Вечность без Веры - Таммен Анастасия

ААРОН: «Так говорят, когда речь идет про дождь. И вообще, сахар расплавится и станет леденцовым. Вы же обгорите и вряд ли станете сладкими карамельками».

Это было… неловко.

Но помимо этого… Ей действительно не терпелось его увидеть.

– Вера! – раздался голос Иды с другой стороны двери.

Вера вздрогнула всем телом.

– Ты там уснула, что ли?

– Нет, извини, уже выхожу.

Она уже взялась за дверную ручку, когда коммуникатор вновь завибрировал.

ААРОН: «Скинь мне адрес и время, когда вас забрать».

Вера уставилась на экран. Он собрался не просто заехать за ними, но еще и подстроиться под них, подождать, пока они наговорятся и соизволят подвезти себя в ПЭЦ?!

Она была готова выскочить сию же минуту, но захотят ли поехать подруги? Наслушались ли они сплетен? И самое главное – в какое время будет удобно самому Аарону?

Вера в нерешительности закусила губу. Сначала нужно поговорить с подругами.

Через час они стояли на улице в тени высотки, где жила Лель. Вера с едва скрываемым нетерпением переминалась с ноги на ногу. Ида закидывала ее вопросами:

– Объясни-ка мне еще раз, почему он предложил подбросить нас?

– Чтобы мы не обгорели на солнце, – опустив глаза, ответила Вера.

– Аха… Очень мило с его стороны. – Ида закивала.

– Он вообще очень милый. И очень красивый, – добавила Таня.

– Это тут совсем ни при чем, – возразила Вера.

– Что он милый? Или что он красивый? – Ида вопросительно подняла брови.

– Второе, – поспешила ответить Вера.

Его внешность не имела никакого отношения к ее желанию поехать с ним в ПЭЦ. Или имела? Вера на секунду прикрыла глаза и тут же представила его профиль: чувственный изгиб губ, нос с небольшой горбинкой, высокие скулы… Ох, ну кого она обманывает?!

Таня захихикала. Вера распахнула глаза.

– Она сама поняла, что сказала ерунду, – заметила Ида.

Вера рассмеялась.

– Что правда, то правда, – призналась она.

Через минуту прямо перед ними притормозил серебряный электромобиль. Все четыре двери разом отползли в сторону и поднялись вверх. Аарон выбрался из салона и направился к подругам энергичной походкой. Сегодня он надел темно-зеленый костюм. На пиджаке в районе сердца сверкала та самая брошка в форме бесконечности. Она, наверно, была его любимой, ведь, судя по машине, одежде и чему-то совершенно неуловимому, он мог смело позволить себе что угодно.

– Ну и жара. Плюс сорок восемь в тени, невероятно, – вместо приветствия объявил он.

В июле между двумя и тремя часами дня температура иногда поднималась и выше, аж до пятидесяти пяти градусов. Второе столетие подряд экологи искали выход из сложившейся ситуации, но никакие электрические двигатели и проекты озеленения отвесных стен высоток не спасали от гигантских озоновых дыр и уничтоженной окружающей среды за пределами зоны. Каким многообразным и необъятным был мир в конце двадцать первого века и как мало от него осталось… Нет, Лина ошибается, дело не только в закончившихся природных ресурсах. Дело в людях, которые не смогли вовремя унять свою жадность.

– Спасибо, что приехали за нами, – краснея, сказала Таня Аарону.

– Всегда к вашим услугам. И давай на «ты», – совершенно беззаботно предложил он. – Забирайтесь в машину.

Пока Вера раздумывала, какое место ей полагается занять, чтобы никого не обидеть и не создать неверное впечатление, Таня с Идой уже забрались на заднее сиденье. Аарон указал Вере на место рядом с водительским. После секундного колебания она села и расслабилась, оказавшись в прохладе салона. Совершенно нормально, что одна из них села спереди. Машина-то не резиновая. Аарон дождался, пока Вера пристегнется, и только потом занял свое место. Двери закрылись, и Вера вздохнула полной грудью запах миндаля и цитрусовых. Если бы этот запах каким-то образом расфасовывали по флаконам и продавали, она купила бы себе парочку.

– Я бы отдала в такую жару все, лишь бы съесть мороженое, – обмахиваясь ладонью, сказала Таня. – Два года назад Сати сделала нам подарок и привезла мороженое в ПЭЦ. Сколько радости тогда было. И как вкусно…

– Мороженое? – удивился Аарон. – Ну, это не проблема. Только нужно сделать крюк.

– В смысле? – обескураженно спросила Таня, сидевшая позади Веры.

Они знали: мороженое могли себе позволить в первую очередь Вечные, потому что это требовало огромных затрат энергии на охлаждение.

– Купим вам мороженое, – отозвался Аарон как бы между делом. – А всем остальным воспитанникам закажем с доставкой на ужин. В мою машину на всех не влезет. Да и пока мы доедем, оно растает.

Через пятнадцать минут они держали в руках тюбики из запотевшего серебряного материала. Аарон ввел адрес ПЭЦ и поставил машину на автопилот. Вера открутила крышечку и принюхалась. Ничего. Капелька конденсированной воды скатилась по запотевшему материалу и упала на юбку. Вера приложила тюбик к губам и выдавила в рот самую малость. По языку разлилась практически забытая за два года сладость.

– Святая Вечность! – воскликнула Ида. – Нельзя ли изменить устав ПЭЦ, чтобы нам выдавали мороженое хотя бы раз в неделю?

Аарон мягко рассмеялся.

– Еще пару дней, и вы сможете покупать мороженое хоть каждый день.

– Кажется, об этом забыли известить Лель, – буркнула Таня.

Аарон непонимающе нахмурился.

– Лель, ну та, у которой мы сегодня были. Она из ПЭЦ, а теперь Вечная, – пояснила Таня между двумя глотками.

Выражение лица Аарона подсказало Вере, что этого объяснения ему было недостаточно.

– Мы были у нее с десяток раз, но в холодильнике у нее всегда пустота, а на обед она подает исключительно бульон. Я не знаю, есть ли в нем что-то еще, кроме воды и пищевого красителя, – сказала Вера. – Иногда мне кажется, что она и не знает о том, как хорошо могут питаться Вечные. Хотя, может, все дело в ее идеалах красоты.

– В смысле? – Аарон посмотрел Вере в глаза.

– Ну, по ее мнению, нам всем стоит исхудать и мечтать о сиреневой коже, – ответила она.

– Пф-ф-ф, – фыркнул Аарон. – И на кого вы станете похожи?

Своим вопросом он открыто осудил тягу некоторых Вечных к искусственности. Вера окинула его взглядом. В нем все было естественно и прекрасно. «Не все», – поправила Вера себя. На его тюбике с мороженым не оставалось следов от теплых пальцев.

– Может, все дело в работе Лель? – предположила Вера, пытаясь сконцентрироваться на теме разговора. – Сложно изо дня в день стоять в операционной и орудовать скальпелем, мечтая при этом о противоположном.

– И это выпускники ПЭЦ, наша гордость, – сказал Аарон с заметным сарказмом. – Иногда мне кажется, что у программы сбились ориентиры.

Вера насторожилась. Даже если он и прав, его решения на посту заместителя директора и, самое главное, представителя Сентябрины будут иметь колоссальные последствия для всех воспитанников.

– Но ведь хорошо, если выпускники довольны? – спросила Таня.

– И разве не в этом суть распределения? – добавила Ида. – Найти нам то место, где наши способности будут служить первому округу, а мы будем счастливы?

Аарон одним махом высосал мороженое и сжал тюбик в кулаке. Замер на несколько секунд и снова расслабил пальцы. Подлокотник между его и Вериным сиденьем разделился надвое, и он закинул внутрь смятую упаковку. На лице появилась легкая ухмылка.

– Главное, чтобы счастье не заключалось в идеальной форме носа, – сказал он.

Вера улыбнулась и посмотрела на его горбинку. Она ей ужасно нравилась. Если вдуматься, то Вере всегда нравились именно неидеальные части лица: оттопыренные уши Макса, непокорные завитушки Тани, слишком большой рот Иды. Вера пообещала себе: даже став Вечной, она не отправится в клинику Лель, желая превратиться неизвестно во что сиреневого цвета.

– А каким ты видишь будущее воспитанников ПЭЦ? – спросила Ида, придвинувшись ближе к водительскому сиденью, насколько это позволял ремень безопасности.