Песня Обманщика (ЛП) - Маклеод Саманта

А если это не так, то что же, черт возьми, я могу с этим поделать?

Комната закружилась вокруг нас. Мгновение спустя до меня донесся густой, насыщенный запах океана, и я зажмурилась от внезапного блеска солнечного света на фоне огромного, волнистого пространства сверкающей воды. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, где мы находимся. Я стояла на высоком утесе, откуда открывался вид на океан. Густая зеленая трава под нами была усеяна крошечными темно-синими цветами, а ветер, несущийся через океан, был холодным. Солнце висело низко над океаном. Что-то в том, как свет падал мне в глаза, заставило меня подумать, что мы находимся очень далеко на севере.

Я вздрогнула, и Локи накинул мне что-то на плечи. Я посмотрела вниз и увидела, что он завернул меня в какой-то густой черный мех. Я была слишком благодарна за тепло, чтобы брезгливо относиться к тому, что за животное могло носить этот мех до меня.

— Спасибо, — сказала я, поворачиваясь к Локи.

Он кивнул. Теперь его иллюзии были совершенны, даже руки, что меня странно успокаивало. Но остальная одежда была ужасно неуместна в современном мире: черные с золотыми прожилками кожаные доспехи, плотно облегавшие грудь и бедра, и огромный черный плащ, который ветер развевал позади него, как зловещую тень. Аделина выглядела нелепо маленькой и уязвимой в своем ярко-розовом одеяле, прижавшемся к его броне. Пока я смотрела, Локи натянул угол своего плаща на ее маленькое спящее тело.

Только тогда остальная часть нашего окружения заставила меня обратить на себя внимание. Мы стояли на каком-то полуострове, невысоком месте, окруженном с трех сторон грохочущим океаном. Несколько ярко раскрашенных рыбацких лодок усеивали волны позади нас, и где-то вдалеке я услышала гул проезжающих по дороге машин. Сразу за Локи лежали два невысоких холма. Первый был сплошь покрыт густой травой и такими же маленькими колышущимися стебельками голубых цветов.

Но второй холм был явно погребальным курганом. Грубые камни лежали беззащитными перед непогодой. Какая-то отдаленная часть моего сознания понимала, что они еще не успели покрыться пылью, которая со временем превратится в землю, и семенами, которые станут ковром травы, превратив погребальный курган в невысокий холм.

Несмотря на густой мех, мне было холодно. Мы стояли между морем и двумя могильными курганами.

— Знаешь, это место — своего рода геологическое чудо, — сказал Локи. — По всем правилам он должен был упасть в Атлантику сотни лет назад.

Он одарил меня легкой полуулыбкой, тем самым выражением лица, которое он носил, когда делал что-то особенно умное со своей магией. Например, когда превратил наш бельевой шкаф во вход в огромный подземный горячий источник, окруженный тысячами свечей.

— Я полагаю, что этот феномен был тщательно исследован? — спросила я, играя в его игру.

Локи пожал плечами.

— Было несколько исследовательских экспедиций. Как ни странно, им, похоже, ужасно не везет с приборами.

Улыбка вернулась, на этот раз более уверенная. Я перевела взгляд с его лица на два могильных холма, располагающихся рядом, разделенных, возможно, тысячью лет. Я не стала спрашивать, предлагал ли кто-нибудь организовать археологическую экспедицию. Даже отсюда я чувствовала слабое гудение магии Локи, защищающей это место. Вероятно, я могла видеть курганы только потому, что он хотел, чтобы я их увидела.

Жгучие слезы хлынули из-под моих век. Наблюдая за зеленой травой и качающимися на ветру голубыми головками цветов, Локи каким-то образом сделал свою историю ужасно, мучительно реальной. Возможно, Локи чувствовал то же самое, потому что его улыбка исчезла, когда он повернулся к океану. Он прижал руку к груди и полез в складки доспехов.

Мгновение спустя Локи протянул мне руку. Я обхватила его холодные пальцы своей рукой, и он что-то вложил мне в ладонь.

Я медленно разжала пальцы. Это был всего лишь лист. Железный лист был так стар, что на его нежных жилках и гребнях образовалась нежная бирюзовая патина. Он казался невероятно древним. Мое зрение затуманилось от слез, когда я провела пальцем по его тонким краям.

— А ты… — спросила я, но мой голос дрогнул. Я издала звук, который был чем-то похожим на смех и чем-то на крик. — Ты всегда носишь его с собой?

Локи кивнул, и уголки его губ дернулись вверх.

— Теперь это часть моей брони. Вместе с…

Он еще раз потянулся к складкам у своего сердца, потом снова протянул мне руку, сжав пальцы в кулак. Я протянула ему руку, и он раскрыл ладонь, чтобы вложить мне в ладонь что-то мягкое. Я нахмурилась. Это было смятое месиво из ярко-красной ткани. Порыв ветра заставил меня сгорбить плечи от холода, прежде чем я ухватилась за край и встряхнула ткань.

Это было нижнее белье. Женское нижнее белье. Какого черта?

Я смотрела с полнейшим недоверием на выцветшее красное белье, радостно развевающееся на ветру. Белье было не особенно сексуально и было похоже на простые хлопчатобумажные трусы. Простые хлопчатобумажные трусы из «Хейнса», из тех, что продаются в пластиковой упаковке по шесть штук в магазине «Уолл-Март». На самом деле, они выглядели так же, как и те, что я буду носить. Или что-нибудь такое, что я носила бы тогда, в Чикаго, когда была одинока и без гроша в кармане.

— Это… мои?

Локи вытащил нижнее белье из моей руки и засунул обратно в какой-то потайной карман на груди.

— Точно.

— Ты носишь мои трусы в своих доспехах? Какого хрена?

Его глаза потемнели.

— Я забрал их у тебя, когда начали собираться тучи Рагнарека. Я хотел умереть в Вигриде, держа в руках что-то твое.

— О. — Я быстро заморгала, пытаясь прочистить глаза. Я не была уверена, что это делало все это более или менее жутким. — Черт. А что еще ты там носишь с собой?

Намек на улыбку тронул уголки его губ.

— Только это.

Он даже не пытался скрыть квадрат бледной ткани, который вытащил из складок доспехов. Он распахнулся на ветру, давая мне возможность увидеть бледно-розовое и нежно-зеленое, когда я взяла его из протянутой руки. Ткань казалась легкой и невесомой, словно сотканной из паутины. Я разгладила ее на ладони, хотя складки остались, чтобы показать, где она была сложена в плотный квадрат.

Ткань была покрыта крошечными стежками — такая аккуратная, ровная работа ассоциировалась у меня с машиной работой. Но было что-то органическое в этой форме, что-то нежное и даже любящее, что заставило меня думать, что это должно быть ручной работы. Я повертела ткань в руках, рассматривая красочное изображение со всех сторон.

Это был настоящий цветок. Пять наложенных друг на друга розовых лепестков развернулись вокруг пылающей желтой сердцевины. Нити были такими тонкими, что я почти видела, как тычинки склонились над лепестками. Зеленые листья покровительственно переплетались над и под розовым цветком.

Я очень осторожно коснулась шва кончиками пальцев. Это было похоже на дикую розу, которая росла густыми клубками по всему пляжу дюн от Сан-Диего до Сиэтла. Мне показалось странным так тщательно и красиво изобразить такой обыкновенный цветок.

Мой взгляд блуждал от вышитого цветка в руках к могильным холмам, которые стояли между мной и бурлящим океаном. Покрытые травой насыпи должны быть Аня, Фалур и ребенок. Но открытые камни, холмик, который еще не успел превратиться в почву?

Локи уже был женат раньше. Все мифы и легенды упоминают его жену Сигюн, заклинательницу оков. Сигюн Верную. Прекрасную женщину, которая была связана с Локи под землей, когда Асы и Ваны заключили его в тюрьму за смерть Бальдра. Эдды рассказывали это так, словно она сама захотела быть с мужем, и называли ее богиней верности.

Локи рассказал мне совсем другую историю, однажды в холодный день Святого Валентина в Чикаго, когда мы гуляли по замерзшему берегу озера Мичиган.

Локи сказал, что Сигюн не выбирала свою судьбу, что она оказалась в ловушке. В конце концов, после столетий мучений и бесчисленных неудачных попыток бежать, они решили покинуть яму вместе, если не телом, то духом.