Подземный Нижний (СИ) - Курилкин Матвей Геннадьевич

Валерка был уверен, что лаз будет вести на поверхность. А как иначе, если так мощно тянет свежим воздухом? И обманулся. Лаз очень скоро закончился небольшой комнатой, посреди которой был установлен стол. Массивный, дубовый, украшенный резьбой, со столешницей, обитой сукном. И совершенно чужеродно смотревшийся в тесном круглом помещении. Камень нашёлся там же, на столе. Только ни Валерка, ни Лёха сначала не поняли, что это он. Лежит осколок булыжника, и лежит. Невзрачный, некрасивый, совершенно обычный. В общем, Валерка мазнул взглядом, и принялся осматриваться дальше, в надежде найти искомое. Даже не обратил внимание на то благоговение, с которым уроженцы тёмной стороны уставились на этот самый булыжник.

— Да ладно, серьёзно? — Лёха первым заметил состояние троицы. — Вот это вот — легендарный Алатырь — камень? — полицейский подошёл к столу поближе, стал рассматривать находку, не прикасаясь.

— Разве ты не чувствуешь, как от него теплом веет? — спросил Демьян. Лёха сразу отскочил подальше.

— В смысле теплом веет⁈ Он радиоактивный что ли⁈

— Пофиг на радиацию, — вырвалось у Валерки. — Главное, здесь можно выпрямиться!

— Не знаю, о какой радиации вы говорите, но это не вредное тепло, — пояснил Глеб. — Это силой веет. До костей пробирает. Правда, неужели не чувствуете? Прислушайтесь!

Валерке стало любопытно, он попытался прислушаться. Постоял возле камня, пожал плечами. Может, правда что-то такое ощущается, а может, просто кажется.

— Ладно, Глеб Игоревич. Бери, да пойдём, — Птицын вдруг почувствовал, что ему ужасно обидно. Столько мучений — и ради чего? Совершенно невзрачный камешек. И даже какое-то тепло ощутить от него не получается. Способностей, что ли, не хватает?

Берендей между тем отчаянно замотал головой:

— Нет! — Глеб даже отскочил подальше, и руки за спину спрятал, как только что Лёха. — Вдруг испорчу! А ещё, — парень немного помялся. — Говорят, это соблазн большой. Не хочу себя испытывать.

Валерка хотел рассмеяться, но посмотрел на серьёзные лица Алисы и Демьяна, и понял — аргументы берендея они считают заслуживающими внимания. Более того, судя по всему, яломиште и упырь тоже не рвутся брать камень в руки.

— Ой, да ну вас. Пойдёмте уже, а? — Валерка подошёл к столу, взял камень, и сунул его в карман. — Демьян, ты сам говорил, что нам спешить надо, а теперь мнётесь все, как первоклашки перед учительницей.

Кажется, никто из спутников, кроме Лёхи, такую торопливость и пренебрежение реликвией не одобрил.

— Ох, княже, твоя беспечность меня, порой, поражает, — осуждающе покачал головой упырь. — Так можно однажды в серьёзные неприятности попасть. Я понимаю, ты до сих пор не можешь привыкнуть к существованию магических предметов, но нельзя же так! Техника безопасности должна соблюдаться. А если бы что-то случилось?

Валерка только плечами пожал.

Всё ещё удивляясь и коротко делясь друг с другом впечатлениями, друзья неохотно полезли обратно в русло реки.

— И что, почувствовал что-то? — тихонько спросил Лёха.

— Понятия не имею, — честно признался Птицын. — Знаешь, на уровне, когда непонятно, то ли сам себя накручиваешь, то ли правда что-то есть. Короче, сдаётся мне, тут ещё культурные различия имеют значения. Для тех, кому со школы рассказывали, какая этот камень великая ценность, это, может, правда реликвия и магическая хреновина наподобие кольца всевластия. А для нас с тобой — просто камень. Одно другому не мешает, знаешь ли.

— Блин, даже обидно, — расстроился старлей.

Валерке даже легче стало — не у него одного такое разочарование. Погружаться обратно в атмосферу подземелья было просто ужасно. Птицын чуть не запросился назад, в комнату, где лежал камень. Да, там тоже темно, но зато свежий воздух и можно вытянуться. «А вот, кстати, интересно — почему чистый воздух? — размышлял Валерка. — Из-за камня, или просто это помещение как-то особым образом построено? Вроде бы там нет никакой вентиляции. Или не нашли? Вообще, сделано, конечно, очень качественно. Прям невооружённым взглядом видно, как сильно отличается».

— Слушайте, а как вообще так получилось, что эту комнату никто до сих пор не нашёл, — до Валерки, наконец, дошла вполне очевидная несообразность. — То есть там же прямо в стене дверь эта, которая открылась, когда мы тому петуху клюв перекрыли. И сам петух опять же, из стены торчит.

— Чары, князь, что тут непонятного, — ответил Глеб Игоревич. Берендей как-то повеселел даже, видно, обрадовался, что поиски увенчались успехом. — Река здесь и раньше текла, и ту комнату построили очень давно. А когда люди пришли, чтобы облицевать реку кирпичом, они просто не обращали внимания на странности. Или и вовсе не видели их. Что-то вроде отвода глаз, только гораздо сложнее, и поддерживалось силами самого камня. Говорят, дивьи люди делали. Под землёй их владения.

— А мы тогда почему не пропустили? — озадачился Лёха.

— Мы-то знали, где искать, — пояснил Глеб. — Князь, я вот хотел спросить — мы обязательно должны вернуться домой именно сегодня? Я бы хотел остаться с вами хотя бы до тех пор, пока мы не найдём тех, кто хочет вас убить. Мне представляется неправильным, если я оставлю вас наедине с трудностями.

«Ага, — подумал Птицын. — А ещё ты хочешь всё-таки прогуляться по верхнему городу. Понимаю, обидно — считай, ничего и не видел, кроме интернета!» Парень хотел ответить уклончиво. Не из вредности — просто мало ли что с Глебом случится, а перед его батюшкой потом отвечать придётся. Но отвечать и не понадобилось, потому что по тоннелю разнёсся какой-то гул, и земля под ногами вздрогнула.

Все резко остановились и прислушались, но гул больше не повторялся.

— Это чего? — уточнил Валерка. — Землетрясение, что ли?

— Не знаю, ответила Алиса. — Но звук шёл с той стороны, — девушка махнула в сторону выхода. — Громкий!

Стало как-то тревожно. Вроде бы ничего не изменилось, но разговоры затихли, все постарались ускориться. Прошли первый завал, упёрлись во второй.

— Я, наверное, добегу до выхода, — предложила Алиса. — Проверю, всё ли нормально. Вы ведь переберётесь сами?

— Конечно, иди, — согласился Валерка.

Перебраться, правда, успели, а потом вернулась Алиса. Крайне взволнованная. И говорить начала даже раньше, чем оделась:

— Выхода больше нет! Там всё завалило!

— Как завалило? — этот вопрос прозвучал одновременно с разных сторон.

— Выхода больше нет. Там завал! И гарью пахнет. Мне кажется, там был взрыв.

Дослушивать никто не стал — все рванули вперёд, разве что не наперегонки. В узком тоннеле это было проблематично. Скоро лучи фонарей упёрлись в завал. Каменное крошево надёжно перекрывало проход. Валерка протиснулся мимо оказавшимся первым Демьяна, попытался пошевелить камни — бесполезно. Мелкое крошево сыпалось в изобилии, но в основном завал состоял из мощных камней, спрессованных пропитанной водой массой. И вода, к слову, активно прибывала. Птицын вопросительно глянул на Демьяна.

— Я попробую, но ни в чём не уверен, — упырь понял вопрос без слов. — Валерий, ты ведь понимаешь, что этот обвал не случаен? Я чувствую запах взрывчатки. Нас здесь кто-то похоронил.

Уж насколько у Валерки несовершенное по сравнению с упырём и яломиште обоняние, но даже он чувствовал характерный запах. Пахло примерно так же, как когда запускаешь фейерверки. Даже приятно. И сомнений никаких — обвал не случайный.

Вот теперь приступ клаустрофобии, которого боялся Птицын, когда заходил внутрь, наконец-то случился. Стало казаться, что Валерка слышит потрескивание и поскрипывание. Стало казаться, то воздуха не хватает, а вода поднимается слишком быстро.

— Ребят, вы не будете против, если я впаду в истерику? — вдруг спросил Лёха. — У меня, кажись, паника начинается. Демьян, скажи, что ты сейчас этот завал разберёшь?

— Никак, — сказал упырь. — Я силён, но супостаты постарались хорошо. Этот завал продолжается несколько метров. Проще прокопаться наверх, чем разобрать это нагромождение. Только наверх тоже сложно.