Но судороги её тела говорили об обратном — яд уже поразил нервную систему. Это осознание разрывало меня изнутри, помогало только одно — надежда, что что-то ещё можно сделать.
Яра была самым важным человеком в моей жизни. Никому я не желала большего счастья. Мы провели вместе почти всю жизнь, начиная с того момента когда мы были детьми, брошенными, никому не нужными.
Если с Ярой что-то случится... Нет, я не позволю этому произойти.
— Вот, я нашел лекаря, миледи, — сказал мальчишка-слуга, которого я послала на поиски. Он помог, потому что увидел у меня на шее ожерелье рода д’Арлейн и понял, что я из благородных, из гостей. — Это мистер Гуннар.
Мистер Гуннар, невысокий старик, бросил на Яру такой пренебрежительный взгляд, что я готова была прогнать его в ту же секунду.
— Это служанка. Ты сказал, что благородная дама нуждается в помощи, — пробурчал он, обращаясь к мальчишке.
— Я заплачу! Скажите, что нужно сделать, чтобы спасти её?! — вскочила я и схватила старика за одежду на груди.
Почувствовав возможность заработать, Гуннар сразу же изменил своё отношение и подошёл к Яре.
— Начнём с кровопускания. У меня есть пиявки...
От этих слов я зашипела, словно ядовитая змея. Его «лечение» окончательно добьет Яру, а я только потеряю драгоценное время.
— Пошёл вон, шарлатан! — выпалила я, и мальчишка-слуга отшатнулся, не ожидая от меня такой вспышки. Лекарей уважали, но если этот мошенник осмелится предложить что-то подобное ещё раз, я разорву его на месте.
Гуннар только фыркнул, но промолчал — он видел, что я из благородных, и не рискнул открыто проявить своё недовольство.
Сколько часов прошло с тех пор, как Яра отравилась? Сколько часов у неё осталось? Мои знания о Ксин’тере подсказывали что нормального лекаря мне не найти, все они попытаются пустить ей кровь..
И даже если бы я нашла… возможно, они уже не смогут помочь.
— Найди мне извозчика с лёгкой телегой. Я заплачу. Золотой. Быстро, у тебя пять минут, — приказала я мальчишке. В его глазах тут же загорелась жадность — столько он не заработает и за полгода.
Оставив Яру сидеть у стены на стоге сена, я поднялась наверх за сумкой и вернулась через несколько минут. Рядом с Ярой уже стояла обычная телега, а крепкий, коренастый мужичок помогал мальчишке погрузить мою подругу внутрь.
Я запрыгнула на телегу, усевшись между мешками, и устроила голову Яры у себя на коленях. Вытащив золотой, я отдала его мальчишке.
Заслужил.
— Куда ехать? — спросил возница.
— Знаешь дорогу в Калдерру? Мне туда. А потом я покажу, куда дальше, — я не отрывала взгляда от лица Яры. Она была бледна, покрыта потом, остатки рвоты запеклись на её щеках, которые я вытерла краем платья. Яра дышала хрипло, тяжело, словно каждый вдох давался с мучением.
— До Калдерры десять часов пути, ночь на дворе! Я так далеко не поеду, — возразил он.
Поедешь.
Я без конца поправляла прядки тёмных волос Яры, гладила её по голове, стараясь сдерживать слёзы.
— Если ты привезёшь нас, пока она жива, получишь три золотых. Иначе — четыре серебряных, — тихо сказала я, не поднимая головы.
Три золотых. Огромные деньги.
Возница не двигался несколько секунд, а затем я услышала звук хлыста..
— Вперёд, Фэррис! Держись, девка, такая молодая ещё. Умереть всегда успеется.
Телегу бешено тряхнуло, но я даже не обратила внимание на это, закрывая глаза.
Молясь, почти беззвучно..
Первородная, если ты существуешь… помоги. Мне нужно всего десять-пятнадцать часов. Пожалуйста. Она ведь совсем девчонка. В её жизни не было ничего хорошего.
Пожалуйста… помоги.
***
Возница бесконечно спрашивал меня, жива ли еще Яра. Он давал лошади отдых каждые два часа, чередуя шаг с рысью. В какой-то момент он даже сбросил груз с телеги, оставив только нас с Ярой и сундук со снаряжением.
Яра пришла в себя всего раз, спустя несколько часов.
— Тали... Тали... — прохрипела Яра, её трясло, и я тут же склонилась над ней.
— Что такое?
— Тали, я не могу... дышать. Мне холодно... Я не могу…
Слова Яры вновь вызвали волну паники, но я знала — нужно оставаться сильной. Еще не все потеряно. Хотя мои знания подсказывали, что после такого Яра может остаться инвалидом... жить как овощ.
— Всё будет хорошо, Ярушка, всё будет хорошо. Ты справишься, впереди у тебя целая жизнь.
Яра смотрела на меня своими тёмными блестящими глазами, а когда закрыла их, я увидела дорожки слёз на её щеках. Я тоже не смогла сдержаться — тихо плакала, осознавая, что теряю самого близкого человека.
Яра умирала у меня на руках..
— Нет, нет… не сдавайся. Мы справимся. Вместе, как всегда, — шептала я, крепко обняв её, прижимаясь к её шее. — Ты выйдешь замуж, будут детки, счастливая семья… Но сперва мы разбогатеем, будем жить в лучшем доме, получим образование. Всё будет хорошо. Всё обязательно будет хорошо.
Она, конечно, слышала, как я плачу. Не могла не слышать. Мой голос дрожал, пока я бесконечно шептала, что всё будет хорошо, убаюкивая её в своих руках.
— Знаешь, я ведь могла… помнишь того стражника, Ларса? Он звал меня в город, обещал заботиться, говорил, что женится на мне…— хмыкнула Яра.
В этот момент я ненавидела себя за то, что тогда напугала Ларса. Если бы он увёз Яру, она бы не пострадала.
— Надо было ехать.
— Нет, — она хрипло рассмеялась, но тут же закашлялась. — Я сказала ему, что ни за что не уеду, пока ты не станешь счастливой и свободной. Я смогу быть счастлива только тогда, когда ты будешь счастлива. Вместе. Только вместе, Тали, как всегда… — её голос ослабел.
Она начала терять сознание, и я встряхнула её, закричав:
— Не смей умирать, Яра! Если говоришь «вместе», значит вместе! Не бросай меня, я не справлюсь без тебя, прошу… пожалуйста…
Но Яра вновь потеряла сознание, не слыша, как я проклинала мир и клялась отомстить тому, кто её отравил. Эта поездка была самой мучительной и долгой в моей жизни. Страх, ненависть к себе, бесконечные молитвы Первородной, проверки пульса и дыхания Яры... Всё смешалось в единый кошмар.
— Впереди Калдерра, — возница указал на далекие огни, словно сам не верил, что мы, наконец, добрались.
Его лошадь выглядела ужасно — хрипела, вокруг рта собралась пена. Она шла без остановки, в темноте, уже много часов. Нам невероятно повезло, что ночь была ясной и луна хоть немного освещала ужасную разбитую дорогу.
Яра была жива, все ещё жива, хоть и не приходила в себя уже много часов.
— Где я могу арендовать лошадь?
Занимался рассвет.
— Я проведу вас, — ответил возница с ожиданием в глазах, и я без лишних слов передала ему три золотых. Он успокоился, как будто боялся, что я не сдержу обещания. Хотя сумма, отданная мальчишке-слуге ранее, убедила его в том, что я легко расстаюсь с деньгами.
Возница даже понёс Яру, потому что поднять её мне было бы не по силам — я была меньше и слабее её. Мы подошли к высокой широкой башне, за которой находился городской гарнизон, и мужчина постучал трижды. Дверь открыл один из стражников.
— Чего вам? — грубо спросил он. Несмотря на очень раннее утро, он не спал — явно был на дежурстве.
— Я хочу купить лошадь, — сразу сказала я, не тратя время на объяснения.
— Не продаётся, — бросил стражник и попытался закрыть дверь, но я быстро сунула ногу между дверью и косяком.
— Сколько. Стоит. Ургова. Лошадь, — процедила я сквозь зубы.
Мужчина усмехнулся и, желая избавиться от меня, нагло назвал:
— Сорок золотых.
Это были безумные деньги.
Я сглотнула и полезла в сумку.
— У меня есть десять золотых. И вот эти серебряные пластины. Каждая стоит не меньше пяти золотых, а при хорошем торге — и больше. Серебро высшего качества. Теперь покажи мне лошадь, и я ожидаю самое послушное и крепкое животное, — холодно произнесла я, давая понять, что не намерена терять время на бесполезные пререкания.
