день я получаю письмо от Эрента Релдиса — врача. Он просит как можно быстрее к нему приехать.

— Пожалуйста, садитесь, — предлагает врач Шеров.

Мы встречаемся с ним в гостинице. На третьем этаже, в приличном номере, где он остановился по просьбе Траяра. Без Траяра.

Последнее настолько странно, что я долго не могу поверить — даже когда проделываю весь путь и вижу седовласого лекаря воочию!

Эрент Релдис мне понравился — хотя бы интеллигентным видом. Правда, кое-где он уж слишком по-врачебному невозмутим. Вопросы, которые он задавал в прошлый раз, я вряд ли забуду. И теперь с трепетом гадаю, что же могло заставить его позвать меня одну.

— Расскажете, в чём дело, лорд Эрент?

— В прошлый раз я взял небольшую пробу вашей магии, — кивает лекарь, рассматривая меня из уютного кресла и вертя в руках кристалл — в последний он и правда попросил меня загнать немного силы. После памятных допросов. — Надо поговорить о ней.

— Что-то не так?

Врач вздыхает и одновременно улыбается — мягко, почти сочувственно:

— Эларин, не волнуйтесь. Вы молоды, здоровы, вашей жизни ничто не угрожает. И я очень благодарен, что в прошлый раз вы так подробно описали свои ощущения, это позволило мне исследовать магию в нужном направлении. Просто понимаете, вся ваша картина… Это прозвучит странно, почти абсурдно, но…

— Что?

— Что вы знаете о пробуждении древней крови?

“Мне уже задавала этот же вопрос Анисса”, - стучит в голове, пока я вспоминаю подругу. Рассказываю — но Эрент слушает как-то не слишком внимательно.

— Вы ведь знаете, что иногда древняя кровь просыпается в родах, где её не было раньше? — Он пристально глядит на меня. — И, более того, она обычно просыпается у подростков. Но всё же есть исследования, которые говорят, что в редких случаях она может не раскрыться вовремя. И дремать… продолжать дремать.

Он говорит, а у меня сердце заходится.

— Вы не хотите сказать, что все эти рассуждения как-то связаны со мной? — уточняю я очень осторожно. И хрипло.

Лекарь поднимает руки:

— Не знаю, как лучше подать вам эту информацию, потому что она, несомненно, может и ложно обнадёжить вас, и расстроить. Но кажется, в вас по-любому есть отголоски древней крови. Скорее всего, она пыталась в вас пробудиться. Но не смогла.

Я открываю рот. Закрываю очень медленно. Моргаю несколько раз, пытаясь осмыслить его слова, не ляпнуть глупость в ответ.

— Из-за чего это могло произойти?

— Увы. От правильных условий зависит гораздо больше, чем говорят. Скорее всего, у вас не было наставников, которые проследили бы за процессом, помогли бы силе вырваться наружу.