Мой эльфийский муж (СИ) - Дарова Мара

— Да, дорогая, — утешительно отозвалась сестра-советница. — Я понимаю, как мучает тебя невозможность заполучить в свой гарем того кочевника. Как он смел отказать тебе? Тебе! Эльфийской Владычице, первой красавице! Но я обещаю: он поплатится за свою наглость и будет твоим!

— И Герих, и все его земли! — осушая бокал, заявила Ниэритела. — Я выжгу его города до тла!

— Как только мы найдем сердце моря,  ты сможешь сделать с его землями все, что заблагорассудится твоей душе! — горячо поддержала Милатриэль. — Но наберись терпения. Маленькая ведьмочка оказалась не так проста и не так невинна, как нам показалось и как нам об этом сообщала Властительница. Но Нанитей уже работает над тем, чтобы ее покрыли похоронным саваном.

— “Если не ведьмой, то придется пожертвовать Теодосалем”, — так ты сказала. Мне эта идея и не нравилась. Ссора с Вилтраниэль совсем не то, что нам нужно. Эта змея умеет больно кусаться! Однако, я согласилась. Если ведьма оказалась так сильна, что умертвить ее не вышло, почему ты не позаботилась о мальчишке? — продолжала высказывать свое недовольство Владычица. — Я уже приготовила письмо с требованием немедленно казнить ментерию, которая не уберегла своего жениха, к отправке в совет Великого ковена. А теперь оно пылится без дела!

— Похоже, наш эльфенок приглянулся молодой ведьмочке, и она взяла его под крыло, защитила, — не моргнув глазом, соврала Милатриэль. говорить, что Теодосаля спасло мастерство владения клинком она не собиралась. Мелко. Владычица захочет покарать Нанитэя за то, что не справился. А позволить пороть мужа Милатриэль была не готова.

— Вот как? Так может все же получится использовать его, заставить разыскать Сердце моря? — воодушевилась Владычица.

— Мы уже не раз пытались, — вздохнула сестра-советница. — Нам нужно заполучить Нгави и перевернуть ее вверх дном, пустить сильные поисковые заклинания, раскинуть магические сети, другого способа обнаружить искомое нет. Оно слишком надежно спрятано!

Милатриэль раздражало нежелание Ниэрителы прибегать к убийству ведьмы. Когда дело касалось, например, кочевников, она готова была в пыль стереть сотни городов, населенных сотнями тысяч жителей, но как только речь заходила хоть об одной наделенной, пусть и малой, властью и магическим даром женщине, Владычица не хотела и слышать о расправе. Будто видела в каждой себя. Глупо, очень глупо.

По правде сказать, Милатриэль вообще была невысокого мнения об умственных способностях сестры и точно знала, что Ниэритела не сидела бы сейчас на троне, если бы не ее помощь. Могла ли она тогда, когда ее мать скончалась, поступить как-то иначе, подвинуть прямую наследницу или возвести на трон какую-то другую эльфийку, которую смогла бы сместить спустя непродолжительное время? Сейчас она думала, что да. Но тогда, в тот момент, Милатриэль не хватало опыта и изворотливости. Тогда она бы с этой задачей попросту не справилась. И вот столько лет она маленькими, муравьиными шажками идет к своей цели, потихоньку, незаметно подтачивает ножку трона сестры. И скоро он должен рухнуть, обрушиться в пропасть, из которой нет возврата, утаскивая с собой Ниэрителу. А Милатриэль поставит новый, более надежный и богатый трон. Для себя. И никто — НИКТО — не посмеет попытаться сместить ее. Потому что оно будет принадлежать ей, только ей одной. Сердце моря будет ее!

Глава 18

Приветственный ужин,  как таковым, ужином не являлся. Скорее это было похоже на своеобразную ярмарку. Ведьмы и сопровождающие их мужчины, сверкая драгоценностями, расхаживали по огромному залу, выгуливая дорогие наряды, беседовали друг с другом, шутили и смеялись, собираясь в группки, поедали закуски, которые разносили на изящных подносах прислуживающие, пили бурележ из высоких хрустальных стаканов, смотрели выступление приглашенных артистов. В общем, старались себя показать и на других посмотреть, а попутно решить пару-тройку кулуарных вопросов.

Сегодня “посмотреть” относилось в первую очередь ко мне, как к новой ментерии. Наверное, я бы жутко нервничала, стушевалась под многочисленными взглядами, но мысли мои были, к счастью, заняты другим.

— Два слова — нгавийский жемчуг, — радостно улыбаясь, произнес Лим, переходя наконец к сути того, с помощью чего он собирался поправить наше финансовое состояние.

В ответ только удивленно изогнула бровь, поудобнее устраиваясь на сиденье ландо, в котором мы на тот момент ехали. Конечно, я знала о нгавийском жемчуге, безумно дорогом материале, охотно покупающиеся ювелирами всего мира. Вот только его добыча была строго ограничена, дабы не потерять популяцию моллюсков, в чьих раковинах и вырастали эти, отливающие удивительной морской синевой горошинки. И горстка жемчужин, добытых в рамках годичного вылова, спасти наше плачевное положение никак не могла.

— Этот жемчуг уже больше десятка лет никто не добывал, — поведал мне инкуб, заметив мой скепсис. — Ребята в таверне сказали, что наросло их там, раковин, целое подводное поле. Никто не совался собирать без магической защиты, потому как только в воду — монстры тут как тут. А прошлые ментерии как-то не горели желанием с этим морочиться.

— Ценю твою попытку помочь, но даже если мне удастся раздобыть корабль, обеспечить надлежащую защиту, найти ловцов, которые натаскают целый сундуг жемчуга, все равно есть один нюанс, перечеркивающий все достоинства предложенного тобой плана, — сообщила я сияющему самодовольной улыбкой Лиманарилу. — По договору, на основании которого эльфы отказались от притязаний на Нгави, они имеют право первичного выкупа добытого жемчуга, и выкуп этот идет по фиксированной, весьма скромной цене. Мы сможем продать по рыночной только десять процентов добытого. Конечно, это тоже будет неплохая сумма, но не уверена, что она покроет наши расходы. Потому, вероятно, прошлые ментерии и не брались за добычу.

— А если мы эльфам ничего не скажем? — шепнул мне в самое ухо инкуб, прижимая к себе вплотную. — Пусть остроухие остаются в неведении. Они десять лет не интересовались жемчужинами, и теперь вряд ли поинтересуются. А если вдруг и возникнет интерес, то дадим им годовую добычу. Спросят: “А где остальное?” Ответим: “Да не знаем! Выясняйте у предшественниц ментерии Малики!”

Губы Лиманарила коснулись моей шеи, оставляя чуть влажный горячий отпечаток. Искуситель! Предложение инкуба было очень заманчивым. Если продать по цене близкой к рыночной вылов жемчуга за десять лет, то хватит на восстановление портовой части города, покупку небольшого рыболовецкого судна, приобретение защитных плетений для посевных полей и, стихии знают, может еще останется!

В общем, когда наше ландо прибыло к особняку хозяйки Внарги ментерии Даниланты, в голове я уже мысленно подсчитывала, сколько нужно средств, чтобы провернуть сие несколько сомнительное и частично незаконное мероприятие.

Даниланта встретила меня как только мы с Лиманарилом оказались в роскошном зале, преодолев просторный холл. Она была приветлива, и, как и положено, после взаимного представления наших сопровождающих, повела меня по залу, представляя уже собравшемся ментериям и членам совета Великого ковена.

Я дежурно улыбалась, старательно поддерживала светскую беседу, благо эти навыки были намертво вдолблены мне в мозговую подкорку еще в пансионе, а сама прикидывала, к кому я могу обратиться по поводу аренды кораблика, а главное, по поводу сбыта по близкой к рыночной цене добытого жемчуга.

Наверное, именно поэтому меня ничуть не трогали часто снисходительные и даже пренебрежительные выражения лиц многих ментерий, и не волновали откровенно оценивающие взгляды членов совета. Внутри шла борьба — ловить или не ловить? Сбывать тайно, не поставив как положено в известность о вылове эльфийскую правительницу или не сбывать? Можно сказать, судьба моей провинции решается! Что мне эти ведьминские корчи? Не нравлюсь? Да наплевать!

Наконец, обязательный обход присутствующих с представлением моей скромной персоны был почти окончен. Оставалось только официально познакомить меня с Властительницей ковена великой ведьмой Ганириантой. Конечно, я знала о ней все, что было доступно, и, несомненно, она тоже была осведомлена о том, кто я и что из себя представляю. Но этикет требовал, чтобы нас представил друг другу кто-то  третий.