Кружева от госпожи Феи (СИ) - "ЛуКа"

Именно в честь приемного отца Титания и назвала одного из питомцев.

Вначале, к новому члену их маленькой семьи она отнеслась насторожено. Ей не хотелось, чтобы материнское сердце страдало вновь, ведь отец оставил их, когда Титании было пять лет — и уже тогда, своим детским умишком, она понимала, как сильно мать переживает одиночество и как ей грустно. Фея без любви чахнет, угасает. Не говоря о том, что в мире без магии их жизнь значительно короче. Но, к счастью обеих Спицыных, Ричард Браун оказался прекрасным человеком и заботливым мужчиной.

Титания видела, какими глазами этот несколько худощавый профессор, в потертом на локтях пиджаке, но всегда чистой рубашке, смотрит на ее мать, и как сама Роза млеет от этого взгляда. Свадьбу сыграли скромную. На Розе было первое, сшитое Титанией, подвенечное платье.

Тогда для нее это было лишь хобби, она и не планировала получать от него заработок. Слава, ее жених, над ней только посмеивался. Считая, что куда больше, с высшим образованием дизайнера, она может заработать не вышивкой, а если пойдет работать в журнал мод. Но попасть в журнал у Титании не получилось. На отсутствие опыта девушка получила четкий отказ.

И Славе пришлось смириться с ее работой в ателье, где она с горем пополам уживалась с вечно ворчливыми и склочными дамами от тридцати до шестидесяти пяти лет. Только и знавшие, как перемывать окружающим косточки. Все клиенты для них были «Зажравшимися москвичами» или «Насосавшими фифами».

Швеи сидели в тускло освещенном помещении, пропахшем нафталином и дешевым вином, которое попивала их подслеповатая начальница — Евдокия Викторовна. Дама постбальзаковского возраста, с короткими, вьющимися, словно змейки волосами и красными острыми ногтями, не единожды впивавшимися в хрупкое плечо Титании. Женщина сетовала на то, что вынуждена прозябать в этих облезлых стенах, чтобы оплатить учебу ее дочери, и чтобы та наконец-то вышла за какого-нибудь богатого мальчика замуж.

Постепенно, благодаря проявившимся талантам, у Титании прибавилось работы. Помимо обычных заказов от клиентов, на нее взваливались задания и от начальницы. Видите ли, ее Людочка хочет вот такой пиджачок, а зачем его покупать и тратить сорок тысяч, если Титания сможет пошить такой же за меньшую сумму в квартире у Евдокии. А Любочка будет ее моделью. Отказать Титания не могла: во-первых, для нее это был прекрасный опыт пошить что-то новое, а значит, и набить руку. А во-вторых — создать наряд собственного дизайна из оставшегося материала.

Так за работой, Титания и не заметила, в какой момент упустила жениха и он оказался в постели с другой.

Она вернулась домой пораньше, чтобы встретиться с хозяйкой квартиры. В тот месяц они не успели внести плату, потому что Титании задержали аванс. Но вместо этого услышала резвящихся в спальне любовников.

Девушка тихонько собрала свои вещи, предварительно запечатав магией дверь «переговорной», подхватила котенка Пака и засунула в корзинку-переноску. Только после этого, оставив все в коридоре, она вошла в спальню.

Парочка как раз была в позе «наездница» и, при виде Титании, любовница вскрикнула, Славик застонал — ни то от разочарования, что Титания их застукала, ни то от того, что он не смог завершить свое мужское действие.

— Вы не ждали — а я приперлась! — воздев руки к потолку, воскликнула Титания, широко улыбаясь. В порыве едва скрываемых гневных эмоций, она запустила в горе-любовников слишком сильной оглушающей магией, и они так и замерли в позе, в которой находились. Девушка уткнулась в грудь храпящего Славика и стала пускать на нее слюни.

— Полежите так, — Титания стряхнула с ладоней золотистые крупицы и, вытащив из шкафа чемодан, побросала туда всю свою одежду вместе с вешалками. С собой она забрала подаренное мамой им со Славиком на новоселье расшитое розами покрывало и дорогие наручные часы. Это был подарок отчима будущему зятю.

— Нет уж, Ричард, лучше я их подарю бомжу, чем они останутся у этого долбаного Казановы! — она бросила испепеляющий взгляд, потемневших глаз на Славика. — Чтоб у тебя ноги затекли! Сундук оранжевый! — витиевато выругавшись, она навалилась на чемодан и, придавив крышку коленом, застегнула молнию.

Вызвав такси и подождав в квартире двадцать минут, Титания напоследок заткнула раковину и ванную незримыми пробками, выкрутив краны на полную. В кухне она тоже постаралась напакостить — выдернула вилку холодильника из розетки, а заодно проткнула волшебной иголкой все яйца в отсеке. Венцом ее женской мести стала висевшая над дверным косяком подкова — ее-то Титания избавила от двух гвоздиков и те упали на линолеум.

— Кто неверный, того по макушке и треснешь! — подкова засветилась, согревая ее руки теплом и потухла. Титания довольно хмыкнула и подвесила ее обратно магией.

— Скажи спасибо, любимый, что отделался только этим, а я еще хотела тебе признаться в том, что я фея! Хм! — подхватив все вещи и мяукающего Пака, она покинула место измены и женского преступления, предварительно оставив ключи в прихожей.

Доехала до квартиры своей начальницы и сообщила, что поживет у нее несколько дней, потому что ее жених — проклятый козел, ей изменил. Евдокия была не против.

В это время Славик едва вылез из-под любовницы.

Ноги у бедняги затекли так, что ни сделав и шага, он завалился на пол, ударившись челюстью о подлокотник кресла и выбив передний зуб.

От крика очнулась и любовница, у нее весь подбородок был в слюнях. На выходе из квартиры, им на головы с треском обрушилась подкова.

Остаток вечера они провели в медпункте, и вернувшись, застали разъяренную хозяйку, требующую заплатить не только за проживание, но и за капитальный ремонт затопленных своей и соседских квартир.

О том, как складывалась дальнейшая судьба жениха, Титания не узнавала. Ей было гадко и больно от предательства человека, с которым она хотела создать семью.

Сидя в крохотной кухоньке, с осыпающейся краской с желтых больничных стен, Титания в который раз опускала чайный пакетик в чашку с кипятком и думала, что сейчас у нее такой же унылый и мокрый вид, как у этого «Липтона».

Утерев слезы и, как следует, высморкавшись, слушая очередную болтовню по телевизору «Давай поженимся», Титания набрала номер мамы. Международные звонки обходились ей очень дорого, поэтому с Розой они созванивались нечасто.

«Роза… когда мне исполнилось шестнадцать, мама попросила называть ее только так. Потому что «мама» старило ее и делало безнадежной теткой без будущего. И все что ей остается — это зачитываться любовными романами до глубокой ночи, пока я вышиваю крестиком».

Звуки гудков усыпляли, и Титания готова была выключить мобильный, пока не услышала мелодичный и такой родной в эту минуту голос. Слезы сами навернулись ей на глаза, губы скривились, она вновь была готова расплакаться.

— Ма-а-а-м… Славик мне изменил, — пожаловалась она, утирая очередную порцию соплей.

То, что последовало дальше, Титания никак не ожидала услышать от своей интеллигентной матушки.

Женщина мило обратилась к Ричарду по-английски, и, уйдя в другую комнату, выдала настоящую лекцию, разбавленную крепким русским матом. От услышанного, Титании резко расхотелось плакать и жаловаться на превратности судьбы, и неумение мужчин быть верными. Ее разбирал смех: и зашедшая в кухню за пачкой чипсов Любочка, взглянула на гостью округлившимися глазами, после чего покрутила пальцем у виска и ушла.

— Так что радуйся, что всевышний избавил тебя от этого хиркуса [1]! Настоящий поркус [2]! — вместе с английским, Роза активно изучала латынь, помогая Ричарду в его работе.

— Надеюсь, ты хотя бы не додумалась оставить ему деньги за проживание?

— Конечно нет, — все еще улыбаясь, ответила Титания.

— Хорошо, у нас с Ричардом есть накопления — хотели полететь в Швейцарию, но лучше я отдам все тебе. Купи недорогую квартирку, для первого взноса тебе хватит, и смени уже работу! Мне не нравится, что моя дочь фея, прозябает в каком-то замшелом ателье! Что бы сказала твоя бабушка?!