Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена

- Но Принцесса... Что с ней?

Теперь в его голосе звучала паника. И Уля не удержалась от злорадного смешка:

- Исчезла! Сразу после того как я головой о камень ударилась.

Взгляд, а потом и рука метнулась к засохшей ране на лбу:

- Нужно обработать... Возвращаемся!

- Подожди, - глядя, как беспокоится Цилинь, Уля начала и сама тревожиться. - Как ты меня нашел?

- Вспомнил про этот Храм. Но должен покаяться - сделал это не сразу. Слишком много времени прошло, думаю, даже Тигр забыл о том, что он был здесь когда-то.

Значит все-таки Храм.

Ульяна снова огляделась. И удивилась:

- Как можно было забыть про это великолепие?

Ланни виновато опустил голову:

- После того, как Принцесса Стала Хранительницей, этот храм потерял свое значение, ведь богиня обитала в другом. А потом тысячелетия покрыли его землей и травой, разрушили постройки, ведь даже камень не вечен и...

Не переставая говорить, Цилинь очищал жертвенник у подножия статуи, рукавами смахивал пыль, протирал золотые предметы. В нефритовой шкатулке нашлись благовонные палочки, Ланни зажег сразу с десяток, а когда статую окутал ароматный дым, отступил, склонив голову:

- Я не принес ни плодов, ни вина. Это мой грех, Принцесса, молю, не сердитесь и примите нижайший поклон!

Он трижды коснулся пола, а когда распрямился, на лбу отпечаталось пыльное пятно. Ульяна машинально протянула руку - вытереть. Цилинь вскинулся, словно ожидал еще чего-то. Его взгляд переворачивал душу, и Уля смутилась:

- Что?

- Вы... на самом деле ничего не чувствуете? Лишана... действительно ушла?

- Похоже, - настроение Ульяны стремительно портилось, говорить о Принцессе не хотелось.

- Нужно уходить.

И он поволок её из пещеры.

- Куда?

Ужас перешел в панику. Показалось, её тащат на алтарь. А Ланни затараторил, словно боялся не успеть:

- Обряд привязал дух Принцессы к вашему телу. Если вы её не чувствуете, дело плохо. Нужно выяснить, что случилось... А до той поры с вашей головы и волосок не должен упасть!

Резкая перемена настроения Цилиня напугала еще больше. Только недавно Ланни ратовал за то, чтобы разложить её на алтаре, и вот теперь требует обратного!

- Да что случилось? - вырвала руку и остановилась, готовая упираться до последнего.

Цилинь глубоко вздохнул, словно успокаивая себя, и мерно, ровным голосом пояснил:

- Если вы погибнете, когда дух Принцессы не в вашем теле, она просто растворится в небытие. И тогда Драконам не удержать Врата, они падут. Я должен понять, что случилось: слились ли вы воедино, или ваш дух подавил... - скептический взгляд не оставлял сомнений, что этот вариант практически не рассматривается, - дух Хранительницы. Или... она исчезла. И в зависимости от этого мы и будем действовать! Пожалуйста, не упрямьтесь! От судьбы все равно не уйти!

В его словах была доля правды, но смириться с ней оказалось непросто. Уля все еще упиралась, больше по инерции. А еще думала о Шоне. Упоминание о богатой фантазии Аиджи пугало, и воображение рисовало всяческие ужасы. Обстановка и узоры на стенах навеяли мысли об Азии, и в голове крутились словосочетания «китайские пытки» и «последнее китайское предупреждение». Хотя почему именно эта страна, Ульяна не понимала, отдаленное сходство просматривалось, но и только: Благоуханный край точно не был ни провинцией, ни прообразом. Он развивался по своим собственным законам, которые еще предстояло изучить. Если, конечно, она хочет выжить.

- Подожди! - остановилась перед очередным завалом, сквозь который тащил её Ланни. - Ты точно знаешь, что Шон жив?

- Принцесса, - Цилинь скептически оглядел Ульяну с головы до ног и исправился: - Девушка! Наказание Небесного Владыки отменить невозможно! Тигр был приговорен к вечному рабству. Он не может умереть от простого наказания! Убить его, конечно, можно, но Жрица не дура: идти против богов!

- Так она не божество? - Ульяна лихорадочно вспоминала все, что когда-то читала про потомков небожителей. Полубоги, наделенные властью, силой и зачастую - магией. К Аиджи это не относится?

- Она потомок богини и демона, если верить Принцессе. Нарушить волю Небесного Владыки...

- А разве желание открыть Врата - это выполнение его воли?

Ланни попытался ответить. Несколько раз набирал в грудь воздух, открывал рот и... выдыхал. Но постепенно опомнился:

- Даже если и так: Шон ей живым нужен. Она же теперь на тебя будет охотиться. Так что не ломайся, топай вперед, нужно поскорее добраться до моего дома.

- А нас там точно искать не будут? Шон же...

- Тигра я в туман закутывал, - голос Ланни звучал уже не так уверенно. - Он даже не представляет, где пещера... Хотя идея остаться здесь - тоже хорошая. Кажется, об этом месте забыл даже Тигр, а если вспомнит, то вряд ли сообразит, что ты придешь сюда. Возвращаемся!

Пока дошли до храма, Ульяна успела пожалеть, что озвучила эту идею. А когда снова увидела пыль и грязь, чуть не взвыла: одно дело что-то найти, откопать и предъявить миру. И совсем другое - жизнь в катакомбах, потому что это были именно они.

29

- Это ужасно, - словно прочитал её мысли Ланни. - Подожди, я сейчас!

Вскоре он с довольным видом протягивал Ульяне метлу на длинном черенке и тряпку. У ног стояло деревянное ведро с водой:

- Вот, уберешься, и можно будет жить! Приступай!

А сам устроился на одном из деревянных кресел, сбросив на пол сгнившую подушку.

Ульяна молча переводила взгляд с него на фронт работ, а потом вздохнула:

- Хочешь жить - умей вертеться!

И принялась за работу. Нашла в дальнем углу длинный диван, сняла с него прогнивший, покрытый паутиной матрас и начала сметать пыль.

- Статую сначала очисти! - велел Цилинь.

Ульяна не обратила на приказ внимания. Оттащила мусор ближе к выходу, потом обошла помещение, разглядывая ширмы.

- Ты не слышала? - нахмурился Ланни.

- Слышала. Но извини, на статую мне плевать. Как и на все остальное - я в поломойки не нанималась. Хочешь, чтобы здесь было чисто - помогай!

Ланни опешил от такой наглости:

- Ты забываешься, человеческая женщина!

- Тоже мне, божок нашелся, - фыркнула в ответ Уля.

Она казалась спокойной, но пальцы, сжатые на черенке метлы, побелели: от Цилиня можно было ждать чего угодно.

Он действительно подошел. Медленно-медленно и занес руку, как для удара. Но передумал:

- Благодари судьбу, что твое тело - сосуд для Принцессы-Хранительницы. Я не могу его повредить!

- Не можешь, так бери тряпку, и помогай. Вряд ли твоя Принцесса обрадуется, если явится обратно и найдет, что её сосуд устал до потери сознания.

Подумав Цилинь начал стаскивать верхний балахон. Оставшись в коротком камзоле и штанах, он подхватил метлу и начал помогать. Судя по ловким движениям, это дело было ему привычно.

Иногда он исчезал ненадолго, а потом появлялся - с чистой водой и новыми тряпками.

- Где ты их берешь? - не выдержала Ульяна. Дорога наружу должна была занять куда больше времени.

- Не спрашивай, - Ланни тут же напустил на себя важный вид.

- Просто интересно, если ты можешь так просто перемещаться, зачем полз за мной по ущелью? Только перепачкался.

Фыркнув, Цилинь пододвинул к ней чистое ведро:

- Это еще посмотреть надо, кто здесь перепачкался. Умойся, грязнуля!

Уля повернулась к огромному овальному зеркалу - помимо бронзовых, дающих освещение, здесь были и простые. Правда, из чего их сделали, она так и не поняла, а Ланни молчал. То ли сам не знал, то ли не хотел выдавать секреты.

Увиденное не порадовало.

Растрепанная, в ужасной одежде, которую не пощадило падение и последующее путешествие по ущелью. Руки в царапинах, а лицо покрыто серым налетом.

- Если я выгляжу так же, то это - катастрофа! - произнес Ланни, появляясь у неё за спиной.

Уля обернулась, стараясь не выдать удивления: Цилинь выглядел так, словно только что проснулся, умылся, плотно позавтракал и надел новые одежды. Ни пятнышка, ни лишней складочки на белоснежной ткани.