Во власти пламени - Чернованова Валерия М.

— Аман, ну ты бы хоть предупредил, что женишься! — раздался совсем близко громкий веселый возглас, и я повернула голову к своему соседу слева. — Да еще и на такой красавице!

На меня смотрел, широко улыбаясь, брюнет в нарядном парчовом кафтане. Открытое лицо, приятная улыбка. Голос глубокий и низкий. Должно быть, ровесник Каррая или чуть старше.

— Все произошло слишком быстро, — с кубком в руках откинувшись на спинку кресла, отозвался его светлость.

— И неожиданно. Для меня, — не удержалась я.

За что получила от Огненного еще один огненный взгляд и второй, испепеляющий, от морканты, хоть та и делала вид, будто увлечена разговором с каким-то чернобородым вельможей, что удостоился наказания сидеть с ней рядом.

В отличие от меня Элесбед блистала в ярко-алом наряде, щедро украшенном золотым кружевом. Должно быть, в юности она была настоящей красавицей, да и сейчас не утратила былого очарования. Если бы не глаза, в которых навечно поселилась ненависть и тьма.

— Да, я слышал, что вы должны были выйти замуж за эррола Тейрана, — продолжал непринужденную беседу незнакомец. По крайней мере, его голос звучал непринужденно, а на губах играла дружественная улыбка, отчего мне дышалось чуточку легче.

— Если бы мне предоставили выбирать из двух зол, я бы, несомненно, выбрала меньшее — Шахира Тейрана.

— Не обращай внимания, Аксен, она всегда такая, — заявил своему другу князь.

— Вы хотели сказать, искренняя, эррол Каррай?

— Я хотел сказать — ядовитая, — усмехнулся огненный маг.

— А еще дерзкая и совершенно невоспитанная, — вмешалась в разговор княгиня.

Говорила она намеренно громко, а потому гости, сидевшие поблизости, примолкли. Остальные приглашенные, заметив, что оживление пошло на спад, тоже обратились в слух.

— Знаете, эррол Марх, — возвысив голос, продолжила морканта, как еще не закричала, удивляюсь, — я даже рада, что Риан не смогла принять силу Карраев. Она ее недостойна. А потому уже совсем скоро к нам в Огненный чертог со всех уголков Адальфивы прибудут самые прекрасные и благовоспитанные эсселин, чтобы принять участие в отборе, и одна из них — несомненно достойнейшая из достойных — в скором времени станет ари и княгиней.

Если бы в тот момент на меня обрушился потолок, мне бы и то не было так больно. Стоило представить, как сюда явится целая свора девиц, и искра, вспыхнувшая в сердце, превратилась в дикое, неистовое пламя гнева. Я боялась сгореть под взглядом Каррая? Да это я сейчас запросто испепелю его!

Прежде чем поняла, что делаю, я вскочила на ноги и подхватила кубок.

— Так выпьем же за то, чтобы опыт со мной не превратился для князя в досадную закономерность. Это ведь самое страшное для тальдена — осознать свою несостоятельность как мужчины. Да и девушек, попорченных им, жалко.

И вовсе я ни на что не намекаю. Нет-нет… Но выпью за это обязательно.

Приглашенные недоуменно переглядывались, гадая, как реагировать на столь своеобразный тост: подносить кубки к губам или не подносить.

— А ведь действительно ядовитая, — негромко хохотнул темноволосый друг Каррая.

На Огненного я принципиально не смотрела, тем неожиданнее оказались для меня его слова:

— Эсселин Анвэри зря переживает. Мы, Каррай, никогда не оставались без ари, — прозвучал спокойный, невозмутимый голос его сволочничества. — Но у нас еще будет возможность чествовать мою супругу, а пока предлагаю выпить за мою элири.

Этот тост собравшиеся восприняли куда с большим энтузиазмом и с удовольствием опрокинули в себя содержимое кубков.

Теперь уже на меня рухнул весь замок, похоронив под своими обломками. Раздавленная, я опустилась в кресло и посмотрела на безмятежно улыбающегося тальдена, вдруг осознав, что моя ненависть к нему сегодня достигла апогея.

Остаток вечера Каррай делал вид, что в кресле по левую руку от него одиноко мается Чили. Ну или на худой конец мой призрак. Призраком я себя сейчас и ощущала. Чем-то невидимым и совершенно незначимым. Только теперь и смогу проплывать коридорами замка и беззвучно проклинать его хозяев.

Марх пытался развлечь меня беседой, но мне было не до развлечений. Я слушала его вполуха, совершенно безразличная к тому, какие они с князем закадычные друзья и какой Каррай в принципе замечательный.

— Замечательный? — хмыкнула я, не сдержавшись. — Вы издеваетесь?

Улыбка сошла с его лица, словно ее и не было.

— Мне очень жаль, Риан, что у вас с его светлостью… хм… не сложились отношения, но Аман хороший человек, и мне неприятно, что вы так о нем отзываетесь.

Вот она, мужская солидарность в действии. Его друг меня только что растоптал на глазах у сотни приглашенных, а он его еще и защищает.

Я подалась к мужчине и прошептала ему на ухо несколько слов. Возможно, со стороны это выглядело интимно, но мне уже было все равно, кто и что обо мне подумает. Что бы я ни делала, упасть ниже, чем уже пала стараниями Карраев, просто не получится.

— Скажу вам по секрету, эррол Марх, все, что здесь происходит, — наглый фарс. Но вы конечно же скорее поверите своему расчудесному другу, чем девушке, которую он люто ненавидит. Вы ведь в курсе, что связывает мою семью и Карраев? Ну кроме этой тагровой свадьбы.

Аксен задумчиво кивнул, но ничего сказать не успел. Настало время подняться из-за стола (для некоторых, весь вечер усиленно налегавших на вина, это стало задачей из разряда невыполнимых) и перебраться в бальный зал, где веселье (а для кого-то пытка) должно было продолжиться.

Взяв на руки льорна, который в отличие от меня не страдал отсутствием аппетита и на протяжении всего вечера успешно опустошал мою тарелку, в то время как я ни к чему даже не притронулась, я не стала вливаться в последовавшую к выходу галдящую толпу. Простившись с Мархом, я направилась в противоположную сторону.

Но не успела добраться до заветных дверей, как меня перехватили за руку. Каррай и перехватил. Чтоб у него пальцы отсохли.

— Подражая своей матушке, спросишь: разве мы, такие замечательные и всеми любимые, отпускали свою ничтожную рабыню? — язвительно проговорила я.

— Нет, отведу тебя в твои покои. — Прикосновение князя стало еще жестче.

Чили вскарабкался мне на плечо (перемещаться проворно он сейчас был не в состоянии) и замер, вцепившись лапками в рукав моего платья.

Шли быстро. Тяжелая поступь Огненного заглушала мои шаги, эхом разлеталась по пустынному коридору, затихая в его темных глубинах.

— Так и будешь молчать? — не выдержав, спросил Каррай.

— А разве нам есть о чем говорить?

— Есть. Например, о том, что ты устроила за ужином.

От такого заявления я даже споткнулась и, остановившись, резко повернулась к Огненному, а Чили медленно перебрался на перила лестницы.

— Это я-то устроила? Да ты унизил меня! Оскорбил! — В ярости толкнула мерзавца в грудь, но он даже не шелохнулся. Продолжал смотреть на меня, обжигая и отравляя пламенем, полыхавшим в глубине его драконовских глаз. — Растоптал при всех! Мерзавец! Еще и этот отбор!!!

Последнее слово я едва не прорычала, еще с большей силой толкнув Каррая. Добилась лишь того, что оказалась прижата к перилам и уничтожила (вернее, уничтожил он) разделявшее нас незначительное расстояние.

Быть впечатанной в драконью грудь — удовольствие ниже среднего, а уж слышать его голос, сейчас больше напоминавший рычание зверя, — то еще испытание для моих истрепанных нервов.

— Ты, кажется, забыла, Риан, что я — Огненный. Рядом с тобой я пытаюсь сдерживаться, но ты раз за разом меня провоцируешь!

— Хочешь сказать, я сама виновата в своем сегодняшнем унижении? — попыталась я разобраться в логике тальдена и пришла к выводу, что он с ней совсем не дружит.

— Хочу сказать, что тебе, как и всякой нормальной алиане, следует держать язык за зубами.

— А я ненормальная алиана. Вернее, ты ненормальный! Пусти!

Попробовала его отпихнуть — куда там. Словно в наказание за попытку отстраниться меня перехватили за талию.