Десятая жизнь (СИ) - Матлак Ирина

Глаза Лафотьера стали казаться уж совсем воспаленными.

— Ты плохо меня слушала, — ничего не выражающим тоном произнес он. — Нельзя вычеркнуть часть ритуала. Но ты создала проблемы не только мне. У меня много врагов. Если кто-нибудь узнает о нашей связи, тебя будут пытаться убить сто раз на дню.

— С таким защитником, как ты, у них ничего не выйдет, — пожав плечами, заметила я. — И желающих меня убить хватало и до тебя.

Внезапно голова снова закружилась, и я непроизвольно вцепилась в подлокотники кресла. Перед глазами зароились черные точки, к горлу подступила тошнота. Длилось все не дольше секунд десяти, но мне хватило.

— Как ты это терпишь? — с трудом выдавила, придя в себя. — Что это вообще такое?

— Любое здравомыслящее существо на твоем месте не спрашивало бы, а бежало прочь, — все тем же бесстрастным тоном произнес Лафотьер.

— Я не какое-то там существо, — возразила убежденно. — Мне ты не навредишь, даже если захочешь.

Он неожиданно подался вперед и уже с совершенно другими, более эмоциональными интонациями процедил:

— Даже не представляешь, насколько хочу.

— Поэтому и превратил свой кабинет в обитель темени? — Несмотря ни на что, я ощущала себя в безопасности. — Хватит плеваться тьмой и давай обсудим наши насущные проблемы. Что насчет эмоций? Как долго будет продолжаться эта связь?

— Всегда, — не отводя немигающего взгляда, ошарашил Лафотьер. — Со временем это станет привычным и не таким явным, но отголоски эмоций друг друга мы все равно будем ощущать.

М-да. Малоприятно, откровенно говоря.

— Почему-то до ритуала тебя это устраивало, — не без ехидства заметила я.

— Это должна была ощущать только ты! — вскипел Лафотьер, и темный сгусток за его спиной подозрительно зашевелился. — Дискомфорт от привязки всегда испытывает только фамильяр, не хозяин!

Настал мой черед вскипать, и сдерживаться я не собиралась.

— Вот оно что! — От переполняющего меня негодования я даже вскочила на ноги. — Так, значит? Да? То есть, если бы я одна страдала — пожалуйста! А как самому в яму собственноручно разрытую рухнуть, так злость на мне срывать! А я его еще жалела… Так тебе и надо!

Примерно на середине моей гневной тирады Лафотьер тоже поднялся с места и даже как-то незаметно успел обойти стол. Мне бы своевременно попятиться и хотя бы немного испугаться — а то пришибет еще в состоянии аффекта и про связь забудет! — но я была слишком возмущена.

— Так бы и придушил, — сверкая глазищами, выдохнул темный маг.

А йотом… потом случилось нечто из ряда вон! Я успела подумать, что меня сейчас и в самом деле придушат, отметила, что черные с алыми проблесками глаза надвигаются, точно грозовые тучи, прежде чем он меня поцеловал.

От такого неожиданного поворота событий я опешила настолько, что в первые мгновения даже не воспротивилась, позволяя Лафотьеру завладеть моими губами. А затем, в полной мере осознав, что происходит, попыталась вырваться, но куда там! Куда там тому поцелую, инициатором которого была я!

Этот был совершенно другим — настойчивым, злым, даже болезненным. Словно маг, не имея возможности меня прибить, решил выплеснуть эмоции другим способом. Но самым поразительным было то, что его эмоции я стала ощущать еще отчетливее, еще глубже, и это был нереальный, просто сумасшедший коктейль! И злость, и досада, и темный голод, и действительно желание меня прикопать и… да чтоб мне хвоста лишиться, ему хотелось меня целовать! В какую-то секунду я абсолютно ясно осознала, что его тянет ко мне с невыносимой силой, и за это он ненавидит меня еще больше. Примерно то же самое испытывала я сама, поэтому на несколько мгновений и откликнулась на этот немыслимый поцелуй. Знала, что потом буду на себя ругаться, но сейчас устоять просто не могла.

Опьянение на какое-то время стало еще сильнее, пол уходил из-под ног, голова кружилась… а затем все неожиданно прекратилось. Хмельной холод ушел, и меня отпустили. Открыв глаза, я несколько обескураженно констатировала: «осьминожьи щупальца» из кабинета исчезли. Темный приступ Лафотьера прошел.

ГЛАВА 14

Наверное, можно было подгадать более удачный момент. И еще как следует поразмыслить, стоит ли вообще об этом говорить. Но я ждать у моря погоды не стала и рассказала темного магу о домыслах по поводу своей последней смерти.

После спонтанного поцелуя между нами некоторое время висело напряженное молчание, но переход от него к разговору все равно вышел резким. Было заметно, что Лафотьера смена темы обескуражила, но что поделать, такие вот мы, кошки, непредсказуемые и внезапные.

Как ни крути, теперь мы с магом находились в одной лодке и умалчивать о проникновении в свое жилище было бы недальновидно. Вдобавок, немного остыв, я не могла не признать, что Лафотьер имеет право знать о любой адресованной мне угрозе.

— Тебе подбросили фотоаппарат и куртку? — Он был удивлен.

— Мой фотоаппарат и мою куртку, — акцентировала я. — Тот, кто это сделал, пребывал на той грани в момент моей гибели. И гибель эта, как я уже сказала, могла быть неслучайной.

Долго обсуждение не продлилось, и закончил его Лафотьер вполне закономерным: «Я разберусь». Может, было бы и неплохо переложить все проблемы на чужие плечи, но существовало одно весомое «но»: маг хотел, чтобы я сидела дома, выходила только в его личном сопровождении и исключительно с целью фамильярской работы. Хотя нет, он не просто хотел, он требовал! И вот как с ним можно нормально говорить?

Уже жалея, что рассказала о фотоаппарате, я в самых негативных чувствах покинула кабинет, разумеется не забыв хлопнуть ни в чем не повинной и вечно страдающей дверью. Впрочем, уверена, даже и без этого рассказа Лафотьер минимизировал бы мою свободу. Отчасти я его понимала — сама бы паниковала, если бы моя жизнь зависела от жизни кого-то другого! Но легче от такого понимания не становилось.

Ишь ты, из дома не выходить. Как же, разбежалась. Не для того магию ритуала изменяла, чтобы безвылазно в этом пыльном склепе сидеть!

Близилось полнолуние, а я еще ни на йоту не приблизилась к полному обращению в кошку. Если прежде я бы еще подумала, а надо ли мне оно, то теперь была твердо уверена: надо! Еще как надо, ведь без обращения мне в подполье мастерской не попасть и книгу, в которой может оказаться много полезностей, не достать. Поэтому я собиралась в ближайшее время навестить госпожу Еришу и напомнить, что она обещала помочь мне с оборотом.

В последнее время я предпочитала действовать не откладывая, поэтому решила проведать ее этим же вечером. Хочет Лафотьер тащиться со мной — пусть тащится. Не хочет — все равно пойду, и никто меня не остановит.

А пока, прежде чем осуществить задуманное, я вознамерилась кое-что проверить. Пришедшая ко мне идея была невероятной, но если получится ее осуществить…

Вернувшись в выделенную мне комнату, я села на кровать, достала из сумки фотоаппаратик и задумчиво повертела его в руках. Уже совершенно ясно, что сила во мне действительно есть. Я сумела повлиять на магию заклинания и, что еще важнее, зарядила накопитель для Крикко. Так может, и фотоаппарат таким образом зарядить получится?

В возможность такого потрясающего везения верилось с трудом, и все же я попыталась. Пыталась долго и упорно, держа фотик на расстоянии вытянутой руки, прижимая к себе, касаясь, положив рядом. Взывала к внутренней силе, морщилась, сосредотачиваясь, пыхтела, как ежик, и со стороны, должно быть, выглядела комично. В прошлый раз все шло гораздо легче и эффективней, сейчас же я не чувствовала в себе ни намека на магию. Нынешний день выдался щедрым на самые разнообразные эмоции, и теперь настроение снова стремительно скатилось вниз.

Я злилась. Бесилась, откровенно говоря. Особой злости добавляло интуитивное осознание, что силой пользоваться я не могу из-за недавнего ритуала. Чувствовала, что в скором времени она восстановится, но в настоящий момент я ощущала лишь опустошение. Даже ранний ужин в виде завалявшихся на кухне булочек оптимизма не прибавил.