Отверженные (СИ) - Риз Лаванда

- Я люблю тебя, Темп, - прошептала я, продолжая сиять счастливой идиоткой.

- Мне не повезло, - буркнул он в ответ, смутившись всего лишь каплю, - Меня любит сумасшедшая. … Лаванда, ради меня, не смей больше так бездумно рисковать, - добавил он уже другим, более мягким голосом. – Прошу тебя, включай голову, смотри в оба. … Я не хочу … потерять и тебя тоже.

- А если ты меня всё-таки не потеряешь? – потянулась я к его губам, целуя и вкладывая в этот поцелуй своё ураганное, сносящее мне крышу, чувство.

- Что ж, тогда мне придётся на тебе жениться, если ты конечно согласишься выйди за седовласого и издерганного психа, которым я стану благодаря тебе, - Темп всё же вымучено улыбнулся. – Не делай так больше, Лаванда.

- Что? Не признаваться тебе в любви?

Прежде чем ответить он поцеловал меня очень чувственно:

- Больше не веси на волосок от гибели, - прикусил он меня за губу.

-Прямо сейчас! Мне это нужно! - горячо шепча, я стала пытаться избавить его от штанов, нащупав твердеющий член. – Секс послабляет боль. Давай займёмся этим прямо здесь и прямо сию минуту!

Темп и не был особо против, разве что он опасался задеть мою раненую ногу.

Градус любви невозможно измерить. У этого чувства нет глубины, широты или высоты. Никакой шкалы и она не терпит правил. Любовь бывает сконцентрированной раскалившейся точкой, которая в следующее мгновение превращается в плещущийся океан с необозримыми берегами. Любовь может быть подобием ласкающего теплого ветерка, игриво треплющего твои волосы, а может пройтись по тебе воронкой смерча, втаптывая тебя в растрескавшуюся землю. Она может кричать, а может тихо улыбаться глазами, незаметно касаться кончиками пальцев и провожать вздохом. Любовь словно тень мелькает в улыбках, в слезах, в молчании и в песне. Когда она приходит, ты видишь краски даже в самый пасмурный день, и твоя душа уподобляется светильнику. И пока в тебе живёт этот свет – ты познаёшь безусловное счастье, эйфорию, дарованную тебе творцом всего сущего и невидимого. Любовь это крылья и щит. Сила вне времени и пространства, тайна и разгадка всего мироздания, освящающая избранным любого, кто осмеливается полюбить. О любви много написано в хранящихся у нас рукописях, но каждое сердце испытывает её по-своему. Да, на острове Энд жизнь не казалась мёдом, но я была благодарна судьбе, за то, что она позволила мне чувствовать.

Глава 13

Отдав мне свою потрепанную футболку, Темп понёс меня, закинув себе за спину. И лишь благодаря его исключительным способностям следопыта мы добрались до схрона уже в полной темноте. Он устал, и был голоден, но даже словом не обмолвился об этом. Одичалые были приучены не ныть. И честно сказать – без Темпа я бы пропала в этих джунглях, если не на кольях в ловушке, так меня бы задрали шакалы. Да что там – без этого парня я бы пропала в этой жизни. Он непостижимым образом питал мою душу, день за днем заставляя меня испытывать желание жить. Как бы я мечтала тоже стать донором его кислорода.  

- Завтра мы выйдем к озеру, а там уже и до поселения рукой подать. Сильно болит? – в  темноте я не видела его глаз, но по его прикосновению ощутила его сострадание.

- Ничего, переживу.

- Я не хочу! – вдруг твёрдо заявил он, после того как я прижалась к нему в надежде уснуть, чем нимало меня обескуражил. – Не хочу скрывать, что мы теперь вместе! Джона не посмеет!

- А мы теперь вместе? – осторожно уточнила я, замирая, услышав в ответ его красноречивое сопение.

-  Нет, это я тебя просто так от нечего делать пару раз трахнул, чтоб забыться! Конечно вместе, Лаванда! А иначе какой в этом смысл?! Обратный отсчёт и так уже запущен, мы не знаем где и когда нас настигнет конец, поэтому я не собираюсь тратить время на утаивание правды и ожидание удобного момента! Я не трус!

- Я знала, что ты ещё тот упрямец, - горько вздохнула я, пытаясь мысленно ещё раз оценить гипотетическую опасность. – Всегда выбираешь наиболее сложный путь? Тогда знай, если Джона заиграется и станет представлять для нас угрозу – я убью его!

- Хм … странно слышать это от тебя Лав, особенно после твоих проникновенных речей о вреде насилия и утраченной человечности, - не без удовольствия поддел он меня. – Ты перестраховываешься, до этого не дойдёт. Я знаю Джону гораздо дольше, чем ты.

- Будем надеяться. … И чтоб ты знал – я такое же дикое дитя этого острова, и у меня тоже есть точка спуска безумия. И это ты! Ради тебя я всё так же готова пожертвовать своей жизнью и готова отобрать чужую. Меня пугает сила того, что я к тебе испытываю, и это во мне так просто не сдастся!

- Охо-хох, … спи уже, моё грозное бледное чудовище, - и именно по этой его усмехающейся интонации я ощутила, насколько он привязан ко мне, и что кое-какие чувства в его сердце всё же теплятся. – Я больше никому тебя не отдам, - добавил Темп, и мне захотелось разрыдаться, насилу себя сдержала, посчитав, что для этого дня это будет уже перебор.

   Спустя три часа после рассвета мы добрались к озеру. Вода была просто ледяная, с самого утра поднялся гулять злой ветер, мы продрогли до костей, и Темп сам вызвался промыть мою рану. Удивительно было наблюдать эту картину – чуткость, осторожная нежность больших сильных рук, пару раз украдкой брошенный взгляд. Невероятно, особенно если вспомнить нашу с ним первую встречу, когда я пыталась спасти его у стены, наспех придумав план побега. Теперь он сопереживал и боялся навредить мне, сердился за мою неосмотрительность и хотел быть со мной. Меня не переставало это поражать, я всё ещё не могла поверить.

Джона лично встретил нас, и то, что он почувствовал моё приближение - меня уже почему-то не удивляло.

- Что стряслось? Ты ранена? – встревожился он. – Я так и знал, что что-то не так!

- И я приветствую тебя, Джона. Всего лишь нужно ещё раз обработать и зашить, - небрежно тряхнула я головой. – Останется уродливый шрам. Не волнуйся, я быстро встану на ноги, уже завтра готова выдвигаться в Исход.

Присев на корточки, Джона внимательно оглядел мою рану с видом знатока.

- Тебе не с руки будет штопать саму себя. Позволь мне это сделать, - и это было не предложение помощи – это было сказано тоном, не терпящим возражений. – Темп, Харту нужна твоя подмога с барьерной линией, океан уже не спокойный. А здесь я сам справлюсь.

- Скоро увидимся, - коротко бросил Темп, решительно поцеловав меня в губы прямо перед Джоной. Я должно быть спала с лица, а брови Джоны скептически поднялись вверх, когда он провожал Темпа взглядом.

- Мечты … хоть у кого-то они сбываются, - многозначительно протянул он, … улыбнувшись. Плохой знак.

- Можно подумать, что ты не догадывался, что это возможно.

- И когда же ты ему скажешь … об Эмми?- издевательски поинтересовался Джона. Как я и предвидела он злился. – Ты всё ещё не осознаешь преимущества твоей крови Лаванда. Темпа ждёт участь Нэша. Они всего лишь воины.

- И ты тоже можешь ошибаться Джона! И чтоб ты знал – Эмми как раз хочет видеть Темпа в паре со мной! И не кровь делает нас особенными. Мы рождены этим островом, а значит – мы все одной касты! – теперь уже и мне пришлось ощетиниться. – Так ты зашьёшь мою рану, или ты слишком задет?

   Невыразительный, полный собственного достоинства кивок, дал мне понять, что наш разговор был минутным отступлением, а теперь он готов заняться более важными делами.

- Мы можем заставить свой мозг не чувствовать боли, - аккуратно накладывая швы, сосредоточившись на нити, заговорил предводитель, намереваясь отвлечь меня от процесса, слишком уж пристально я следила за его движениями. – Не испытывать страх, но тем не менее иметь высочайшее чувство самосохранения.

-  Подозреваю, шани так и жили, отключив все чувства кроме самосохранения, - буркнула я. – Я не такая. Мы не такие. Мы иные в отличие от тех людей за океаном, если там ещё кто-то остался. Джона, не стоит равняться на каких-то там шани, мы можем установить собственные правила, но мы не будем возрождать наследие тех, по чьей инициативе создали эту тюрьму.