Золушка вне правил (СИ) - Шах Ольга

Ага, зимой на улице! Я с сомнением посмотрела на Ульрику. Только сейчас обратила внимание получше на ее одежонку. Кроме умыкнутых мною ботинок из большого поместья и сшитых нами же теплых рейтуз, все остальное на Уле, хоть и было чистое, но очень уж ветхое. Юбка коротковата и выцвела, чепец тоже трудноопределимого цвета, кожушок снаружи вроде и ничего, но изнутри мех уже стёрся почти до кожаной основы.

Жалованье я ей платила, но она все не решалась потратить на себя ни пфеннига, страх перед возвращением в теткин дом был сильнее. А я за всей суетой не обращала на это внимания. Впрочем, и на себя время особо не было. Решено - завтра с утра беру Ульку, и едем в город. Что можем купить готовое из одежды - покупаем, нет - берем ткань и шьём сами. Последний раз, когда была в городе, мельком видела в лавке с тканями рулоны с фланелью. Давно хотела себе пижаму теплую сшить. Ну, бесит меня местная мода на эти длинные ночные сорочки! Я и раньше не любила их носить и сейчас продолжаю не любить.

Даже самые роскошные и дорогие из них все равно в лучшем случае собирались у меня на талии, в худшем - на шее шарфиком. А уж местная модель длинная, в пол, с длинными же рукавами, из тяжёлого полотна - это же смирительная рубаха в чистом виде! Я уже два раза упала, запутавшись в ней с ногами и руками при попытке встать с кровати. От ночного чепца я отказалась сразу, чтобы уж совсем не сходить с ума.

Мужчины тоже носили длинные сорочки, да ещё и ночные колпаки. Я неожиданно представила себе дорогого "племянника", господина Иоганна, в этом пикантном наряде, и хихикнула. Кстати, к чему бы это я его вспомнила? Сто лет о нем не вспоминала, а тут ни с того, ни с сего… к снегу, наверное, или к похолоданию.

Утром высадили Клару и Марту у ларька и помогли им занести и разложить все посудины, поехали в город. А на площадку уже заворачивал первый обоз. Пока ехали, меня посетила светлая мысль - а не приобрести ли мне какую- нибудь коляску? Вроде как невмочно целой баронессе трястись в крестьянской телеге на ворохе соломы. Но жаба душила неимоверно. Ай, ладно, пока что я выбираюсь куда- то крайне редко, светской жизни здесь никакой, аристократка в округе одна я, других поместий тут нет. Только если ехать в сторону Беллина, то там имеются несколько крупных землевладений. Но хозяева их предпочитают жить в столице.

Так я успокаивала себя, и жаба моя тоже притихла. Во всяком случае, не возражала, когда на рынке в небольшой лавке мы покупали для Ульрики кожушок, ярко- синюю шерстяную юбку и синий же чепец, подходящий к ее глазам по цвету. Ткань на рубашку и корсаж решили купить отдельно, сошьем сами.

Потом зашли в лавку с тканями и разбежались глаза - выбор тканей был большой, видимо, хозяин получал товар напрямую из Дубека, минуя перекупщиков, ибо и цены были приемлемые. Сразу купила все для Ули и принялась выбирать себе, любимой. Жаба молчала, боясь что я ее придушу. Между женщиной и шопингом ничего не должно стоять!

Вначале я выбрала фланель в клеточку на пару пижам себе, покосилась на Ульку, вздохнула и купила ещё один отрез - недавно слышала утром, как и она упала, запутавшись в ночной рубахе. Ещё кусок белоснежной фланели - сделаю себе платок под капор. Я заметила, как хозяйка лавки внимательно исподтишка разглядывает то новшество, что я уже накрутила себе под капор. Но молчала, и я не рвалась хвастаться. Выбрала ткань на пару домашних платьев, приличных для вдовицы.

И тут я увидела скромно задвинутый за другие рулоны тканей, небольшой рулон темно- бронзового, переливающегося цвета шелковой тафты. Ой, как я захотела его! И он подойдёт к моим каштановым волосам. Но однотонные платья здесь редкость, нужна какая- то отделка контрастного цвета. Перебирали ткани мы с хозяйкой долго, но я нашла, что хотела - кусок плотного блестящего шелка темно- персикового цвета, который хорошо сочетался с бронзовой тафтой. Добавив к покупкам нитки соответствующих цветов, пуговички, кружева и ленты, рассчиталась с хозяйкой, забрав упакованные покупки.

Когда вышли на крыльцо, я с удивлением увидела жмущуюся к доскам крыльца тщедушную собачонку, которая поочередно поджимала лапки от холода. Псинка походила и на той- терьера и на чихуа- хуа, но не могла быть ими, эти породы искусственно выведенные лишь в середине двадцатого века. И как она здесь оказалась? В лавке, кроме нас и хозяйки, никого не было. Да и бросать такую кроху на морозе - жестоко. Собачка была черненькая, с рыжеватыми подпалинами, взгляд небольших, но не выпученных, глаз умный. Сейчас в них стояли настоящие слезы.

Я огляделась вокруг. У соседней лавки подметала мостовую служанка. Я окликнула ее, спросила, не видела ли она хозяйку собачонки. Та, отставив метлу в сторону, радуясь возможности передохнуть, охотно ответила.

- А как же, видала! Только не саму хозяйку. Часа два назад я заказ от хозяина покупательнице относила, назад возвращаюсь, и тут у крыльца карета останавливается, красивая такая, с гербами. Открылась дверка и слышу, женский голос говорит - "Выбросить это мерзкое животное вон! Она мне подол платья порвала!". И собачку выбросили из кареты и уехали. Собачка побегала, поскулила, теперь вот тут сидит, замёрзла, бедолага. Я бы взяла ее, да хозяйка не разрешит.

Мда, ситуация. Я не слишком люблю мелких собачонок, да и собак в принципе, больше мне нравятся кошки. Но тут дело не в симпатиях, речь идёт о жизни живого существа. Я присела на корточки перед животинкой. Та, сквозь слезы, с надеждой смотрела на меня, трясясь всем щуплым тельцем, замёрзла совсем. Как там Катюха называла таких собачек? Дикая собака бздинго? Ну, бздинго как- то неприлично, значит, будешь Динкой. И сказала собакевне.

- Ну, поедешь со мной в мой дом? И будешь ты у нас Динка!

И представьте себе, она меня поняла! Почти на пузе подползла ко мне и лизнула мою руку! Делать нечего, закутали мы ее в старый Улин кожушок, погрузились со всеми покупками в телегу и поехали домой. Уже когда выехали из города, Ульрика сказала:

- Ваша матушка, госпожа Ленни, как- то раз брала меня с собой, как горничную, в гости к супруге аптекаря. Так у той как раз была точно такая собака. Она ещё хвасталась и говорила, что псина эта называется - она наморщила лоб, вспоминая - пражский крысарик или ратлик. Во как! Точно не помню, но вроде так.

Да уж, заковыристая у тебя фамилие, Динка! Вероятно, порода выведена для ловли крыс. Все, берегитесь крысы! Так у нас в доме появилась веселая и активная, временами шумная собачка Динка. С домашними она быстро нашла взаимопонимание, но хозяйкой считала только меня и бегала хвостиком следом за мной.

Всё- таки Ульрика изо всех сил рвалась быть полезной, ей почему- то казалось, что будучи моей личной горничной и постоянно помогая по дому или кухне - этого мало. И она, навязав вечерами пачку тапочек всяких размеров и с десяток шапочек, взяв стиральные доски, подалась на площадку возле ларька.

Выложила свой товар на уголке стола на улице и принялась мёрзнуть в ожидании покупателей. Правда, они не заставили себя ждать, начиналось обеденное время, и караваны частенько заворачивали к нам поесть. Многие из караванщиков уже знали Улю и подходили поздороваться. Косились на товар, но ничего не спрашивали, а девушка сама никак не могла придумать, как порекламировать товар.

Выручил ее опять тот самый дедок - обозник, который в свое время оставил нас без обеда. Подойдя к Ульке поболтать, спросить за жизнь, он посмотрел на разложенные вещички, потыкал пальцем в них, спросил, что это такое. Девчонка оживилась и затарахтела.

- Ой, дедуль, вот вечером домой придёте, сапоги снимите, наденете вот эти тапочки - нога, как в раю! Тепло, мягко! А можно и в сапог надеть, чтобы ногам теплее было! А это круглое, вот, смотрите - Ульрика сдернула чепец с головы, показывая плотно прилегающую к ушам шапочку - и уши в тепле, и голова, чепец сверху надела - и ни одна почтенная фру тебя не осудит, что не так, не по правилам оделась!

Дед, долго не думая, стянул сапог, примерил один тапочек, с блаженством пошевелил пальцами ног, воскликнул.