Два одиночества (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

— Виола, замри, — грозно так приказал Феликс, и я, не знаю почему, подчинилась. Поджала губы и опустила руку. Неужели я еще надеялась на чудо?

— Феликс, мне неприятно. Это совершенно не то, что я планировала описывать. Это грубо, пошло и никакого воспитания! Где это видано так руки распускать с незнакомкой?

— В эротических романах и видано, — усмехнулся в ответ Феликс где-то ближе. — Дай парням вторую попытку. Они никогда не знакомились с землянками. Им тоже сложно понять как к тебе подойти.

— Да нормально ко мне подойти, не лапать!

— Категорически нет.

Холодный отказ возмутил, но я прикусила язык, когда услышала, что Феликс заговорил с «Борисами» на своём непонятном языке. Мужчины! Могла бы, не только расстроенно вздохнула, но и глаза закатила, если бы не повязка. Эх.

Меня резко развернули обратно лицом к перилам, и я покорно положила на них ладони. И вот чего я такая послушная? Ведь другая бы на моём месте давно бы истерику закатила. Плюнула бы и ушла, а я… то ли слишком любопытная и бесстрашная, то ли просто глупая. Как бы ни было это больно признавать, но не могла я уйти, Феликс же для меня старался, друзей позвал. Обалдеть какая стала совестливая! Как бы не пожалеть об этом.

За моей спиной кто-то встал. Я чувствовала это особенное давление крупного горячего тела. Удивительно, насколько манаукцы горячее землян. Видимо это особенность их расы. Размышляя о различиях, я ждала каких-либо действий или слов, но их не последовало. Я начала нервничать. Ведь ощущала, что стоял кто-то, слышала как дышал. Я робко стала поворачиваться, хотела уже спросить в чём дело, откуда такая скромность не к месту, как вдруг на мои бёдра легли горячие большие ладони. Вскрикнула, попыталась оттолкнуть, но манаукец присел, его ладони огладили мои бёдра, спускаясь к коленям, а я, потеряв опору, завалилась вперёд.

— Эй! — возмутилась я, а потом… — Ты что делаешь?! — вопрошала я в ужасе, когда меня подняли, держа под коленками, и закинули на жёсткое плечо. Еле успела руками опереться о широкую спину, чтобы не клюнуть носом в это каменное изваяние под названием наглый манаукец.

— Феликс! — испуганно позвала я. — Феликс!

— Я здесь. Магнас, спасибо, верни её на место.

Я опять вскрикнула. Чёртова повязка, я так хотела её снять, но от того, как легко меня перевернули, я смогла лишь очередной раз запищать, а затем оказалась прижатой к крепкой груди Магнаса. Он удерживал меня на руках и смеялся приятным низким смехом.

— Она такая лёгкая, как пёрышко. И мягкая, не такая, как наши женщины.

— Поставь её, Магнас.

Сердитый голос Ангела успокоил меня, что он где-то рядом и не даст меня в обиду. Я же стянула повязку вниз и встретилась взглядом с манаукцем, который слегка подкинул меня на руках, словно прикинув мой вес. Он был брюнетом и весьма молодым, намного моложе Феликса. Улыбка мне его понравилась, весёлая, добрая. Магнас поставил меня и отступил, даже поклонился.

— Благодарю за доставленное удовольствие. Никогда не общался с землянками. Наши женщины более решительные и за то, что я с вами сделал, они бы меня поколотили. А вы такая милая, хрупкая. Мне очень нравятся землянки. И я польщён, что мне выпал шанс помочь вам.

— Так, всё, Магнас, умолкни. А ты, Виола, повязку обратно надень, занятие еще не закончилось.

Я бросила взгляд на недовольного и поэтому хмурого альбиноса, поразившись тому, как гармонично он выглядел со своей бледной кожей в противовес брюнету. Слишком сильный контраст между алебастровой кожей, алыми губами и смоляными волосами. Жуть жуткая. Во сне приснится — не отпинаешься. Я сглотнула и поспешила надеть повязку, чтобы мужчины не смогли увидеть мой страх. И только когда я очутилась в кромешной темноте, вспомнила, что третьего я так и не разглядела, слишком увлечённо рассматривала Магнаса, весьма учтивого и воспитанного манаукца. И поэтому возникал вопрос: «А что, собственно, происходит?» На урок подката к землянкам это уже больше никак не тянуло. И казалось мне…

— Ой! — испуганно ахнула я, когда меня очередной раз грубо прижали к мужской груди и пошловато заявили:

— Зря отказалась потанцевать со мной, куколка. Всё равно ты станешь моей.

— Ай! — вскрикнула, когда меня развернули к перилам спиной, выставила руки и попыталась оттолкнуть от себя сильное, огромное по габаритам тело.

— Феликс, мы так не договаривались! — выкрикнула я, когда манаукец грубо схватил меня за подбородок и приподнял лицо. Его палец очертил нижнюю губу, чуть надавил, так же как раньше делал это Феликс на смотровой площадке, с той лишь разницей, что у него это получилось нежно и чувственно, а тут неприятно, отвратительно и страшно.

Я ударила мужчину по руке и чуть не взвыла от боли. Проще по бетонной стене колотить!

— Ты красивая, — прошептал манаукец.

Я сдёрнула повязку вниз, чтобы она мешала незнакомцу продолжать трогать мои губы, и гневно воззрилась в алые глаза напористого наглеца. У него голос был выше, чем у Магнаса и парфюм слишком сладкий. И опять же моложе Феликса, крупнее и на вид опаснее.

— Феликс! — выкрикнула я требовательно, так как не могла отцепить от себя очередного брюнета.

— Саваж, отбой, — короткий приказ и молодой манаукец, задорно улыбнувшись, подмигнул мне, отступил назад, а я смогла перевести дыхание. Правда, чуть не поперхнулась, когда Саваж вместо извинений стал кидать претензии:

— Ты почему не дерёшься?

Я даже опешила от такого обвинения.

— Чего? — переспросила, вдруг я не то что-то от страха услышала.

— Ты почему не дерёшься? Магнас прав, ты хрупкая и не должна позволять прикасаться к себе. Ты даже не попыталась ударить меня хотя бы коленом в пах. Я же достаточно близко стоял. Ну или пощёчину должна же захотеть влепить.

Я от возмущения глубоко вздохнула и прикрыла глаза.

— Да как я должна была с завязанными глазами тебе влепить пощёчину, — возмущённо вскричала, размахивая рукой, — если я даже не знала, где находится твоя голова! И это урок! Феликс сказал, что я в безопасности. Я ему доверяю.

— Доверие — это, конечно, хорошо, но всё же. Ты не должна быть настолько пассивной. Ты же женщина.

Я ничего не понимала. Вот ровным счётом ничего. Поэтому выразительно взглянула на подошедшего Феликса, который хоть и не улыбался, но вроде больше не хмурился. Зато достаточно резко отодвинул в сторону Саважа.

— Ты ничего не хочешь мне объяснить? — тихо спросила я у этого коварного Ангела, который заслонил меня собой от любопытных брюнетов. А они были именно любопытными, так как глаз с меня не сводили и улыбались так доверительно, словно я приз какой или подарок на день рождения. Меня уже начало потряхивать от пережитого. Никому бы не пожелала подобное испытать в жизни.

Я хотела услышать ответы Феликса, я должна была понять его замысел, его обалденный хитрый план по совращению глупой и ничего не понимающей землянки.

— Чуть позже, — отозвался мой строгий наставник и взялся за повязку, висящую на шее, чтобы вновь завязать мне глаза.

— Феликс? — я отступила назад и больно врезалась в перила.

— Последний раз, обещаю, — заверил меня альбинос и настойчиво завязал глаза, а затем аккуратно развернул спиной к себе.

Его ладони мягко сжимали мои плечи, а я расстроилась. Неужели опять по новой? Я не хотела, чтобы меня опять облапали эти молодые манаукцы. Я устала, и страшно представить, на что ещё они решатся, но. Тут я взяла себя в руки. В этот раз я буду драться. Хотят увидеть разъярённую землянку? Они её получат!

— Готова? — Ласковый шёпот пробрался в мои мысли.

И почему я позволяла ему делать со мной всё, что вздумается? И даже если не готова, и даже если не хотела. Просто бы стояла вот так вот спиной к нему, чуть откинувшись назад на надёжную твёрдую грудь Ангела, чтобы ощущать его тепло, окунуться в волнующий аромат свежего морского бриза. Ради этих моментов я готова простить ему всё.

Да разве к такому непонятному и экстремальному совращению можно быть готовой? Успокаивала я себя мыслью, что чем быстрее всё закончится, тем лучше. Но вот только я не ожидала того что произошло, стоило Феликсу отстраниться.