Омега для Альфа Мужей (СИ) - Иствуд Кира

Хоть шиарийцы и демонстрировали спокойствие, но я ясно ощущала, как в их псионическом поле бурлили эмоции — гнев и ярость. Даже у обычно спокойного Ханта глаза светились куда ярче обычного — прямой показатель, что его звериное начало вышло из-под контроля, и он готов сейчас кого-нибудь убить… Точнее — не кого-то, а одного конкретного человека.

Я должна вмешаться.

Пусть позже разберутся с ним разрешёнными методами.

— … мы закончим здесь и всё тебе расскажем, — снова произнёс Ордел. Но вместо того, чтобы покинуть рубку, я медленно подошла к нему. Коснулась руки темноволосого маршала.

— Я уверена, что Люциан сделал что-то неправильное… Но обязательно ли нужны такие меры? — мягко сказала я, заглядывая капитану в глаза. А мой золотыш потянулся к чёрному хвосту. Тот соскользнул с искалеченной руки профессора и сплёлся с моим хвостом.

— Ария… — рычаще произнёс капитан. — Этот человек недостоин того, чтобы ты его защищала. Ты ведь и сама это знаешь. Не переживай, позже он на коленях принесёт тебе извинения за все лишние слова и действия…

Я не была уверена, что именно капитаны узнали про Люциана. Может, что он приставал к девушкам в академии? Но разозлились они не на шутку.

— Конечно, — вслух согласилась я с Орделом, помня, что нельзя спорить с тем, кого захлестнули эмоции. — Но для этого у профессора должны остаться колени верно? В чём бы он ни был виноват, позже понесёт положенное законом наказание. А сейчас не лучше ли отправить его в лазарет, где он дождётся приговора? А мы могли бы с вами всё обсудить.

Братья обменялись взглядами, явно переговариваясь на своей волне. Хант дёрнул уголком рта. А потом серебристый хвост соскользнул со второй руки профессора. А спустя миг в помещение зашёл помощник капитанов.

— Убери этот мусор, — прорычал Ордел.

Тот кивнул. Следом в комнату заехали роботы-уборщики. Система вентиляции уже очистила воздух, сделав его свежим. Профессор с трудом сел, к его лицу стала возвращаться краска.

— Я этого так не оставлю, — зашипел он.

— Как и мы, — откликнулся светловолосый Хант, стегнув хвостом. — Мы продолжим разговор. Но в следующий раз за оскорбление мианессы Арии сразу вырвем тебе язык.

“Мианессы?!” — застыла я.

Это впервые, когда они меня так назвали. Да ещё и прилюдно!

Моя внутренняя самка подпрыгнула от счастья. Но мою разумную часть это напугало чуть ли не больше, чем покалеченный профессор.

Это было слишком громкое слово! Мианесса была синонимом к “единственная, лучшая для нас, самая нужная” и так далее. Это было почти признанием в любви! Почти предложение руки и сердца!

Как маршалы могли произнести его по отношению ко мне?! Я ведь… я…

Но у профессора это заявления вызвало лишь дурной приступ смеха. Помощник довольно грубо закинул его себе на плечо, что не помешало Люциану Грею истерично смеяться.

— Какая, к чёрту, мианесса?! Вы ещё не поняли?! Она просто вас использует! — крикнул он уже в дверях.

— Я его сейчас прикончу, — зарычал Ордел. Но я схватила мужчину за рукав. А следующую секунду пожалела, что остановила капитана. Потому что Люциан крикнул:

— У Арии активный омега-ген. Она вас на него и поймала, как рыбок на удочку. И вертит вами, как хочет.

Это были последние слова Люциана, перед тем как двери за ним захлопнулись.

Меня парализовало.

Я опустила взгляд, следя за роботами-уборщиками, которые намывали пол. В голове было пусто — там лопались пузыри паники.

Космос великий! Маршалы же не приняли слова профессора всерьёз?! Они ведь не станут спрашивать… Даже глаза поднять боязно. Куда делась моя хвалёная шиарийская храбрость?

— Ария… — раздалось совсем близко. Горячее дыхание коснулось щеки. И глаза поднять всё же пришлось. И тут же сбилось дыхание. От внимательно острого взгляда Ордела хотелось провалиться под землю. Хант уже заступил за спину, отрезая любые пути к побегу. Я оказалась зажата между сильными телами братьев. — То, что сказал Люциан, это ведь ложь?

Я смотрела в суровое лицо маршала во все глаза, не в силах выдавить ни ложь, ни правду.

— Корабль напоил профессора сывороткой истины, — рыкнул Хант, обнимая меня руками со спины и прижимая к своему твёрдому телу. — Люциан не мог врать.

— В твоих документах ни слова про омега-ген… — задумчиво продолжил Ордел. — Но что скажешь ты сама?

— Разве… вы сами не чуете, есть он или нет, — всё же просипела я.

Не ложь. И не правда.

Вся надежда была на лекарство, что мне отдала Ди. Вот только она попросила, чтобы маршалы не нюхали меня близко… Почему?

Через секунду я узнала ответ. Потому что и Ордел, и Хант наклонились ко мне, жадно вдохнув мой запах возле самой шеи…

Я обмерла.

Перестала дышать.

Мы с Орделом и Хантом были одни на капитанском мостике. И всё моё внимание сконцентрировалось на них – мужчинах, страстно прильнувших к моей шее. Таких мощных, таких опасных. Они сейчас вдыхали мой запах, у самой кожи. А это значит…

Они поймут! Сейчас всё поймут. Об этом ведь было предупреждение Ди? … она просила, чтобы они не нюхали близко к коже… потому что иначе они могут понять, что я “подцепила их на крючок омега-гена”?

Я ведь не хотела. То есть, нет… возможно чуть-чуть хотела. Если заглянуть в собственную душу, если быть до конца честной перед собой… Капитаны меня так злили, что втайне я желала, чтобы они пожалели. Чтобы эти наглые альфачи увидели меня… Меня саму — по настоящему. И осознали как были не правы.

В итоге как-то так и получилось… Может, это моё подсознание перехватило контроль? Я привлекла внимание капитанов… Но не специально! Однако теперь, после слов профессора Люциана Грея – как это будет выглядеть?

Остаётся ждать.

Но мгновения тянутся так тягуче-медленно. Мучительно. Жар пульсирует на моих щеках.

Я вижу краем глаза, как хищно изгибаются хвосты моих шиарийцев. Моих? Что за бред?.. А, впрочем, сейчас неважно.

Капитаны вот-вот резко отпрянут от моей шеи, оскалятся. Не ударят, конечно… но наверняка покинут помещение, цедя сквозь зубы ругательства. Или прикажут убираться мне. А потом на крейсер явятся люди в специальной форме. Медики, псионики, эксперты, генетики… Представители Союза…

А потом выяснится и про беременность.

И в золотых глазах Ордела и Ханта я не увижу ничего, кроме презрения. Никогда.

И их дети… наши с ними дети… будут страдать от этого самого презрения, которое их отцы испытывают к матери…

Все эти мысли пролетают в голове за миг.

Я моргаю. И… ничего! Ничего из того, что я придумала не случается.

Маршалы стоят передо мной, смотрят внимательно. Осознанно. Я вижу: их разум на этот раз не захватили феромоны – Ордел и Хант сейчас не под влиянием гена. Как и я. Ничего такого нет. Мы просто смотрим друг другу в глаза.

Я – должно быть, с легко читаемым ужасом. Они – почему-то с нежностью. По крайней мере, я именно так трактую эту неожиданную для меня эмоцию во взглядах Ордела и Ханта.

– Капитаны… – начинаю я.

А что “капитаны”?

Дальше мне сказать нечего. И я замолкаю на полуслове.

Только прерывисто вздыхаю, когда Хант вновь наклоняется к моей шее. Поражённо застываю, когда мою кожу обжигают горячие губы светловолосого капитана.

Острый короткий поцелуй. Затем – более медленный и нежный. Чуть удлинённые шиарийские клыки нежно царапают мою кожу. Терпко, многообещающе.

А я… вместо того чтобы отстраниться, зачем-то зарываюсь пальцами в жёсткий шёлк светлых волос Ханта. А из моей груди вырывается тихий стон. И я тяну вторую руку к Орделу. Я без слов зову его, и он не заставляет себя ждать.

Моё сердце колотится. Словно хочет выломать мне рёбра изнутри. И вырваться.

Я заключена в двойные объятия шиарийцев. Мой золотистый хвостик – вновь в плотной косице с хвостами Ордела и Ханта.

И самое удивительное – я в кристально ясном уме! Впервые так близко с Орделом и Хантом, я полностью отвечаю за свои действия. Как и они. Так почему же я тогда?.. Почему же мы?..