Одна из двух (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

— Сомневаюсь, фра, — заметил я. — Мы провели обыск в доме у Тиора. Его отцом был Ксарион, самый могущественный вадан Итлара. Но он никогда не был женат. Да и постоянной наложницы у него не было. Двое других сыновей Ксариона погибли во время осады Итлара, а сам Тиор непонятным образом попал в услужение к Гурнвиллу, старейшине прежнего совета. Тот выучил мальчишку всем премудростям стреттов, помог поступить на службу к князьям, а потом, уходя на покой, рекомендовал Тиора в Совет старейшин. Только, как Тиор преобразился в стретта, я понять не могу.

— Самые сильные из ваданов способны менять личину. Могут превращаться хоть в фрагганов, хоть в трезов. Только почувствовав сильную боль, они перестают контролировать созданную при помощи магии сущность и могут безотчетно превратиться обратно. Но лично мне такие случаи наблюдать не приходилось, — объяснил старый Мойн.

— А что там с его женой и сыном? — подал голос Фьюнис. — Помнится, Лей, ты собирался их лечить…

— Сплошное вранье! — Отмахнулся я. — У Тиора никогда не было семьи. С ним жила экономка с больным сыном. Но сомневаюсь, что это его ребенок. Никаких документов нет. Она показала, что Тиор очень часто исчезал прямо из своей комнаты.

— Наверное, использовал лунки бесконечности, — со знанием дела воскликнул Фьюнис.

— Для чего нужны лунки, фра? — почтительно спросил я, заранее зная ответ.

— Изменение хода времени служит прекрасной маскировкой. Любой, кто владеет этим искусством, может спрятаться сам или навеки заточить недруга в своеобразную оболочку. Попавший в лунку бесконечности даже не подозревает, где оказался. Ему кажется, что он живет в каком— то уединенном месте и его обязательно найдут. Но проходят дни и недели, а ничего не происходит. Можно состариться и умереть, так и не дождавшись помощи. Бессмертные тоже обречены постоянно жить в одиночестве. Найти лунку можно, только нужно точно знать ее местонахождение. А так любые поиски бесполезны…

— Что же нам делать, фра? — осведомился я, до боли сжав кулаки. — Получается, Цита, все равно, что умерла. Я могу ее никогда не увидеть?

Фьюнис кивнул. Его лицо моментально стало жестким, черты лица словно окаменели.

— Еще ни одному вадану, не удавалось переиграть князей Кхрато-аннов! Хватит ныть и бегать по княжеству! Садись за древние книги и ищи, как спасти нашу девочку! А мы с Мойном поможем тебе. Но ты ей муж и только ты способен услышать Циту.

Я мрачно кивнул и уставился на лежавшие на столе старинные книги, состоящие из красных металлических листов, скрепленных между собой кожаными жгутами.

Глава 47.Цита

Каждый день я исследовала подвал. Несколько ящиков с консервированными фруктами, пара мешков муки. Какие-то непонятные крупы, явно съедобные, но в нашей семье никогда в пищу не употреблявшиеся. Я нашла небольшой генератор, питающий электричеством мое маленькое подземелье. И день ото дня мне казалось все менее правдоподобным, что мать Тиора самостоятельно смогла обосновать такое убежище. Даже стены в подвале оказались бетонными. Тут явно находились несколько человек. Возможно, спаслась не одна девушка, а кто-то еще. Знали ли они о существовании друг друга?

Я перебирала содержимое ящиков в поисках ответов на свои вопросы. Этот бункер обустроили люди. Если они смогли покинуть свое убежище, то и у меня получится.

От волнения пересохло в горле и захотелось пить. Я достала из знакомой коробки банку с персиками и, поддев кольцо, аккуратно открыла. Сделав пару глотков сладкой прозрачной жидкости, я двумя пальцами вытянула половинку персика и отправила в рот. Какое же наслаждение! Персики я обожала с раннего детства. Когда Лей найдет меня, пусть велит разбить персиковый сад. Мысли вернулись к мужу, к глазам подступили слезы. Я решительно отставила банку с компотом и вышла в атриум. Подняв лицо к небу, я засмотрелась на Роа, постоянно стоявшему в зените. Очень странно! Первое время я не обращала внимания на расположение светил. Но вот уже третий день, как Роа неподвижно висел над моей головой. Ни Снеи, ни Артауса на горизонте не наблюдалось. Что-то не так. Не мог же Тиор вывезти меня на другую планету? Голова пошла кругом. Я присела на излюбленный деревянный порожек и принялась сворачивать тучки. Воздев открытые ладони к небу, я начала искать более плотные сгустки воздуха. Один, другой, третий. Серебристые комочки сливались друг с другом, образуя единое целое. Еще немного усилий, и чудесная крупная туча взмыла вверх. Я осталась довольна результатом, ибо в прошедшие дни у меня получались лишь мелкие дождевые облачка, способные выдать несколько капель дождя. Сегодня у меня получилась солидная туча, с помощью которой удалось запустить дождь на час — другой. Я толкнула облако, словно мяч, в сторону, и приказала начаться дождю. Брызнули крупные капли, и я увидела подсвеченный Роа дождь, следом вышла радуга. Я даже не надеялась на такой результат. Я долго сидела на порожке, любуясь делом своих рук и вдыхая чистый, напоенный влагой воздух. Вскоре дождь закончился, будто его и не было.

И я снова спустилась в погреб, вспомнив, что так и не допила персиковый компот. Усевшись на один из закрытых ящиков, я принялась лакомиться фруктами, когда подо мной вдруг раздался треск: провалилась крышка. Аккуратно поддев упавшую крышку, я заглянула внутрь. Ящик оказался пустым, за исключением небольшой тетради в кожаном переплете. Надписи делались карандашом на тонком и хрупком материале, увиденном мною впервые. Я схватила находку и отправилась наверх. Нам с малышом требовался отдых. А перед сном можно и почитать немножко.

Глава 48.Лей

Я старательно изучал старые книги, надписи в которых наплавлялись поверх каждого листа, словно кто — то водил по страницам жидким металлом. Каждая буква отчетливо вступала над страницей — можно даже читать на ощупь. Мне пришло в голову положить руку поверх красного сверкающего листа и почувствовать подушечками пальцев каждый знак, наплавленный на медной поверхности. Я ощутил тепло и особую энергетику фолианта, словно через века протянул руку своим предкам, боровшимся с ваданами и победившими эту нечисть. Страшно подумать, на что были способны жрецы Итлара. Они собирали кровавую подать жертвами, уничтожая стреттов и алгуров. Если стреттам удалось противостоять ваданам и выжить, то про алгуров уже никто и не вспомнит. Ваданы часто проводили ритуальные убийства. Но иногда неугодных запирали в лунках бесконечности. Время словно отводилось в сторону, загибаясь в странную конусообразную петлю. Войти можно беспрепятственно, а вот выйти уже не получится. Ловушка захлопывалась. Время в такой петле начинало изменяться и протекало по— разному. Изучая книги, я понял, что мало находилось счастливчиков, сумевших выбраться из этой западни. А возможность самостоятельно покинуть невидимый капкан вообще сводилась к нулю. Я созвал крессангов и потребовал найти тех четырех героев, сумевших выбраться из лунок бесконечности. Но оказалось, что один не вынес пережитых мучений и умер сразу после освобождения, другой превратился в младенца и вообще не осознавал, что происходит, еще один сошел с ума, а последний умер от старости. Я запрещал себе даже подумать, в какую именно западню попала моя жена, и как там протекает время. Я убеждал себя, что в ловушке у Циты время не изменило свое течение. Моя жена выглядела почти так же, как и в обычной жизни. И только случайно увидев расплывшуюся вширь Аллинару, я понял, что ошибался. До предполагаемой даты родов оставалось чуть больше двух месяцев. Моя невестка уже с трудом передвигалась, а вот Цита до сих пор оставалась стройной, и живот с первого взгляда не бросался в глаза. При одинаковых сроках беременности это говорило только об одном: моя жена находилась в пространстве с искаженном временем. А вот куда оно текло и как искажалось, из книг узнать не удалось. Зато я понял, как могу привлечь внимание жены и войти с ней в контакт. Эта идея так захватила меня, что, несмотря на поздний час, я направился в молельню и, кинув в очаг листья нузы и ммонге, развел пламя. От чрезмерно чадящих листьев и высоко горящего пламени я быстро впал в транс. Мысли уносились вдаль к моей ненаглядной жене. Я тихо запел на трезарианском, стараясь проникнуть в ее мысли, опутанные глубоким сном. У меня получилось. Жена спала беспокойно, вспоминая обо мне, Лейе и девочке— подростке по имени Зи. Используя мысли как якорь, я переместился в комнату к Ците. Но что это мне дало? Ровным счетом ничего! Во-первых, выйти из комнаты мне не удалось, хотя я точно знал, что жена может переходить в соседние помещения. Во-вторых, плотные решетки на окнах не давали рассмотреть, что твориться за окном, поэтому я не мог понять, где именно находится этот «гостеприимный» дом. Я прошелся по комнате, осмотрелся. Странных предметов, замеченных несколько дней назад, не было. Зато в глаза бросилась книжка в красном кожаном переплете, явно земного происхождения. Ломкие страницы, рукописный текст. Почерк оказался ужасным, и я не смог прочесть даже слова. Хотя, может статься, всему виной мое плохое знание языка. Разбирать рукописи на трезарианском мне еще не приходилось. Я оглядел комнату придирчивым взглядом, что-то не давало мне покоя, но я так и не смог уловить что именно. Я вышел в информационное поле комнаты, чтобы понять, как тут протекает время и в каком направлении движется. Выяснилось, что часы лунки отстают от времени Стратту-арре на двенадцать часов в сутки. Может, оно и к лучшему. Ците должно казаться, что она провела в заточении в два раза меньше времени, чем на самом деле.