Теория магической невероятности - Яр Елена

– Я бы хотела на это взглянуть своими глазами. Давай я сделаю тебе скидку, а ты позволишь посмотреть хотя бы разок туда, в твоё хранилище?

– Карманы не портят предметы. Но они очень портят людей, – жестко ответила я.

– Я слышала, – немного разочарованно протянула Лиза. – Но вы же постоянно суете туда руки. И ни у одного карманника ничего еще не отсохло.

– Мой отец однажды зашел в свое хранилище. – Я сощурила глаза и внимательно поглядела на девушку. – Он пробыл там всего пять минут, а после этого не смог вспомнить мою мать. И эта часть памяти к нему так никогда и не вернулась. Уверена, что хочешь рискнуть?

– Н-нет, спасибо, обойдусь, – посерьезнела она.

Я немного кривила душой: в карман можно было заглянуть – и я регулярно проделывала это, когда прибиралась. Да и многие карманники подглядывают внутрь при необходимости. Но каждый из нас знает, что лишь вход у самых створок безопасен. Дальше – необратимые разрушения и, вероятно, смерть.

Я провожала взглядом удаляющуюся фигуру Лизы Эшвуд, пребывая в задумчивости. Поэтому голос, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть.

– Налаживаете полезные связи, Каннингем?

Я медленно повернулась к Мэтью Даррену и вежливо улыбнулась.

– Если вы так называете дружбу, профессор, то безусловно – да.

Все было строго в рамках приличий – социальная дистанция, его поза, вежливый наклон головы. Но меня не отпускало ощущение, что он меня изучает, словно я задача на экзамене, а не простая студентка. Впрочем, он дал мне понять, что будет пристально наблюдать за мной, подозревая во всех смертных грехах. Или о чем там ему рассказывал отец – прошлый декан.

Я представила себя орехом, а его – беззубой белкой, и меня сразу отпустило.

– Мисс Эшвуд, безусловно, уникальный эксперт… в области дружбы. Ну и в части нестандартных способов пополнения студенческого бюджета.

– Боюсь, за пять лет отсутствия в академии я упустила все свежие сплетни. – Каюсь, я позволила иронии прорваться в мой тон, но гневной отповеди от преподавателя не последовало. Напротив, он заулыбался еще шире.

– Главное, чтобы вы не упустили за эти пять лет знаний по пространственной магии, Каннингем.

– За это можете не переживать, профессор Даррен. Мы с пространственной магией далеко друг от друга не отходили.

– Вы занимались наукой, Каннингем? Пытались продолжить дело отца? – вежливые слова не противоречили такому же, почти равнодушному интересу, но внутри зажегся огонек предостережения: Тревога!

Я знала, что вступаю на тонкий лед, поэтому идти надо аккуратно, пока он не треснул и меня не проглотило глубокое ледяное озеро. Смотреть прямо в глаза Мэтью Даррену было опасно, но только такой взгляд расценивался собеседниками как правдивый. Зеркала души и все такое. Поэтому я поймала и удержала зрительный контакт, выговаривая слова максимально спокойным тоном:

– Я всего лишь разбирала его архивы. Ну и не забывала про учебники, надеясь все же сдать экзамены в академии и получить диплом.

– Насколько я в курсе, именно вы бросили учебу, напоследок весьма громко хлопнув дверью. – Он словно был рад этому противоборству взглядов, явно не собираясь отступать первым.

– Я закрыла дверь в академию, а не в пространственную магию.

– Рад это слышать. И надеюсь, вы продемонстрируете свои знания на моем экзамене. – Клянусь, в его голосе мне послышалось обещание, от которого по телу побежали мурашки. Хотела бы назвать их испуганными, но они были однозначно предвкушающими.

Стоило убираться отсюда как можно скорее, и я воспользовалась первой пришедшей в голову идеей:

– Не смею отнимать ваше время, профессор. Да и у меня назначена встреча… с учебным планом. Так что… увидимся на зачете и на экзамене.

Не слишком вежливо было намекать на то, что лишних встреч я с ним не ищу, но зато правдиво. Я была намерена держаться от него подальше, и видеться по возможности максимально редко. Но в спину мне прилетело по-прежнему вежливое:

– И на экзамене по магическим вероятностям, Каннингем. Его у вас принимать тоже буду я.

Я чертыхнулась, и кажется, чуть громче, чем следовало, потому что до меня донесся мужской слишком понимающий смех.

*

Процент выполнения плана Герти: 80100

Комментарий: Вражеский лагерь пополнился крайне опасным и умным противником.

И чертовски привлекательным.

Что значительно усложняет задачу по его игнорированию.

День 4

План Герти: влиться в студенческие ряды.

Молчать (ну, по возможности).

*

Я медленно плелась по академическом коридору, оттягивая неизбежное. Как выяснилось, нельзя просто составить свой учебной план, чтобы подготовиться к экзамену. Нужно еще и пройти тот план, который придумала для меня академия. А значит, посетить определенное количество часов на лекции.

Память услужливо подкидывала воспоминания о том, как я пять лет назад бродила по этим коридорам, пытаясь хоть как-то распрямить плечи, учитывая лежащий на них многотонный груз ответственности, и судорожно решая, как жить дальше.

Сейчас ответственности было не меньше, но хотя бы имелся точный план. В который с большим трудом вписывались лекции у обновленного профессора Даррена.

Старший Даррен знал очень много, это я признавала даже тогда, но его способ подачи материала был ну исключительно нудным. Ровный, спокойный голос убаюкивал, буквально вгонял в сон, и некоторым не помогали оставаться в бодрствовании ни кофе, ни стимуляторы от зельеваров. Профессор никогда не ругался на заснувших в аудитории, но на зачетах он это обязательно припоминал. При этом ему совершенно не нравились дополнительные вопросы, а у меня они возникали регулярно. Он поджимал губы, придирчиво смотрел поверх очков и нехотя, очень коротко пояснял то, что меня интересовало.

У нового Даррена я не собиралась ничего спрашивать. В сущности, я все знала сама, и мне нужно было лишь отсидеть положенные часы. Поэтому в аудитории я забралась на самый верх, планируя максимально слиться со стеной. Меня проводили в меру заинтересованные взгляды пятикурсников: для парней я была слишком взрослая, а для девчонок недостаточно эпатажная, чтобы уделять мне какое-то повышенное внимание. Были в числе возвращенцев персоны и полюбопытнее.

Когда вошел Даррен, все тут же побросали свои дела и разговоры и обратили взоры на него. Ну что сказать, один-ноль в вашу пользу, профессор. Внимание привлекать вы умеете.

Преподавательский взгляд проскользил по всем рядам. Меня он вниманием не обошел, но и не задержался ни одной секундой дольше необходимого.

– Господа студенты, рад вас видеть. Сегодня у нас с вами тема урока звучит так: предельные возможности пространственных карманов и перспективы их расширения.

Я удержалась от того, чтобы фыркнуть. Вечная боль всех пространственных магов – объем, которым можно манипулировать. На моем прошлом пятом курсе был один ученик, который ну никак не мог раскачать свое хранилище. Максимум, что он мог туда сложить, это содержимое одного письменного стола. Он ходил на дополнительные занятия, каждый вечер тренировался в экранированном зале, но все без толку. Все же, магический талант и природные данные много чего решают в волшебном мире.

– Начнем с проверки практического домашнего задания, – начал Даррен. – Я просил вас выяснить, у кого какой самый длинный и самый широкий предмет влезает в карман. Есть такие, кто не справился или забыл?

Таких в аудитории не нашлось. Дальше начался форменный цирк: каждый по очереди называл те вещи, которые были распиханы в карманы, и это оказалось неожиданно весело. Студентам разрешалось вставлять ремарки к рассказам других студентов, да и сам Даррен, ухмыляясь немного снисходительно, позволял себе комментарии.

– У меня в длину влезла удочка, – хвастался один из парней. – Трехколенка, между прочим.

– И кого ты планировала там поймать? – уточнил второй. – Карманного духа?

Если верить старым легендам (а нормальным ученым магам делать это крайне не рекомендуется), то в присутственном кармане обитал некий дух, который и не позволял живым существам находиться внутри, и он же сводил с ума тех смельчаков, кто отваживался нарушить это главное правило.