Заноза Его Величества (СИ) - Лабрус Елена

— О чём вы говорили с Катариной на мосту? — задаю я вопрос, когда в окно уже показались загоны для скота на окраине городка и первые деревянные строения.

— Она просила меня отказаться от исполнения воли отца. Не брать её замуж, потому что добровольно она никогда на это не согласится.

— И что ты ответил?

— Что ей придётся подчиниться.

— А она? — отворачиваюсь от искусно украшенных резьбой домов, чтобы увидеть… да что ещё я могу увидеть? Он хмур, небрит, несчастен, остолоп.

— Что я сломаю жизнь не только себе, если буду упорствовать.

— И ты…?

— Ответил, что дело даже не в завещании. Что я люблю её. И не отступлю.

Наверно, я сейчас похожа на Мистера Вонючку, потому что Его Воспитанность машинально прикрывается рукой, когда я кривлюсь, словно лизнула лимон.

— Нашёл же ты время для признаний, — хмыкаю я. Нет, ну серьёзно, ведь деревянный по пояс. Одной девушке говорит, что любит другую, сразу после секса. Другой признаётся в любви, когда она прибить его готова. — А как-то поухаживать, очаровать, проявить заботу, внимание, нет? Не царское это дело, Ваша Самонадеянность?

— Она не имела права ослушаться, — рычит он.

— Ой дурак ты, Гоша! Ой, дура-а-ак! — прикрываю я глаза рукой.

— Даша!

— Что, Даша? Ну, что? — киваю я ему с вызовом. — Голову мне отрубишь? Не, лучше вели отрубить вот так, — показываю я на талию. — Верхней половиной ты всё равно не умеешь пользоваться.

— Мы приехали, — только что не скрипит он зубами от злости.

— Завтра мне снова в поход, — пою я, проходя впереди него. — Никто на меня не орёт. Как же мне повезло-о-о, мне нужных пол бабы пришло.

Вот так с песней по жизни, а репертуар у меня богатый, я и ступаю на мостовую городка. И тут же оказываюсь встречена шумом и радостными криками: — Катарина! Смотрите, кто приехал! Ваша Милость, добро пожаловать! Ваше Величество!

При появлении из кареты Его Статусности шум, конечно, немного утихает, но вот счастливые улыбки на лицах людей и музыку, что грянула на площади, словно приветствуя наш приезд, сколько бы Его Многозначитальность не хмурился, ему не заглушить.

— А мы с подарками, — только и успеваю я развести руками.

— Отлично! Помогите королевской страже разгрузить повозку! — едва замечаю я кто это крикнул. Но мужчина, который отдал распоряжение и сам спешит нам на встречу. — Ваше Величество! — протягивает он руку, и вдоволь натискав королевскую длань обнимает меня быстрее, чем я что-то успеваю сообразить. — Как же мы рады тебя видеть! С возвращением!

— Спасибо, Фа… — не знаю почему у меня в голове крутится это «фа», но то, что король позволил мужчине, годящемуся в отцы, меня обнять, наверно, даётся ему непросто. Он явно напрягается. А Зенон и тот, что занял место рядом с ним вместо Красной Шапки, тут же отгораживают меня от остальной толпы широченными плечами. Впрочем, люди и не настаивают, видимо, понимая, что с Его Ревнивостью лучше не связываться, и в отличие от «Фа» держатся в стороне.

— Вы задержитесь, Георг?

— Спасибо, Фарад, разве что ненадолго. Есть разговор, — возвышается Его Значительность над Фарадом, одетым в простые одежды, подпоясанного плетёной верёвочкой, но излучающего такую силу и энергию, что, когда он меня отпускает, мне прямо закурить охота. — Наедине, — косится на меня Его Скрытность.

Да, пожалуйста! Трепитесь о чём хотите. «Мне ваш государственный бардак уже вот где, — мысленно показываю я ему на шею и демонстративно отворачиваюсь. — Вон Катьку тут любят, пойду пообщаюсь с электоратом вместо тебя».

И как ни странно это оказывается легко. Люди приветливые, музыка весёлая, шутки беззлобные и вообще мне тут нравится. Почувствуйте разницу, называется. Вот здесь настоящий праздник. Более того, пока я бесцельно слоняюсь от лавчонки к лавчонке, разглядывая местные деликатесы, жую свёрнутую трубочкой пастилу, пью какую-то бурду, похожую на квас из большой кружки, к этому шабашу присоединяются феи. И один из них чуть постарше дона Орсино, но такой же бирюзовый и лысоватый, с лёту ткнувшись в грудь невозмутимо загородившему меня Зенону, представляется лично.

— Дон Лаэрт, Ваша Милость, — склоняется он в поклоне, шелестя крылышками на фоне моего лица.

— А я Аката. Привет! — сторонится Зенон для миловидной белокурой девушки, которая подходит вслед за феем.

— Привет! Дон Лаэрт, — расшаркиваюсь я.

— Вы не будете возражать, если мы уединимся вот в том месте, — показывает она рукой на открытую веранду забегаловки, обращаясь даже не ко мне, а к моей охране.

— Они не будут, — уверенно отвечаю я.

И уже уютно устроившись за столиком, из-за которого между мускулистых спин застывших в дозоре парней даже просматривается оживлённая площадь, великодушно позволяю девушке говорить.

— Ты не Катарина, правда? — мягко улыбается она и тут же поднимает руку. — Нет, нет, не переживай, это секрет, который нельзя утаить. Все существа, обладающие магией, видят тебя такой, как ты есть.

— То есть все феи? — отхлёбываю я из кружки, глядя на сидящего прямо на столе дона. Чёрт, этот напиток такой сладкий, что его требуется чем-нибудь запить. — И Карл?

— Все феи, без исключения. И такие как я, знахарки. Но, в отличие от фей, для нас это редкий дар и исключительно женский — магия. Сейчас им обладают всего два человека из нашей общины: я и моя бабушка. И, кстати, Фарад мой отец. — Но оценив моё скептическое недоверие, она добавляет, показывая ребром ладони на затылок: — У тебя короткие светлые волосы с разноцветными серебристыми прядями.

— В носу серьга, — добавляет фей, показывая на себе где именно.

«Серьга!» — хмыкаю я. И всего лишь пирсинг, тоненькое колечко.

— Блин, и платье, наверно, мятое, да? — Я же как притащилась пьяная с вечерины, как заснула, так до сих пор, наверно, и хожу.

— Всё в порядке с платьем, — пожимает она плечами.

— Я как утопленница, да? Привидение? Как фантом самой себя?

— Как Катарина, — смеётся она. — Мы можем видеть и тебя, и её одновременно, или только одну из вас. Как ты видишь богиню Наль. Ты же видишь рыжую девочку?

— Рыжую девочку? — удивляюсь я. Ага, щаз я вам всё выложила. Зубы она мне тут заговаривает. Ищи дураков!

— Катарина была моей подругой, — с пониманием кивнув, уходит она от этой скользкой темы.

— Катарина со всеми здесь дружила, — добавляет дон, вытирая платком лысину.

— Погоди-ка, — встаю я и приглашаю удивлённую Акату тоже подняться. Помнится, с Марго это сработало. И когда девчонка встаёт, прижимаю её к груди.

Ничего. Ещё тискаю её маленько для верности, обнимая. Ничегошеньки. Но подруга, так подруга. Надеюсь, хоть она скажет что-то полезное.

— Катарина всегда интересовалась вашим миром, — садится она на место, освобождаясь из моих объятий. — И давно задумала сбежать.

— Но Карл сказал…

— Я думаю, она его обманула, — вздыхает фей.

«Во-о-от… сучка!» — мысленно вырывается у меня. Мальчишка там переживает. Беспокоится за неё. А она его тупо подставила?

— Каким же мёдом ей там было намазано в нашем мире?

— Он ей нравился. Ваши вещи. Ваши слова. Ваша жизнь.

— И она решила туда перебраться на ПМЖ? За мой счёт?

«Блин, в этом заведении подают?» — оглядываюсь я в поисках официантки пустой кафешки. Задолбал во рту липкий привкус напитка. Да и без бутылки с ними не разберёшься. То мне казалось, что Катька тут местная революционерка. То, что она сбежала из-под венца. Карлушка сказал, что она хотела изменить внешность и отомстить. Кому? Несчастному влюблённому Гошке? Теперь выясняется, что она просто лыжи навострила в наш мир. В общем, налейте даме!

— Вам чего-нибудь принести? — наконец доходит до Акаты, как до жирафа.

— Желательно водки, — растягиваю я губы в улыбку.

Девчонка встаёт и, немного поколебавшись, всё же уходит.

— Скажите-ка мне, что там с чёртовым крокусом, дон Лаэрт, — использую я наше временное уединение. — Может хоть вы расскажете мне эту историю? Про зиму, лето, этих непонятных мне богов?