Запретное целительство. Сеньорита Смерть (СИ) - Сотер Таис

Но в нашей маленькой больнице не было другого целителя кроме меня. А пациент нуждался в присмотре как минимум еще несколько часов.

– К сожалению, я не могу. Но если водитель сможет заехать по одному адресу, и передать хозяйке, что я задержусь, и не смогу забрать Лучиано, то я буду очень благодарна!

– Думаю, это не сложно. Лучиано это ваш сын? Джакомо не говорил, что вы замужем, – немного удивленно спросил боевой маг.

Значит, муж моей дорогой сестры болтает всем про меня, а про своего сына забыл? Я привычно подавила застарелый гнев.

– Нет, он мой племянник, – сухо сказала. – Я присматриваю за ним. Сеньор, я наверное вас задерживаю?

– Да, я уже ухожу, – понятливо кивнул маг, поправляя одежду. – Осторожнее с этим грейдорским типом, которого лечите. Он странный, и это еще мягко сказано!

Значит, грейдорец? Корбин Рихтер, повелитель стихий... И что же делает такой важный человек так далеко от своей родины? И что значит странный?

Устало зевнув, я оперлась на локти, пристально вглядываясь в лицо северянина. Как ни крути, хоть и не красавчик, но и уродств нет. А значит не всем сказкам о страшных повелителях стихий стоит верить.

В операционную заглянула медсестра.

– Доктор, вам что-то нужно?

– Пусть санитары перенесут пациента в свободную палату. У нас же осталась еще одна?

– Но она только для благородных сеньоров! Управляющий сказал, что туда можно класть пациентов только с его разрешения!

– Полагаю, что протеже синьоры Фоскарини достаточно благороден, – проворчала я.

Вопрос был решен за несколько минут. В маленькой, но опрятной и чистой комнате стояла не только кровать с тумбочкой, но небольшой письменный стол, а окна выходили на цветочный палисадник. Единственное что кровать оказалась коротковатой для грейдорца.

Кожа у него была все еще холодной и бледной, даже несмотря на загар, хоть он и был укрыт тонким шерстяным одеялом, а свежий утренний воздух, попадающий в комнату из открытой форточки, постепенно прогревался. Магическое истощение даром не проходит даже для могущественных магов, а тянуть силу из других он уже не может.

Целительский долг, чтоб его! Я грустно вздохнула, принимая неизбежное, и сняв туфли, улеглась рядом со спящим магом. Чем я к нему ближе, тем легче будет подпитывать его теми крохами силы, что у меня остались. Да и поспать немного можно. В процессе восстановления мое активное участие не нужно.

Я немного поерзала, и положив свою руку на холодную ладонь грейдорца, смежила веки. Только немного подремлю...

Глава 3. В которой Рихтер чувствует беду (возможно)

Корбин Рихтер.

Больничная палата. Потолок со свежей штукатуркой, еще не успевшей осыпаться или пожелтеть. Уродливые зеленые стены. Койка ничего, удобная. Разве что как-то тесновато, и ноги некуда девать. Но в Лермии почти все коротышки, так что ничего удивительного.

Но все равно, больничный сервис можно считать отличным, если к нему прилагается молодая медсестричка, которая согревает его своим телом! Да и еще какая симпатичная медсестричка, загляденье просто! Из простой белой косынки выбиваются темно-каштановые локоны, смуглая кожа гладкая даже на вид, без единого пятнышка, ресницы пушистые, носик аккуратный. Губы... Да, такие губы, сочные и мягкие, сочного карминового цвета, точно доведут любого мужчину до греха.

И все же, медсестричка была скорее хорошенькой, чем красивой. Чертам лица не хватало утонченности и изящества, рот был великоват, а фигурка – уж слишком тоненькая и хрупкая. Но точно не мальчишеская, а вполне зрелая и сформированная, судя по обрисованной тонкой тканью платья груди.

Вполне естественно, что в нем возник некоторый интерес к симпатичной медсестричке. Лермийке, должно быть, около двадцати, а значит, если и будут проблемы, то только с мужем. А к этому Рихтер был привычен. Самое главное, что с этой крошкой, судя по тому, как она незамысловато забралась к нему в постель, всё будет просто и приятно.

Можно было бы и поразвлечься, если бы не ощущение, будто его пожевали и выплюнули, как невкусного. И максимум, чем он сейчас мог порадовать прелестницу, так это погладить по милашку по попе. Что, собственно, Рихтер и сделал.

Темные ресницы затрепетали, и Рихтер встретился взглядом с еще сонными зелено-карими глазами. В нежных очах медсестры постепенно пробивалось осознание того, что она видит.

– Ох!

Лермийка резко села, и хорошо хоть не закричала.

– Да-да, у меня странные зрачки. И это не болезнь и не проклятье, лишь досадный... побочный эффект от моих способностей. Дурная магия дает о себе знать, помечая своего носителя. Но к этому можно привыкнуть, со временем... – Рихтер осекся. – Черт, я же сейчас говорил на грейдорском, и вы ни слова не поняли. Давайте попробуем еще раз. Сеньорита...

Довольно ловко девица выкрутилась из все еще слабых рук мага, и спрыгнула на пол, застегивая верхние пуговички на блузках, и скрывая весьма соблазнительную ложбинку. Ну ладно, трогать нельзя, но почему и смотреть запрещают!

Рихтер собирался было выдать милашке фривольный, но не слишком скабрезный комплимент, как его легендарная интуиция буквально завопила об опасности. Сердце быстро и всполошено заколотилось, а во рту все пересохло. Захотелось одновременно бежать, защищаться, нападать... Но он только и мог, что пялиться на медсестричку, сжимая похолодевшими пальцами простыню.

Закончилось это так же быстро, как и началось. Рихтер ошеломленно моргнул, и облизал губы. Если верить чувствам, то на них сейчас должен был рухнуть камень с неба, или же в окно палаты влетит ангел, окруженный сиянием, и возвестить, что он — пророк. Или медсестричка оказалась бы демоницей, пришедшей по его грешную душу.

Ни ничего из этого не произошло. У ангела были другие дела, камень упал куда-то не туда, а демоница не пыталась его соблазнить, а лишь засуетилась вокруг него, щупая пульс и укладывая на кровать.

– Да оставь уже меня в покое! – раздраженно сказал повелитель стихий, перейдя на лермийский. – Позови лучше нормального доктора, на целителя я даже не надеюсь в этом захолустье. Хочу знать, когда меня выпишут из этого дрянного места.

Карминовые губы сжались в тонкую линию неодобрения, но тут же медсестра кивнула.

– Конечно, – сухо сказала она, смотря куда угодно, но не на Рихтера. – Вами займутся лучшие специалисты. Полагаю, донна Фоскарини уже вызвала столичных целителей для своего уважаемого гостя, и скоро они прибудут. А пока я приглашу доктора. Настоящего доктора.

Повелитель стихий вспылил, и как-то сам того не понимая, обидел милашку. Но прежде, чем он успел исправить ошибку, та уже вышла.

– Какой у местного персонала характер, ух! – фыркнул маг раздосадованно. – А лекари, небось, и вовсе в пациентов башмаками кидаются, когда те осмеливаются что-то спросить. Ох уж этот лермийский темперамент!

Он свесил ноги вниз, но встать так и не рискнул. Голова все еще кружилась. А не помешало бы дойти до туалета, или хотя бы горшка. И найти кого-нибудь, кто мог бы рассказать, насколько серьезно у него вчера сорвало резьбу.

Пока Рихтер мрачно думал о последствиях своего магического срыва, в палате появился немолодой лермиец с поредевшей седой шевелюрой и пропитым лицом. Зато одет он был не без претензии на стиль, и башмаки так и блестели, как и стетоскоп, свисающий на пухлый живот.

– Сеньор, вы пришли в себя! Какое счастье! – преувеличенно радостно воскликнул лермиец. – Я доктор Марсиа. Вас уже осмотрели?

– Нет, – недовольно ответил Рихтер, почесав заросшую щетиной щеку. И когда он в последний раз брился? – Моя медсестра сбежала.

И тут же пожалел о сказанном. Жаловаться на лермийку не стоило. А вдруг уволят? Нехорошо получится.

– И как её звали? – тут же посуровел доктор.

– Не знаю. Невысокая такая, хорошенькая шатенка с косами. Но она не специально. Кажется, я её напугал...

– Так это наша целительница, Рената Бьянки. Только что встретил её на этаже. Кажется, она выглядела немного расстроенной. Сеньорита Бьянки достойная и целомудренная женщина, её легко обидеть настойчивостью, – укоризненно сказал лермиец. – Так что воздержитесь от грейдорской... прямолинейности в ухаживаниях. У нас так не принято. Хотя могу вас понять. Рената весьма привлекательна. Сам бываю, заглядываюсь, хотя дома жена, дети... Эх.