Грозовой фронт (СИ) - Александрова Евгения

Ну, понеслось.

Алекс в несколько шагов взборался по трапу на мостик, сместил с руля старпома и положил руки на гладкие рукояти штурвала. Илакийское море встретило ворохом солёных брызг и идущими наперекор волнами, но корабль лихо преодолел встречные гребни, вышел на простор и вскоре взял курс на юго-запад, туда, где должны были скрываться последние из настоящих магов.

***

Следующие две недели пути ушли на почти бессменную вахту то на шканцах, то в каюте над картой и бумагами в попытках точнее высчитать курс, то у мачт с личным участием в работах с парусами.

Хотя это как раз было по душе — давно он не бросал вызов ветру и не сдирал ладони до кровавых мозолей, травя и вбирая пеньковые канаты. По крайней мере, это помогало не думать и единило с командой и стихией.

Море не баловало хорошей погодой, то врываясь гребнями волн на палубу, то гоня с курса встречным течением. В какой-то миг Алекс почувствовал себя настолько измотанным, что просто закрывал глаза и проваливался в мгновенный сон, а потом снова встряхивался от крика Мейка и возвращался в действительность.

Ухватившись за борт и глядя, как тонет нос в темно-сером море, он крикнул старпому:

— Как они все ещё со мной? — Корабль мотало нещадно, но чем ближе к Итену, тем больше охватывали Алекса тревога и сомнения. — Тащу их в самую безнадёгу.

— Похоже, только они считают твою магию даром, а не проклятьем, а? — Мейк уже второй час вглядывался в горизонт.

— Думают, если что, я снова спасу их колдовством?

— Может и так.

— Угу. Может, спасу, а может, и на дно утяну.

Мейк резко опустил трубу.

— А вот сейчас, кажется, и узнаем.

Очередная волна захлестнула борта, и Алекс покачнулся и с трудом выхватил у старпома подзорную трубу. Так и есть. Ивварцы. Как минимум две шхуны. И где-то за ними — едва заметная полоса заветной земли.

— Не страшно тебе, а? — оглянулся на старого друга Алекс, а ветер тот час же бросил волосы ему в лицо. — Ну?! Сражение ведь не потянем, сам знаешь.

Мейк смотрел на него застывшим взглядом, только седые пряди мотало от шквалистых порывов.

— Тебе ведь надо туда добраться.

— А вам всем надо выжить.

— Некоторые верят в корабль-призрак с бессмертным капитаном, что уже пару веков бороздит океаны.

— Но это ведь не про меня, Мейк.

Старпом страшно улыбнулся.

— А вдруг ты составишь ему компанию? Коротать вечность в одиночестве, видать, не самое весёлое дело.

С марса грот-мачты донеслось мрачное и приглушённое:

— Парус на горизо-онте!

И волна яростных криков всей команды.

Алекс с плеском ступил с трапа на мокрую шаткую палубу. Матросы замерли в ожидании приказа. Он смотрел в их глаза и видел: они знали, на что идут. Знали, что рано или поздно схлестнутся со смертью лицом к лицу. И не боятся. Ни гнева стихии, ни древней магии, ни этих ивварцев — те ведь просто живые люди по сравнению с капитаном-колдуном.

Алексу хотелось рассмеяться, чувствуя всей кожей невыносимую мощь, будто молния пронзала насквозь — вскипала внутри сила, едва сдерживаемая, уже неподконтрольная, такое манящее единство. Таким же был Сиркх в минуты своего торжества и власти?!

И стало страшно. Впервые за долгое время. Искренне, по-настоящему, до глубины души страшно — больше не вернуться собой прежним. Сойти с ума.

Потому что теперь было, ради чего держаться изо всех сил.

Потому что проиграть теперь было бы предательством. Он ведь обещал.

Но Алекс зачарованно и бессильно смотрел, как стремительно они сближаются с врагом, как разворачивают корпуса ивварские корабли, готовясь разметать “Ясный” в щепки. Как крутят вороты аркбаллист, как взводят тетиву арбалетов и обнажают клинки.

С кормы полыхнул вражеский огонь, опаляя верхушки волн. Интересно, какая из стихий мощнее: пламя или гигантский океан? Или то древнее в крови, что заставляет клубиться тучи, поднимает волны все выше и хлещет ветром, то, что было частью мира, а значит — дышало с ним в унисон.

— Готовиться к бою! — кричал он, пытаясь вернуть себе контроль.

Просвистели арбалетные болты, ивварцы были уже близко, подходили с двух сторон. Кто-то вскрикнул, пораженный выстрелом. "Ясный" вздохнул, когда абордажный кошки впились в борт, а пламя коснулось парусов.

Враги уже на палубе, хотя пару ивварцев удалось сбросить за борт. Но остальные, обозлённые, лезли вперёд. Кто-то отрубил Марису голову, и та докатилась до ног Алекса. Ранили ещё одного. Сапоги залило брызгами крови. Огнём позади жгло спину — казалось, рубаха давно сгорела дотла и обратилась в пепел.

Не осталось рядом никого. Ни Мейка, ни команды — только чёрные столбы дыма, вонь жжёной плоти и металлический запах крови. Слишком... слишком много врагов. Держаться...

Алекс сделал глубокий вдох. Символы даори сами, без его желания, вспыхнули перед глазами, будто древний язык имел собственную волю, и только где-то вдали за ними Алекс пытался удержать образ Джейны, её прощальный взгляд цвета морской глубины. Но образ рушился, разметался под гнётом моря и ветра, и Алекс больше ничего не мог сделать.

Глава 12. Всё сначала

Море облизывало руку и левую щёку, лежащую на песке.

Беспокойная вода подходила ближе, шипела, а потом уползала. И снова подходила, пробиралась в пальцы, холодила кожу, цеплялась обрывками водорослей и отступала, чтобы набраться сил, зарычать и окатить сильнее, щедро плеснув пеной в лицо.

Море.

Почему он здесь? И где это — "здесь"?..

Но в мокрый песок вдавила такая тяжесть, словно сверху навалился весь балласт "Ясного". Алекс не мог даже повернуть шею. Почему он не мёртв?

У них не было шансов. У "Ясного" не было шансов.

Что-то твёрдое ткнулось в пальцы, и Алекс наконец открыл глаза. Обломок доски лениво возило по грязному песку, а за ним качался на слабых волнах ствол мачты с обрывком снастей. Вцепившись пальцами в песок, Алекс напрягся изо всех сил и приподнялся на стёртых в кровь ладонях. И встал, оглядываясь. Весь берег и прибрежные воды усеивали останки корабля… или кораблей?

Мейк. Дени. Бертвуд. Марис...

Алекс зачем-то схватил обломок, а потом отбросил его прочь.

— Ме-е-ейк! — заорал так же бестолково.

Зашагал по берегу дальше, за ближайшие скалы — но там ничего. Только обломки и пустота неприветливой каменистой земли. И снова океан.

Алекса выкинуло даже не на остров — на жалкий обломок суши площадью шагов пять на шесть. Из воды торчали валуны, заросшие водорослями, а дальше от берега — громады камней, которые поднимались на высоту средней мачты и заканчивались: дальше снова пожирало сушу море.

Тишина. Монотонный шум моря, ни птиц, ни ветра. Ровный горизонт преломлялся, превращаясь в стену неба, такую же ровную и серую.

Алекс медленно ступая прошёл вперёд и только на самом севере увидел далёкую сушу — уже настоящую землю…

— Мейк, — с горечью бессмысленно повторил Алекс, рухнув обратно на песок. С болью скривились губы и захотелось выть.

Он отчетливо вспомнил отрубленную голову долговязого Мариса, что подкатилась к его ногам. И кровь, кровь… Взглянул на свои сапоги, но море давно смыло все следы. Алекс обхватил ладонями лицо. Провёл с нажимом, будто пытаясь стереть этот кошмар, но это … это — было выше его сил. Боль зверем грызла душу, въедалась в самое сердце.

Он помнил лица каждого, кого утащил с собой в эту бездну. Они мертвы. Жив только он, проклятый колдун, будто в насмешку!

Алекс оторвал ладони от лица, повернул тыльными сторонами к себе и уставился на дрожащие пальцы. Не осталось ничего. Ни хитрой цепи той краской, ни щита Покровителя. И боль не раздирала плечо с татуировкой, что сделал старина Варий. Ничего от прежних чувств, только звенящая пустота, как внутри корабельного колокола.

Алекс даже ощупал своё лицо — он ли это? Но что за бред! Пальцы наткнулись на длинную цепь на шее, и он сжал её в кулак, наматывая вокруг запястья. Джейна. Жена его, право на жизнь, милая, родная.