Иная. Песня Хаоса (СИ) - "Сумеречный Эльф"

— Тут жилье неподалеку. Колеи видишь? — обращал внимание Вен Аур. Он прекрасно чуял направление в лесу. Не приходилось сомневаться: если они выбрали эту дорогу, то уже не собьются. Но оба не очень-то знали, куда именно идут. Да еще в каждом шорохе мерещились разбойники Игора или еще какие лихие люди.

— Вижу. Эх, в баньке бы попариться. Сарафан этот выменять на обычный… Все-таки парча, — отвечала с тоской Котя.

В тот же вечер они набрели на крошечную деревеньку. Избы в ней не имели окон, а вокруг их обитатели не выстроили надежного частокола. Снег занес поселение до утепленных дерном крыш, делая жилища похожими на большие сугробы.

— Люди добрые! — позвала неуверенно Котя. — Примете ли странников?

Она засомневалась, что хоть кто-то выйдет навстречу. Где-то в кособоком хлеву замычала корова, заблеяли козы. А стоило приблизиться Вен Ауру к околице, как на разные голоса залаяли и завыли собаки.

— Ой, Вен, только не показывай себя, — забеспокоилась Котя, сжимая руку спутника. Тот кивнул, несколько раз моргая, чтобы убрать зеленое свечение в глазах. Он нервничал, впервые вот так открыто выходя к людскому поселению.

Навстречу им вышел неприметный старичок с длинной бородкой. Представился старейшиной. Он беззлобно улыбнулся, осаживая крутящегося рядом бурого пса:

— И кем же вы будете?

— Странники. В град княжий идем, — объяснил Вен Аур, выступая вперед.

Врать почти не приходилось, чему Котя радовалась. Все-таки духи не благоволят лжецам, а не помешало бы заступничество. Хотя считалось же, что в Хаосе нет ни правды, ни любви, ни жизни. Но спутник доказывал обратное. Может, духи обратили бы на него свои взоры.

— В услужение, — добавила Котя, пока старейшина понимающе качал головой, сложив сморщенные руки на клюке.

— Долго вам еще идти, места у нас глухие, — донесся голос старушки, вышедшей следом за мужем, которая тоже опиралась на сучковатую палку.

— Все-то в услужение идут, или в дружину, или в лесную братию от дани подальше. Мало нас осталось.

— Не убоитесь ли странников пустить переночевать? Нам ничего не надо. Погреться бы немножко. Всему рады будем, что предложите, — ответила Котя, разводя руками. Скрывать свое странное одеяние она смысла не видела.

Вскоре у них узнали имена и пустили в избу старейшины. В ней царил полумрак, чадила лучинка, дым щипал глаза, но от натопленной по-черному печки исходило приятное тепло.

— Ой, не странники вы, не странники. — догадалась вскоре старушка. — Беглецы какие? На тебе-то свадебный сарафан красный, а венчик девичий. Как так?

Воспаленные глаза пытливо оглядели путников, отчего Вен Аур неуверенно опустил голову. Ему еще повезло, что селянам не пришло в голову испытывать их. Многие сперва осыпали чужестранцев пеплом, смешанным с медвежьей шерстью, говорили, так истинный облик всех недобрых созданий проявляется. Наверное, в затерянной среди лесов деревеньке не нашлось отважных охотников, которые бы притащили шкуру страшного зверя. Жилища в ней покосились, по пути к избушке не встретилось сильных мужчин. Все больше старики.

— Погорельцы мы, — почти не солгала Котя, с наслаждением уплетая простую полбенную кашу. Вен Аур сначала с недоверием поковырял угощение ложкой. Отказываться означало раскрыть обман, поэтому он потянулся к каше с не меньшим удивлением, чем Котя к сырому мясу недавно. Но потом попробовал и оценил, радостно улыбнувшись. Временами забавляла его наивность.

— Ах, вот что… — сокрушенно покачала головой старушка. — И кем вы будете друг другу? На брата с сестрой не похожи.

— Да я… — Вен Аур открыл рот, и замер, едва не выдав себя. Котя незаметно пнула его ногой под столом, чтобы спутник ненароком не выпустил когти от волнения. Очевидно, он за все время пути он не придумал, кем представиться.

— Жених это мой, — тут же бойко ответила Котя. — Прямо перед свадебным пиром пожар случился, меня уж к духам почти собрали, а тут… Ничего у нас не осталось. Вот идем в услужение к князю наняться. Мне бы вот сарафан выменять. Уж не нужен теперь, свадьбу отложили. Теперь бы жилище себе найти, добра скопить хоть немножко.

Голос ее звучал взволнованно и грустно, временами дрожал. Половину складного сказа и выдумывать-то не пришлось. Конечно, погорел чужой ненавистный терем, но ведь и у них ничего за душой не было.

— Да, я ее из огня еле успел вытащить! — закивал Вен Аур, и тоже ни в чем не солгал.

— То-то вы в саже все, как из Хаоса вылезли! — всплеснула руками старушка. — Умыться бы вам! Эй, дед, пустим в баню их?

— Воды у нас много, не обеднеем, — кивнул до того задремавший старейшина. Он поморгал из-под мохнатых бровей и вскоре пошел растапливать баню.

— Я вам помогу! — тут встрепенулся Вен Аур. — Хотите, дров могу наколоть побольше? Хоть на всю зиму!

Старичок одобрительно покачал головой и улыбнулся.

— Эх… был бы у нас сынок такой, — едва слышно сокрушалась старушка. — Да умерли все. Какой же мор здесь прошел, сколько молодых забрал… А потом и вовсе лихие люди ходить стали, как к себе домой.

Котя вздрогнула. Без верного защитника она почувствовала себя одиноко, хотя всю жизнь привыкла держаться отдельно от людей, никому не подчиняться. Но с Вен Ауром все оказалось иначе, он успокаивал, а смущение рядом с них настигало крайне редко. То ли из-за того, что она впервые нашла его в облике неведомого зверя, то ли из-за загадочного зова.

— Ох, и споро работает твой жених! Мне и делать ничего не осталось, — вскоре довольно проговорил старейшина, усаживаясь у печи. Котя выглянула из-за двери, но тут же устыдилась своего безделья:

— А я воду принесу! Можно взять коромысло?

— Бери, конечно, бери.

Вен Аур на дворе без устали колол дрова, на высоком лбу блестели капельки пота. Он скинул с себя дорогой кафтан и остался на морозе в одной лишь рубахе. От разгоряченного тела почти валил пар. Топор в его руках пел, быстро рассекая самые неподатливые поленья.

— Ой, щепки у тебя как летят, — загородилась рукой Котя. — Глаза береги!

— Да умею я кое-что, ты не думай, — улыбнулся он, подмигнув. — Я тебя еще удивлю.

— Не сомневаюсь, — отозвалась Котя, невольно улыбаясь. — Хотя зачем…

Если он считал ее лишь путеводным огоньком, то и показывать себя с лучшей стороны ничто ему не велело.

— Ты за водой? Осторожней там за околицей.

— Ручеек рядом совсем. Колодцев нет у них, — отмахнулась Котя. Но как только вышла в лес, ее охватила тревога. Все-то ей мнилось, что по следу идет кто-то. Кто-то смотрел сквозь заросли желтыми глазами. И она ужаснулась, узнавая в них Вхаро, проклятого главаря. Вскоре видение рассеялось отблеском вечернего солнца на заснеженных лапах пахучих елей.

«Все в порядке. Вен рядом, он слышит зов. Всегда слышит зов», — успокаивала себя Котя, привычно набирая полные ведра. Она корила себя за то, что превратилась в такую трусиху. Раньше-то и по лесу бродила с радостью, и за околицу мечтала вырваться. Но ведь раньше ее не пленяли, не выдавали замуж за мстительного разбойника. Она и не знала, кого теперь бояться, но чувствовала, что козни судьбы не закончились.

— Жених-то, поди, богатый был? — спрашивала уже в избе старушка. Котя к тому времени успела смыть сажу в бане. Чистое тело благодарно раскрывалось теплу и новой одежде. Теперь там избавлялся от пыли-грязи Вен Аур. Он вроде бы не дичился людских привычек.

— Не очень. Да нет уже тех богатств.

В уплату гостеприимства она оставляла один из браслетов, да еще вымела да вычистила всю избу. Помогать приветливой старушке оказалось делом приятным. Она работала по своей воле, а не приказу старшей жены. И вообще за время пути Котя поняла, как приятно самой принимать решения. И как приятно, когда рядом шагает верный добрый защитник. При мысли об этом сердце странно сжалось не то благотворной радостью, не то унынием.

— Так откуда вы, говоришь? — все так же выпытывала старушка, рассматривая полученный парчовый сарафан. Котя же радовалась, что на ней красуется самый обычный, не по размеру, старый, будничного зеленого цвета.