Кофейня леди Мэри (СИ) - Соколова Надежда

– Милая, – негромко произнесла мама, когда мы отошли на определенное расстояние, и ее слова были никому не слышны, – ты приглашала сюда Арантариэля?

Я – кого? А, Арни…

– Приглашение не присылала, но на словах – да, позвала, – ответила я. – А что?

– Тогда посмотри вон в тот угол зала, – тяжело вздохнула мама.

Ладно, как скажете.

Я повернулась в указанную сторону.

Первой мне бросилась в глаза ладная и статная фигура Аристана. Он стоял ко мне спиной, чуть расставив ноги и однозначно загораживая кого-то. Причем очень знакомого кого-то. Арни, в кои-то веки одетый и причесанный относительно цивильно, выглядывал из-за его плеча с довольной ухмылкой. Заметив мой внимательный взгляд, он подмигнул мне и ухмыльнулся еще шире. Ему, похоже, нравилось трепать нервы начальнику местного сыска.

– У него хоть защита есть? – спросила я маму.

– Да, – очередной тяжелый вздох. Маме не нравилось то, что сейчас происходило на ее глазах. Сын и брат старательно трепали нервы и друг другу, и ей. – Твой отец гарантировал ему полную безопасность при любой встрече с Аристаном на официальных и неофициальных мероприятиях.

– Ну пусть тогда развлекаются, – пожала я плечами, не видя проблемы. Мальчишкам всегда хочется попетушиться друг перед другом. А Арни с Аристаном в моих глазах были именно мальчишками. – Им, похоже, это обоим нравится. Мам, это ты пригласила сюда императора эльфов?

– Твоего деда, ты хотела сказать? – уточнила мама. – Мы с твоим отцом. Странно, что ты этого не сделала.

– Зачем? – удивилась я. – Звать императора на открытие кофейни как-то мелко, что ли.

«Глупый ребенок», – сообщила мне взглядом мама все, что думала по этому поводу.

– Может, потому что он только император, но и твой дед? – иронично спросила она. – И хотел бы увидеться со всеми своими внуками? Причем в неформальной обстановке?

Я только руками развела. Правда, мысленно. Как-то не подумала я на эту тему. Для меня император есть император. Родственные чувства при этом отходят даже не на второй, а чуть ли не на десятый план.

– Алиса с братьями тоже здесь? – спросила я.

– Конечно, – кивнула мама. – Алиса – девушка послушная, – в голосе мамы послышался сарказм, направленный далеко не в сторону Алисы. – Она понимает, что замужество – это не только кабала, но еще и защита в определенных обстоятельствах.

– Да выйду я замуж, – проворчала я. – Вы же с папой прекрасно понимаете это.

– Только сначала помотаешь нервы всем окружающим, – все так же саркастично продолжила мама.– Полагаю, Вильгельм завтра-послезавтра сделает тебе предложение. Надеюсь, не нужно объяснять, что ты должна ему ответить?

«С удовольствием отказала бы», – проворчала я про себя. Увы, ни мое глупое сердце, ни местные обычаи и устои не позволят мне это сделать. Наша с Вильгельмом свадьба – уже решенное дело.

Глава 48

Любовь – это прежде всего ответственность, а потом уже наслаждение, радости. Счастье любви – в большой ответственности за человека.

Василий Александрович Сухомлинский

Следующие полчаса прошли относительно спокойно. Я улыбалась гостям, выслушивала поздравления, угощала всех кофе, который разносили в фарфоровых чашечках мои сотрудницы, и новые, и старые (по поводу открытия нового магазина старый сегодня некоторое время не работал, и девушки с кассы сейчас старательно помогали новеньким обслуживать гостей).

В общем, все прошло относительно успешно.

В нужное время я открыла портал в коридоре и ушла домой незаметно.

И уже там, дома, в своей комнате, меня накрыл откат.

– Сволочи! – орала я, срывая голос. Эмоции били из меня ключом, не давая ни секунды отдыха. – Гады! Уроды! Ненавижу! Всех ненавижу! Одержим он мной! Хочется ему быть рядом! О моих чувствах кто-нибудь спросил?! Я любви хочу! А не одержимости! Уроды! Гады! Сволочи! Ненавижу!

Барсик с петухом-будильником первые пару минут пытались привести меня в чувство. Наивные. С таким откатом даже сильному магу не справиться. Скоро они поняли свою ошибку и просто сидели и смотрели, как я орала, рыдала, снова орала. Пока, наконец, не сорвала себе голос. Подчистую.

Пришлось просто плакать. Прижимать к себе Барсика и рыдать на постели. Он, конечно, пытался сопротивляться. Но кто ж его послушает?

Я рыдала, зарываясь пальцами в пушистую шерстку. И мысленно клялась, что больше никогда не использую этот амулет. Такие откаты мне не нравились. Совершенно не нравились. Слишком слабой и беззащитной я сейчас себя чувствовала.

Успокоилась я ближе к ужину, и то только потому, что не осталось сил на слезы. Неохотно встала с постели еле живая, кое-как добралась до кухни, покормила Барсика, поела сама.

– Там звонят, – сообщил Барсик, вылизав миску.

Я вяло рукой махнула.

Да, в дверь действительно кто-то звонил. Но я никого не ждала и не собиралась открывать. Пусть себе звонят. Надоест им – уйдут.

Не надоело. Незнакомец упорно нажимал на кнопку звонка снова и снова. Кому-то не терпелось меня увидеть.

Пришлось вставать со стула и тащиться в холл. Видок у меня, конечно, был тот еще. Но я этим не заморачивалась. Ну их всех. Довели меня бедную до истерики. Ну вот пусть теперь и любуются.

На пороге стоял отец. И не один, вместе с Алисой. Так, мне, похоже, привели няньку. Спасибо, папа. А то ж я одна точно не справлюсь.

– Проходите, – шепнула я, открывая дверь пошире и впуская драгоценных родственничков.

Они перешагнули порог. Дверь закрылась.

– Отвратительно выглядишь, – сообщил мне отец. – Голос уже посадила, слышу. Умница, что еще сказать. Алиса сегодня переночует у тебя. Вот, держи.

Отец щелкнул пальцами. И на его ладони оказался флакончик из синего стекла.

– Поможет восстановить связки, – пояснил отец.

Ладно, взяла. Вопросительно посмотрела на отца.

– Можешь хоть сейчас пить, – понял он мой взгляд. – И ради Бездны, приведи себя до завтрашнего дня в порядок. Как к тебе, такой красивой, Вильгельм свататься будет?

– Папа! – возмутилась молчавшая до этого Алиса.

Отец раздосадованно передернул плечами, открыл портал и исчез.

Мы с Алисой остались наедине.

– Не обращай внимания, – махнула рукой Алиса. – Это мама его накрутила. Она о тебе волнуется. Ну вот и… Выпей сейчас средство для восстановления связок. Уже через час сможешь говорить. К утру все восстановится. Так мама сказала. – И без перехода. – А где Барсик?

Я невоспитанно ткнула пальцем в сторону кухни. Где еще может быть этот пушистый шар на ножках? Правильно, рядом с мисками. Намекать мне, что его плохо кормят, и он еще не успел треснуть от переедания.

Алиса сбежала на кухню. Я же отвинтила пробку и влила в себя жидкость. И сразу же скривилась. Фу! Гадость какая!

На вкус жидкость оказалась просто отвратительной: маслянистой, чуть горьковатой. Такое пить в больших количествах нельзя – околеешь.

Служанку, помогавшую мне наряжаться сегодня, забрали родители. По моей же просьбе. Я хотела, если уж нельзя обойтись без прислуги, выбрать ее самостоятельно.

Так что сейчас в доме никого постороннего не было. Что меня невероятно радовало.

Плюнув на все и всех, я решительно потопала в ванную – мыться перед сном. Сегодня у меня был крайне тяжелый день. А потому пора спать. Срочно. Тем более если завтра ожидается визит Вильгельма…

Глава 49

Кто, как я, обрел силу в любви и верности, тот никогда не сдается.

Федерико Гарсия Лорка

Я проявила себя совершенно негостеприимной хозяйкой. Это была первая мысль, появившаяся в моем мозгу утром. В самом деле, следовало не уходить молча к себе, а хотя бы указать Алисе на комнату, в которой она могла переночевать.

Вместо этого я совершенно невежливым образом вымылась сама и завалилась спать. И что самое отвратительное, – уснула сразу же. Видимо, сказалось нервное перенапряжение. И даже говорящий будильник смог до меня докричаться только после нескольких долгих секунд кукареканья.