Генетика любви (СИ) - Катрин Селина "Сирена Селена"

— Я хорошо себя чувствую, — неумело соврала.

— Тогда я — прима межгалактического балета. — Касс криво усмехнулся.

«Вселенная, как ему идёт даже такая улыбка…»

Я отвела взгляд и глубоко вздохнула.

— Спасибо за заботу, но со мной действительно всё в порядке. Я перенервничала, до этого две ночи фактически не спала, вот и всё. Посплю, поем — и приду в себя. Никаких ран у меня нет и не было.

Молодой профессор набрал в грудь побольше воздуха, явно чтобы поспорить, а я после пережитого вдруг впервые почувствовала пьянящее воодушевление от осознания, что теперь-то всё позади:

— Осмотр дока мне не требуется, и ни одного мужчину я к себе близко не подпущу, но если вы, Себастьян, настаиваете, то можете проверить лично.

— Ч-что?

Синие глаза расширились и приобрели ещё большее сходство с глубоким океаном, а скулы мужчины заалели.

— Орианн, я не это имел в виду. Я вам верю, — торопливо пошёл на попятный он.

Я хмыкнула и направилась в сторону санузла. Так я и думала. Судя по тому, в какой ступор впал Себастьян, мысль о том, что он может увидеть цваргиню голой, его потрясла. Уже когда я взялась за ручку двери в душевую, меня настиг окрик Себастьяна:

— Орианн, а что с Лансом и Лоттом? Мне их привезти?

— Да, завтра после школы, пожалуйста, — отозвалась я.

Я принимала душ совсем не долго, но когда закончила, почувствовала удивительное спокойствие: то ли вода смыла все тревоги, то ли само присутствие Себастьяна, словно мощное седативное, действовало успокаивающе.

Поняв в последний момент, что мне нечего надеть, я вышла в коридор в одном полотенце, едва доходящем до середины бедра. В поместье Мэрришей я такого себе никогда не позволяла — не столько потому, что это считалось на Цварге возмутительной вульгарщиной, сколько потому, что всегда подспудно опасалась привлечь ненужное внимание супруга. После того как я переехала в отдельную спальню, Морис видел жену исключительно полностью одетой и накрашенной.

Здесь же, в квартире Касса, я даже не задумалась о том, что выйти вот так в коридор может быть небезопасно. Да если я даже появлюсь полностью обнажённой перед Себастьяном, он совершенно точно отвернётся и извинится — в этом я не сомневалась. В молодом цварге чувствовалась та настоящая порода, когда мужчина уважительно относится к женщине в любой ситуации и количестве одежды и никогда не скажет «заделать», «напялить» или «трахнуть» не потому, что тщательно следит за речью, а потому, что мыслит иными категориями.

Я толкнула дверь в одну из двух имеющихся в квартире спален наугад и обнаружила сложенные аккуратно безразмерные спортивные штаны, мягкую хлопковую мужскую футболку и тяжёлый халат. Рядом с одеждой лежала записка: «Спокойной ночи и хорошего отдыха, Орианн. Постарайтесь выспаться».

***

Себастьян Касс

Себастьян встал до рассвета по будильнику, приготовил завтрак на двоих, написал ещё одну записку, чтобы Орианн чувствовала себя как дома. По-хорошему, надо бы внести её биометрические данные в систему «Умный дом», чтобы она могла беспрепятственно покидать и возвращаться в жильё, но женщина спит, а у профессора слишком много планов на этот день.

Цварг уже собрался покинуть квартиру, как услышал шорох во второй спальне. Не прошло и минуты, как босоногая гостья вышла из комнаты. Мужская одежда висела на ней практически безразмерным мешком, ворот футболки открывал обзор на тонкие ключицы, но не глубже, а манжеты штанов стягивали ткань над самой щиколоткой, подчёркивая миниатюрность обнажённых стоп. Вроде ничего неприличного, но было в образе Орианн что-то настолько чувственное, что у молодого профессора пересохло в горле и он поспешил отвернуться.

— Доброе утро. Себастьян, вы уже уходите? — уточнила цваргиня и, к облегчению мужчины, запахнула на себе халат.

— Да, я… должен идти. У меня несколько срочных дел на сегодня, и я в спешке вчера собирался, так что хотел бы вернуться в поместье Кассов и забрать вашу кровь. Про Ланса и Лотта помню. У меня сегодня как раз последним уроком идёт их класс. Как только проведу, заберу мальчишек и привезу сюда.

Орианн улыбнулась и прошла мимо Себастьяна на кухню. От неё веяло чудесными эмоциями — не скажешь, что накануне вечером она была в кошмарном состоянии.

— Вы можете ещё поспать, если хотите. Я там на столе оставил вам завтрак и записку…

— Спасибо, я привыкла рано вставать. А вы мне не составите компанию?

— Боюсь, нет. — Видит Вселенная, Касс очень хотел провести время наедине с Орианн. — У меня сегодня назначен приём в клинике по поводу господина Кианза. Это школьный учитель, которого я заменяю…

— Себастьян, что вы! Вы не обязаны ничего объяснять, — донёсся звонкий голос из кухни. — А что это?..

Цваргиня вышла в коридор и остановилась в нескольких шагах от Себастьяна, при этом она растерянно крутила финансовую карточку в одной руке, а в другой была зажата та самая записка. Несмотря на то что Касс не подразумевал ничего плохого, он почувствовал, будто его, словно нашкодившего подростка, застукали за чем-то не совсем приличным.

— Это одна из моих карточек, привязанная к личному счёту на Цварге. Вы же без одежды и предметов личной гигиены… Вот я и подумал…

— Ясно, спасибо. — Орианн широко улыбнулась и серьёзно кивнула: — Вы очень предусмотрительны. Я обязательно всё верну до последнего кредита.

— Да не стоит, право слово…

— Нет, я верну.

Для Себастьяна траты на вещи и быт казались ерундой, но глаза Орианн сверкнули такой решимостью, что он не посмел спорить. Несколько секунд он топтался в собственной прихожей, размышляя, будет ли тактичным его вопрос.

— Орианн… Я могу вас снова спросить, что вчера произошло? Причиной того ужасного состояния, в котором вы пришли, стал ваш супруг?

Цваргиня тяжело вздохнула.

— Да. Но подробнее не хочу говорить. Это между мной и Морисом.

«Да как он мог так обращаться с женой?!»

Себастьян с изумлением услышал, как его хвост прочертил борозду. Звук разрезаемого паркета в собственной квартире слегка отрезвил.

— Он считал, что был прав, — торопливо добавила Орианн и поёжилась. — В каком-то смысле так и было.

— Что бы между вами ни произошло, цварг не имел права так с вами обходиться! Я поговорю с ним по-мужски!

— Не стоит. — Орианн вздрогнула, внезапно преодолела разделяющее их пространство и схватила рукав Себастьяна, заглядывая в его глаза. По эмоциональному отклику пришла яркая вспышка тревоги. Цваргиня действительно не хотела, чтобы профессор Касс общался с её мужем!

— Но почему? — изумился Себастьян. — Вы его всё равно любите, да?!

Касс не планировал последнего вопроса, но тот сорвался с губ сам, и цварг понял, что боится получить ответ.

«Я могу добиться для неё развода… Но я не могу заставить её разлюбить».

— Глупость какая, — сказала она, а на Себастьяна навалилось колоссальное облегчение. — Я просто не хочу, чтобы вы в это ввязывались, поскольку может пострадать ваша репутация. В конце концов, мы с Морисом муж и жена по законам Цварга, и ничего плохого он не сделал. Всего-то пытался выполнить долг перед расой. Тут, скорее уж, я поступила плохо, потому что ударила его.

— Он же не… — Голос изменил Себастьяну, а в крови забурлила обжигающая ярость, стоило ему понять, что произошло ночью. — Я ему все рога сломаю и хвост выдеру вместе с шипом! — зарычал он.

— О, по резонаторам он уже получил, — вздохнула Орианн. — Я вырубила его бутылкой по голове. Себастьян, повторяю, не лезьте в это, пожалуйста.

Касс моргнул, ещё раз посмотрев на хрупкое видение с короткой стрижкой перед собой.

«Вырубила? Ударом бутылки? Похоже, она действительно задела рога, потому что череп у цваргов крепче, чем у остальных гуманоидов».

— Страшная вы женщина, Орианн, — вырвалось у него непроизвольно не без доли восхищения.

— Не страшная, а жалкая, раз довела всё до такого, — хмыкнула цваргиня. Её плечи опустились, взгляд потух. — Но я сама во всём виновата. Я сама вышла замуж за Мориса, никто меня не заставлял.