Все будет хорошо... (СИ) - Холлей Ниизла

Последним, что я увидела — воздушный поцелуй, который мне послала матриарх.

И её саму, в окружении отряда, который атаковали шупальца Твари.

— Госпожа, — передо мной опустился на колено командир шаттла, — Вы должны пройти в рубку. У нас будут запрашивать коды. А они — у вас.

— Ох, мышонок… — мой "нянь" сгрёб меня на руки, — Мы тоже будем молить Звёзды о том, чтобы матриарх Лейвеллин победила и в этой схватке! Но сейчас нам надо вырваться… чтобы усилия Лейвеллин не пропали понапрасну.

А прорываться, действительно, пришлось.

Как только мы вышли на орбиту в заданном квадрате и обменялись кодами с ожидающими нас кораблями, нас пригласили на флагман.

Уже высадившись из шаттла, удивилась тому, что нас встречал не затравленные разумные, а вполне себе дружный экипаж. Впоследствии, я узнала, как этого добилась Лейвеллин.

Не все дамы были садистками и законченными гадинами. Многие встретили свою любовь и не хотели подвергать жизнь любимых опасности. А потому, уходили служить к матриарху, которая гарантировала им главное — не разлучать!

Командир группы доложила об обстановке. А обстановка была хреновая. Благодаря мятежнице, пираты получили возможность проникать на планету. Боестолкновения вспыхивали постоянно. Но железная дисциплина и признанный талант Лейвеллин, вселяли твёрдую уверенность в том, что мятеж будет подавлен. Не сразу, но будет.

" Если она выживет сейчас там, внизу… в схватке с Тварью…" — мысль неожиданно обожгла душу болью.. — "Лейвеллин — сильная… Всё будет хорошо…" — уговаривала я себя, в "пол уха" слушая командесс Нирну.

Сначала я хотела отказаться от четырех крейсеров сопровождения. И обойтись лишь флагманом. Но! Был ПРИКАЗ! Улетать ВСЕМ пяти кораблям. И это был единственный приказ, который не подлежал отмене.

Дело в том, что три четвертых личного состава составляли рабы, которых матриарх отпускала по домам. Оформив всё так, что комар носа не подточит.

Мне же вменялась в обязанность — позаботиться о каждом бывшем рабе. И тем женщинам, что выбрали простые, человеческие отношения. Помочь им устроиться, либо оставить у себя на службе, на подаренной мне эскадре…

А потом, мы с боями пробивались к границе с Содружеством.

Не потеряв ни одного члена экипажа!

Аграф, Ксатр и Дорри не оставляли меня одну ни на минуту..

И вот, настал день, когда Аграф, разбудив меня, дремавшую после боя в кресле старпома, сообщил:

— Мышка… проснись… скоро мы пересечём границу. Там нас уже ждут. Будем просить, чтобы пропустили. Но твоё присутствие необходимо. Ты — наша госпожа и командир эскадры. Надо привести тебя в порядок.

А я — что? Не гоже представать перед погранцами замухрышкой. Мне ещё припомнят мою непроявленность — я уверена!

А потому, собрала волю в кулак, привела себя в порядок, надела полувоенный костюм, специально пошитый для меня по приказу Лейвеллин. Чёрный цвет которого, как нельзя лучше отражал моё внутренне состояние.

— Аграф, о… о матриархе… слышно что-либо?

— Нет, эфирное молчание, всё как прежде. Как только мы вышли к границе, всё пространство было перекрыто. Ни туда, ни оттуда пролететь нельзя. Всех, без разговоров будут уничтожать.

Карианец погладил меня по волосам.

— Что имеем не храним, потерявши — плачем, — всхлипнула я. — Аграф, я что… я влюбилась в… в женщину?

— Ну… не совсем матриарх и женщина… — явно смутился мой "нянь". — И вообще, не о том ты думаешь! Сейчас нам надо благополучно перейти границу, добраться до Карателей, обустроить всех, за кого ты теперь в ответе.

— Да. Ты прав! Напоминай мне почаще об ответственности. Чтобы я снова не стала трусливой тряпкой. Идём!

Рубка. На эранах вижу рубки крейсеров сопровождения. Все нервничают, но держат себя в руках.

— Госпожа, на связи командир группы внешнего охранения Содружества.

— Соединяйте! — киваю я, с безмятежным видом.

На экране появляется рубка пограничного флагмана. Командир — явно наагат. А вот экипаж — из карианцев, наагатов и кроххов.

— Милосердных Звёзд, командор…?

— Таальсах… к вашим услугам, нэра…?

Взгляд командора, да и всего командного состава прикипел к моему животику, обтянутому эластичной тканью комбинезона.

— Элеонора, бывшая дочь главы клана Полуночных охотников, и до сих пор — не проявленная альфа. Прошу пропустить меня к моей названной сестре. Альфе клана Карателей Калерии. И сообщить обо мне отцу моего ребенка — карианцу Мраку ит Закору.

Мда… умею я удивлять…

— Нэра, — командор склонил голову в учтивом поклоне, — Но… по нашим данным на ваших кораблях есть подданные матриарха…

— Матриарх Лейвеллин даровала всем присутствующим на этих кораблях свободу. И право самим выбирать страну, где их примут. И все они добровольно согласились сопровождать меня домой. Многие из них и дальше собираются служить здесь. Под моим командованием.

После этих слов взгляды погранцов снова сконцентрировались на моём животике.

— Эээ… ммм… ваш супруг будет не против того, что его илаи — командор столь серьёзного отряда? — осторожно уточнил нэр Таальсах.

— Я служила именно на границе, когда ещё не была илаи. И не по наслышке знаю специфику этой службы. Что касается отца моего ребёнка, нэра Мрака… это семейный вопрос, и не подлежит публичному обсуждению.

— Ещё один вопрос. Позволите? Что случилось в матриархате? Почему закрылись границы? Кто вы для матриарха и почему Старейшина поступила с вами столь… необычно, для неё? Столь великодушно и щедро?

— На все эти вопросы я отвечу вышестоящиму руководству. Прошу меня правильно понять и не считать мои слова оскорблением.

— Я всё понимаю, нэра. — Наагат склонил голову, — Я немедленно доложу обо всём командованию сектора. Вам придётся подождать их решения.

— Мы подождем, — я лишь слегка наклонила голову. У матриарха я в совершентве освоила искусство жестов, — Благодарю вас за понимание, нэр командор.

Экран погас.

— Уффф… кажется — прорвались? — спросил Ксатр.

— Не сглазь! — буркнул Аграф, совсем по-земному.

Но я не могла уйти просто так. А потому, обращаясь ко всем экипажам, резюмировала:

— Прошу соблюдать спокойствие. Я никому не позволю принудить членов нашей эскадры к действиям, которые им не желательны! Как решит каждый из вас — так и будет! Я, со своей стороны — всегда поддержу каждого из вас.

Судя по волне удовлетворения — экипажи заметно успокоились.

Но сама я не находила себе места. В голове вертелась куча вопросов.

Как меня встретит Калерия? И захочет ли принять? Как я встречусь с обезумевшим Бертом? А Мрак? А мои мальчишки? А мой "папа"? Как примут мою просьбу о службе в составе пограничного корпуса? Не отберут ли у меня корабли, а всех прибывших — не отправят ли в тюрьму? А ещё надо устроить каждого из тех, кто вырвался из плена…

Вопросы, вопросы… одни вопросы, на которые у меня нет ответа. Потому, что сейчас от меня почти ничего не зависит.

— Прекрати психовать, мышка, — карианский "нянь" взлохматил мои волосы, — Наша малышка и так выпивает из нас с Ксатром всё, что можем дать. А ты усиливаешь её дефицит энергетики.

— Поскорее бы прилетел Мрак… — виновато глядя на Аграфа, пожаловалась я, — Тогда и вам будет легче и мне спокойнее…

— Ты же не перестанешь с нами общаться? — от чего-то встревожился мужчина.

— Нет. Вы с Ксатром — моя семья. Скоро к нам прибавятся мои мальчишки. Я так волнуюсь… нет, я уверена, что Калерия о них позаботилась! Но всё равно — переживаю! Ты с Ксатром согласитесь быть моими родными?

Аграф мгновенно расслабился:

— Конечно! — он прижал меня к себе за плечи и мы не спеша пошли из рубки в мою помпезную каюту.

Ну не люблю я золото (да ещё и настоящее) — размазанное где только можно, толстым слоем! Инкрустированные полудрагоценными и драгоценными камнями мебель, посуду и бельё! Единственное, от чего я была в восторге — это ванная комната! Даже драгоценности и драгметаллы не смогли отвратить меня от этого рая, на отдельно взятом фрегате.