Мой (не)любимый дракон (СИ) - Чернованова Валерия М.

Кажется, мы застряли неподалёку от ратуши. Это я поняла, выглянув в окно и увидев впереди две уже знакомые округлые башенки с конусообразными крышами. К обоим башням прилегали арки, в которые вливались шумные потоки горожан. Мимо нашего экипажа тоже то и дело кто-нибудь проходил. Отовсюду слышались смех и весёлые голоса.

— Сегодня какой-то праздник? — мельком посмотрела на тальдена и снова сделала вид, что поглощена созерцанием цветочного горшка, проглядывавшего сквозь ажурные занавески и посеребрённое инеем оконце.

Да, лучше буду пялиться на комнатное растение. От вида горшка у меня не кружится голова и сердце не рвётся сплясать канкан. Смотреть же на Скальде было противопоказано и крайне вредно. Потому что всякий раз, стоило встретиться с магом взглядом, я теряла душевное равновесие.

— Первый день предновогодней ярмарки, если не ошибаюсь.

Супер! У них тоже празднуют Новый год и тоже устраивают ярмарки. А уж побывать на ярмарке средневековой — мечта любого туриста, тем более помешанного на истории. Я ни на чём таком помешана не была, но тоже вдруг захотела окунуться в старую-добрую сказку. Почувствовать себя этакой беззаботной Гердой. Тем более что Кай с ледяным сердцем у меня имелся.

Будет о чём рассказать детям.

Если, конечно, у меня эти самые дети появятся.

Мысленно одёрнула саму себя и приказала себе не думать о грустном, тем более в такой погожий, наполненный праздничной атмосферой день. Пусть начало его было ужасным, но окончание я никому не позволю испортить!

Даже ненавистной привязке!

Карета ползла по улочке со скоростью черепахи, доживавшей свой век.

— Мы здесь на целый час можем застрять. Давайте лучше пройдёмся.

И желательно по разным тротуарам, как говорится, мальчики налево, девочки направо. Правда, здесь и тротуаров-то не было. Одна чавкающая серо-буро-малиновая жижа, в которую благодаря многочисленным экипажам превратился некогда белый пушистый снег.

— Пешком? — совершенно искренне удивился тальден.

— А вы обычно гуляете в карете?

— Обычно я вообще не гуляю.

Какая же всё-таки скучная у правителей жизнь.

— Учиться никогда не поздно. Поверьте, гулять ногами совсем не сложно, — снова почувствовала, как уголки губ приподнимаются в улыбке.

И что же им неймётся!

Не то чтобы улыбаться было зазорно. Просто обычно надеешься получить в ответ такую же искреннюю, ну или вызванную веселящим напитком, улыбку. Но, похоже, губы Его Великолепия знали только один режим — «усмешка».

Эх, ледяная ты моя безнадёга.

Поняв, что сморозила глупость, пусть и в мыслях (нет, он, конечно, та ещё безнадёга, но точно не моя. И никогда моей не будет! Тьфу, тьфу и ещё тысячу раз тьфу!), рванула было на улицу со словами:

— Вам ещё может понравиться. Не захотите возвращаться в замок, — но Скальде удержал меня, накрыв мою руку своей.

Хмыкнул неопределённо, мол, прогулка — сомнительное удовольствие, и сказал:

— Постойте.

Стоило магу меня коснуться, как по коже от кисти до локтя бойко промаршировали мурашки.

Наследник стянул с себя перчатку. Подавшись вперёд, дотронулся до моего лица. Я зажмурилась, не понимая, что это он задумал. К чему все эти телячьи нежности? Лёгкое касание к подбородку, и кожа как будто покрылась ледяной коркой. Невидимой, но от того не менее осязаемой. В груди же огненным цветком распустилось пламя.

— Это чтобы нас уже наверняка не узнали.

Мысленно дав себе установку: не таять снежком на солнце и не превращаться в лужицу от малейшего прикосновения тальденовых пальцев, открыла глаза. На меня смотрел как будто совсем другой, незнакомый человек. И в то же время это был всё тот же Герхильд. Я видела всё те же черты лица: высокий лоб, разлёт тёмных широких бровей, упрямый волевой подбородок и губы, резко очерченные. Губы, которым сам бог велел прижаться к моим в умопомрачительном поцелуе и…

Вот блин.

— Эсселин Сольвер? — кашлянул наследник, развеивая окаянное наваждение.

Проглотила застрявший в горле комок и спросила:

— Вы что-то со мной сделали? — Холод на щеках по-прежнему ощущался.

— Создал иллюзию, чтобы сохранить наше с вами инкогнито. Или предпочитаете, чтобы на нас все пялились?

— Это вы у нас человек публичный, только себе бы иллюзию и создавали, — пробурчала, всё ещё ощущая его касание, как будто в том месте, где он до меня дотронулся, на кончике подбородка, пламенел ожог. — А я всего лишь скромная невеста. Одна из многих.

— Ошибаетесь, — тальден вернул перчатку на положенное ей место. — Каждую алиану здесь хорошо знают. И не только в лицо. Думаете, одни старейшины пристально следят за отбором?

— Вообще-то, я считала, за нами следите исключительно вы. Ну и эссель Тьюлин, конечно же. Куда ж без неё.

— Если бы всё было так просто, — всё-таки улыбнулся. Правда, улыбка эта вышла задумчивой и какой-то грустной. Отогнав от себя, по-видимому, не самые приятные мысли, будущий император на удивление благодушно предложил: — Ну что, на ярмарку?

— Читаете мои мысли! — Накинув на голову капюшон, я вышла из экипажа следом за Его замаскированным Великолепием.

Глава 17

Хоть задирай юбку, хоть не задирай — без толку. И минуты не прошло, как тяжёлый светлый подол ещё больше отяжелел, напитавшись влагой.

Всё, хана платью.

Впрочем, долго по этому поводу я не горевала. Очень скоро позабыла и о заляпанных грязью сапожках, и о юбке, частично поменявшей свой цвет. Как и о том, что я — всего лишь пленница в этом мире, оказавшаяся на поводу, что коза на привязи, у бессердечной колдуньи. Праздничный вихрь подхватил меня и унёс в самую гущу веселья. И Скальде ничего не оставалось, как унестись вместе со мной.

Площадь перед ратушей принарядилась по случаю грядущих праздников. Дома, смыкавшиеся полукругом, пестрели новенькими вывесками и старинными, точно глянцевыми, эмблемами. В волшебном вальсе кружили, искрясь серебром, снежинки, оседая на разноцветные фонарики. Те лениво покачивались на тонких шнурах, натянутых меж лотков с угощениями и всевозможными сувенирами. Сейчас эти фонарики не горели, но совсем скоро рыжее пламя заката смешается с первыми сумерками, и площадь раскрасится мириадами магических огней.

В воздухе витал ни с чем не сравнимый аромат сдобы, и я вдруг почувствовала, что не прочь отведать здешних лакомств. Желательно чего-нибудь горяченького. Потому как холод, даже несмотря на то, что вокруг сновали, согревая своим дыханием, люди, был очень даже ощутим. Наверное, предложение Герхильда заглянуть в таверну не такая уж плохая идея.

Хотя зачем нам таверна, когда и здесь можно подкрепиться!

У самой ратуши снова установили сцену. Только теперь по ней дефилировали не невесты Его Великолепия, а отплясывали, кривляясь, бродячие артисты. Толпа, обступившая подмостки, то и дело взрывалась громким, заразительным смехом.

Туда мы тоже обязательно доберёмся. Но прежде…

Я приблизилась к деревянному лотку. За ним стояла крупная, румяная от мороза женщина в сером суконном платье, дублёном жилете и длинном шерстяном платке, в который она куталась, пританцовывая от холода, и щедро одаривала светлыми, искренними улыбками всех, кто останавливался поглядеть на предлагаемый ею ассортимент угощений. А посмотреть было на что. У меня аж слюнки потекли от вида огромных пряников, имбирных и на меду, щедро политых глазурью. Румяных пирожков, леденцов на палочках в виде голубых, красных и оранжевых драконов.

— Не хотите себе дракончика? — обернулась к смирно стоявшему у меня за спиной Герхильду.

Как и всякий истинный мужик, Его Великолепие прохладно относился к такого рода времяпровождению. Впрочем, он ко всему и всем относился прохладно. Как-никак Ледяной.

Наверняка мыслями Скальде уже находился в той самой таверне, которую я решила обойти своим вниманием. Мне же, как всякой истинной женщине, было интересно всё, что меня окружало, и я намеревалась получить от прогулки по торговым рядам максимум удовольствия.