Совершенные (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир"

Сейчас я схватила мобильник как вожделенную добычу, быстро пролистала список контактов. Он был совсем небольшим… Нашла тот, который я не набирала уже несколько лет. Ни разу за время обучения в академии.

Гудок ударил в ухо. И сразу оборвался, будто абонент держал свой телефон в руках.

– Кассандра?

Голос оказался сиплым, словно со сна. Черт, я даже не подумала, что на улице уже ночь, а в Нью-Касле ложатся довольно рано…

– Здравствуй, папа.

– Что-то случилось? Тебе нужна помощь?

Я невольно усмехнулась. Генерал Ричард Вэйлинг в полной боевой готовности. Даже посреди ночи.

Я набрала воздуха, словно собиралась нырнуть в глубокие воды.

– Папа, я знаю, что мы с тобой не слишком ладили, – сказала я внимательно слушающей трубке. – Наверное, я оказалась не той дочерью, которую ты хотел бы. Наверное, ты вообще не хотел дочь…

– Кассандра…

– Дослушай, пожалуйста. Между нами не все было… гладко. И мы давно не общались. И… да, все непросто. Но я все-таки твоя дочь. И сейчас… сейчас я прошу тебя об одном. Пожалуйста! Я прошу ответить на мой вопрос. Прошу сказать правду.

– Вот как. Ты хочешь спросить о маме? – Все так же сипло, но четко произнес отец.

– О маме? – удивилась я. И даже обернулась, не возник ли на стене портрет с суровым нарисованным взглядом. Зачем мне о ней спрашивать? – Нет, не о маме.

Мне показалось, что тишина в трубке стала чуть менее напряженной.

– Говори, Кассандра.

– Поклянись, что скажешь правду.

– Послушай…

Я почти видела гримасу досады на красивом лице отца.

– Поклянись, – мне давно плевать на его гримасы. – Поклянись памятью дяди. Твоего брата Джеймса.

Джеймс Вэйлинг – младший брат моего отца – погиб на границе, когда мне едва исполнилось два года. Я его совершенно не помнила. Но знала, что отец бережно хранит память о нем. Если и было у генерала Вэйлинга что-то нерушимое и почти святое, так это образ его брата.

– Поклянись, папа!

– Хорошо, – недовольно произнесла трубка и вздохнула. – Я клянусь памятью Джеймса, что скажу тебе правду.

Я облизала пересохшие губы. И выдавила:

– Август мертв?

Отец не стал переспрашивать или делать вид, что не понимает, о каком Августе я спрашиваю.

– Да. Август мертв, Кассандра. Уже пять лет.

Я медленно подняла голову и посмотрела в незашторенное окно. Темное стекло отразило мое бледное лицо.

Вспомнились стрельбища, на которые отец возил меня в детстве. Ряды мишеней и аккуратные дырочки в центре каждой после «выступления» Ричарда Вэйлинга. Генерал всегда был невероятно метким стрелком. Он не мог промахнуться.

– Кассандра, почему ты спрашиваешь? Что случилось?

– Ничего, папа. Я увидела плохой сон.

– Твои кошмары вернулись? – теперь голос отца звучал деловито и собранно. – Ты обратилась к врачам? Я попрошу, чтобы тебя осмотрели …

– Нет, – торопливо оборвала я. – Не надо никаких осмотров. Это просто плохой сон. Ничего страшного. Прости, что разбудила.

Он помолчал немного. И сказал:

– Я рад, что ты позвонила, Кассандра.

– Да. Я тоже рада. Спасибо, что сказал правду. – Я подумала, не зная, что еще добавить. – Передавай привет Марии. И…пока, пап.

И не дожидаясь ответа, я нажала на сброс. Села на край кресла. Трубка вывалилась из ладони, но я не обратила внимания.

Значит, мне действительно показалось. Просто что-то похожее в фигуре, в повороте головы. В руке, поправляющей шарф. Я ведь даже не могу сказать, что волосы парня в толпе были черными! Они могли быть каштановыми или русыми, намокшими от снега… в темноте не разобрать. А может, в нем вообще не было никакого сходства, и все дело в моей паранойе?

Тихо застонав, я закрыла лицо руками и сидела так некоторое время. Потом встала, достала из шкафа закрытую бутылку виски, налила себе почти стакан и выпила, давясь крепким пойлом. Вернулась в кресло, свернулась на нем и закрыла глаза.

Глава 12. Ловчий

Проснулась я от того, что в неудобной позе затекли шея и спина, под щекой воняло мокрой псиной, во рту было гадко, а где-то рядом выл телефон, оповещая, что пришло сообщение от куратора. Разлепила глаза. Комнату заливал яркий солнечный свет, похоже, снегопад закончился.

Минуту я рассматривала свою подсохшую шубу и сапоги, которые так и не сняла. Потом застонала, вывалилась из кресла и подняла с пола телефон.

«В девять у меня в кабинете. Машину пришлю. За опоздание – получишь штраф».

– Чтоб ты провалился,– простонала я, щурясь на часы. Жестокие цифры сообщали, что на сборы у меня осталось около получаса. Не то чтобы я боялась штрафа или Дамира, но было интересно, с чего это куратор вызвал меня с самого утра.

Спустя назначенное время я села на заднее сидение автомобиля с эмблемой гражданского подразделения Миротворства. Плюс такого транспорта в том, что у него приоритет на дорогах и никакие заторы ему не страшны. Потому довольно скоро мы оказались у кованых ворот старинного здания, в котором теперь работал Дамир и мечтали оказаться многие студенты с моего курса.

Молчаливый водитель даже не кивнул, когда я открыла дверцу, выходя. Такой же молчаливый стажер проводил меня к кабинету Дамира. Я толкнула тяжелую дверь и вошла. Мой куратор сидел за широким столом и что-то торопливо писал. Увидев меня, отложил ручку и поднялся. И я поняла, что впервые вижу Дамира в строгой зеленой форме с погонами. Признаться, она ему очень шла, подчеркивая цвет глаз и широту плеч. Глядя на куратора, я поняла, почему девушки моего курса едва не подрались, чтобы попасть под его попечительство.

Дамир окинул быстрым взглядом мой наряд и светлые волосы. Сегодня на мне не было Маски, зато яркими оттенками радовали оранжевое меховое пальто и шляпка со стразами.

Оранжевый мне не шел, может, поэтому сегодня я выбрала именно его.

– Я надеялся снова увидеть тебя в синем, – чуть улыбнувшись, сказал Дамир.

Я промолчала, и куратор помрачнел.

– Ты не предоставила отчет о вчерашнем задании.

– Разве Марк не отправил его?

– Отчет предоставляет каждый участник.

– Ладно, сейчас напишу. И лишь ради этого ты прислал за мной машину? Я могла отправить отчет по почте.

Дамир сделал мягкий шаг ко мне и неожиданно взял за руку. Я удивленно вскинула брови.

– Марк сказал, что ты вчера… почувствовала себя плохо.

Предатель!

– Он волновался. Тебя что-то расстроило?

– Нет.

– Вчера у катка зафиксировали низкочастотный фон, который вы нейтрализовали.

– Ну да. Для этого нас туда и отправили, ведь так?

Дамир мягко улыбнулся.

– Может, ты увидела что-то, испугавшее тебя, Кассандра? Или… кого-то?

Я открыла рот, чтобы возразить. Золотая ресница упала на щеку Дамира. Зависла на миг, а потом плавно опустилась на кожу. Исчезнувшая частица секунды, которую сожрала Сила. А это значит, Дамир не из сочувствия держит мою ладонь. Он применил свои способности. Пытается меня прощупать и уловить ложь? У моего куратора высокий уровень, а вот о своих таланах он умалчивает. Но вполне вероятно, один из открывшихся даров – умение воздействовать ментально. Конечно, чтобы стать полноценным менталистом, необходимо долго учиться и много практиковаться, но кто сказал, что Дамир не способен услышать вранье, пусть и на начальном уровне? Не просто так он держит мою ладонь. Ох, не просто так!

Все это пронеслось в голове за мгновение, почти равное мигу, за которое падает с века ресница.

Я не стала вырываться и сосредоточилась.

– Увидела? Да… – сказала и физически ощутила, как подобрался куратор. – Мальчишку. Он упал на льду, треснулся спиной и затылком. Конек оказался бракованным, представляешь? Надо пожаловаться изготовителям коньков! Он же мог разбиться! Ты напишешь жалобу?

– Что? Ах, жалобу. Обязательно. Ты так нервничала из-за упавшего мальчика?

Все-таки Марк предатель. Мог бы и соврать.

– Да. А еще ты запретил мне надевать каблуки. Я чувствовала себя подавленной.