– Вам это кажется смешным? – сердито интересуюсь.
– Я разве смеюсь? О нет, я еще никогда не был столь серьезен, девочка. Дарион твоя единственная защита.
– И от кого же он должен меня защищать?
– Ты ведь не сама попала сюда, верно? Тебя нашла Анабель?
Помедлив, киваю.
– И она предложила тебе что-то, от чего ты не смогла отказаться.
Снова кивок.
Лохан вздыхает:
– Так я и думал. Видимо, ее дела совсем плохи, раз она решилась на такой отчаянный шаг.
Да уж, о делах Анабель я знаю не понаслышке. Ей нужен ребенок…
Только в свете открывшихся событий гипотетический наследник Изумрудного клана выглядит как верхушка айсберга. Крошечный и безобидный кусочек льда. А что же скрывается под толщей мутной воды?
– Не понимаю, что значит «отчаянный шаг»?
– Боюсь, Анабель это меньшее, чего тебе стоит бояться. За ней стоят силы, о которых я могу только догадываться. Но мне очень хочется знать, зачем они свели тебя с нашим даргом…
Я перебиваю, не желая развивать эту тему:
– О каких силах вы говорите?
– Ты же не думаешь, что твоя сестра, в которой нет ни капли магии, сама нашла тебя и сама создала межмировой портал? На такое способен только очень сильный маг, но вряд ли он действовал из лучших побуждений. Скорее всего, ему от тебя что-то нужно.
Он говорит это будничным тоном, а вот мне становится страшно.
– И что это может быть?
– Этого я не знаю. Но что-то, что можешь дать только ты.
Закрываю глаза.
Все, чего мне сейчас хочется, это каким-нибудь волшебным способом стереть из памяти последние дни. Представить, что ничего этого не было. Я просто упала, ударилась головой и лежу в городской больничке.
– К сожалению, это реальность.
Кажется, я произнесла мысли вслух…
Устало смотрю на мага.
– Откуда вы столько знаете? Про Анабель, про меня?
– Это было несложно. Я же маг-прорицатель.
– Мысли читаете?
Он со смехом трясет головой:
– Нет, что ты, девочка, от такой напасти боги меня оградили. А вот ауры вижу. Поэтому сразу понял, что вы с Анабель близнецы, и что она – обычный человек, пустышка.
– Но если вы знали про Анабель… почему не предостерегли Дариона?
– Мне запрещено вмешиваться в ход событий. Все должно идти своим чередом. К тому же Дарион был слишком самолюбив и слишком верил в свою непогрешимость, чтобы слушать какого-то выжившего из ума старика. Потом-то, конечно, спеси в нем поубавилось, – маг усмехнулся в усы. – Он хотел решить дело миром.
– Развестись…
Сжимаю виски.
Все, услышанное здесь, кажется бредом, который никак не хочет укладываться в голове. Анабель, ведьмы, близнецы… Мы с Анабель близнецы… Я ее сестра… Я родилась в этом мире… Я ведьма…
Хороший денек, чтобы узнать, что ты неродная дочь своей матери, а родная сестричка затащила тебя в другой мир…
А ведь еще есть Артемка… Мой сын! Который остался в руках Анабель!
На меня накатывает приступ паники. Тело покрывается холодной испариной, перед глазами темнеет.
Хватаю ртом воздух и не знаю, что делать. Рассказать? Молчать дальше? Кто знает, как лучше…
– Мы на твоей стороне, Анья. И я, и Дарион, и все дарги Изумрудного клана. Ты под нашей защитой. Чем бы ни угрожала тебе Анабель и те, кто стоят за ней, все можно исправить.
И я сдаюсь.
– Мой сын, – голос срывается, – у нее мой сын! И она поставила его на ноги, значит, у нее есть магия!
– У нее нет магии, Анья. Вся магия у тебя, и она начала пробуждаться.
Глава 18
Возвращается Дарион. Еще более мрачный, чем уходил. Я вижу муку в его глазах и решаю, что должна все рассказать.
Плевать, что будет потом, плевать, как он это воспримет. Но молчать больше нет сил.
Слова льются рекой. Про смерть Павла, болезнь отчима и Артемку. Про безвыходную ситуацию, в которую меня загнала судьба. Про встречу с Анабель, похищение и шантаж. Даже про договор и кольцо.
Я так спешу облегчить душу признанием, что забываю о предупреждении Анабель, забываю про магическую печать, которая, странное дело, молчит. Я захлебываюсь словами. Боюсь, что меня прервут, остановят, но дарги слушают молча.
Все, чего я хочу – это вернуть себе сына!
Закончив, сжимаю пальцы в замок до хруста. Выговорилась – и дышать стало легче. Осталось только узнать свой приговор.
Дарион молчит, смотрит на носки своих сапог – и молчит. Его лицо побелело от напряжения, губы крепко сжаты, на скулах ходят желваки.
О чем он думает?
Нет, не хочу этого знать…
– Да, девочка, непростую задачку ты нам задала, – Лохан первым нарушает молчание. – У Анабель никакой магии нет, это я точно знаю. А вот те личности, которые ошиваются рядом с ней, вполне могут быть колдунами. А ну, покажи-ка кольцо.
Я стягиваю перчатку и кладу перстень на стол.
– Интересно… – задумчиво тянет маг.
Поправляет монокль и ювелирными щипчиками поднимает кольцо на уровень глаз.
– Эту вещицу определенно сделал сильный колдун. Хороший артефакт, мощный, и проводник выбран правильно. Он лучше всего соединяет кровные половинки, даже если они находятся в разных мирах.
– А зеркало? – спрашиваю напряженно. – Оно тоже должно быть особенным?
– Подойдет любая отражающая поверхность. Кстати, ты упоминала о магической печати. Могу я взглянуть на нее?
– Нет, – отмирает Дарион раньше, чем я успеваю что-либо сказать. – Я сам.
Тихонько выдыхаю.
– Хорошо, – соглашается Лохан. – Это твое право. Можете воспользоваться соседним помещением, а я пока поработаю над кольцом.
***
Соседнее помещение оказывается пещерой поменьше. Скромное ложе в углу говорит, что его используют как спальню. Но мне некогда разглядывать обстановку, потому что Дарион ждет.
Я пытаюсь расстегнуть платье. Онемевшие пальцы не гнутся, соскальзывают с пуговиц. К тому же эти чертовы пуговицы расположены на спине!
– Повернись, – выдает дарг глухим тоном.
Молча подчиняюсь.
Он почти невесомо касается моих плеч, потом затылка. Отводит в сторону выбившиеся пряди и начинает расстегивать пуговицы. Чувствую, как его пальцы скользят вдоль спины, и на моей коже выступают мурашки. Она становится очень чувствительной, а изумруд, спрятанный между грудей, на каждое касание отвечает всплеском тепла.
Дарион не торопится. С каждой пуговицей возится дольше, чем это нужно. И во мне просыпается робкая надежда: он не бросит меня, не оставит – даже после того, что узнал. Потому что у меня в этом мире есть только он – единственный, кто может помочь…
– Все, – дарг отступает.
Печать находится почти на уровне сердца. Я стягиваю корсаж и нижнюю рубашку с плеч. Придерживаю руками, чтобы платье не упало к ногам. И краснею. Лицо пылает то ли от стыда, то ли от неловкости. Кусаю губы и боюсь смотреть Дару в глаза.
Он касается моей кожи подушечкой большого пальца. Меня пронизывает дрожь, а он ведет пальцем вниз от шеи, как раз к тому месту, где я видела печать. И словно в ответ на это прикосновение я ощущаю нарастающее жжение в центре груди.
– Это не она, – Дарион обводит печать.
Я смотрю, как под его пальцем проявляются белые линии. Восьмиконечная звезда, круг, соединяющий ее острые лучи, знаки из волнистых линий между ними…
– А что это? – спрашиваю тихонько.
– Ведьмин знак. Символ твоей силы. Когда ты почувствовала его?
– В первый день, как попала сюда. Знак почти сразу, а силу, когда… когда я пришла к тебе, а ты меня… отверг…
Прячу взгляд.
До сих пор стыдно.
И стыдно, и жутко, и волнительно от воспоминаний, от ощущения его пальца, что выписывает узоры на моей груди, будто забывшись. От его будоражащей близости и запаха. От того, что я так реагирую на него…
Между нами повисает тревожная, почти осязаемая тишина.
Дарион первым нарушает ее.
– Значит, у тебя есть сын, – произносит без всяких эмоций.
На его лице отражается боль.
