Куколка (СИ) - Серебрянская Виктория

Сил на какие-либо ухищрения не осталось. Глядя в шоколадный омут его глаз, я ровным голосом сообщила:

— После гибели родителей я обрела смысл в жизни лишь в академии. Впереди появилась цель. Рядом были друзья. И вы. А теперь вы хотите меня одним махом лишить всего этого? Оставить совершенно одну в незнакомой и пугающей жизни?..

— У меня есть кое-какие сбережения и квартира в Арганадале, — неожиданно перебил меня командор. Я все переоформлю на тебя. Тебе будет, на что и где жить, пока ты не определишься, чем хотела бы заниматься…

Наверное, если бы Дайренн затеял этот разговор в другое время, не тогда, когда я была измотана физически и морально, я бы сумела сдержаться. Не закатила бы позорную публичную истерику. Но мои физические силы были на исходе. А вместе с ними и моральные. Я и стояла-то с огромным трудом. Потому эмоции и нашли брешь в моей защите, хлынули наружу, сметая все на своем пути. Я шагнула вперед, чувствуя, как струятся по щекам слезы, подняла обе руки и с силой опустила их на обнаженную смуглую грудь:

— Эгоист чертов! — взвизгнула, чувствуя, как от удара обожгло кожу на ладонях. — Самовлюбленный сухарь! Бездушный себялюбец! А у меня ты не хочешь спросить, нужны ли мне твои подачки?!.. Я тебя люблю, а не твою квартиру! У меня имеется и своя! И деньги тоже есть! Наверное, даже поболее, чем у тебя! Но все это не заменит мне тепла дружеского общения!.. И не заменит любимого!..

К последней фразе я начала приходить в себя. И поперхнулась последним словом, осознав, что и кому наговорила. Но странное дело: забрать свои слова обратно желания не возникало. От того, что я, наконец, выплеснула все, что так долго копилось, что даже сама не могла до конца осознать до сегодняшней ночи, я ощутила облегчение. Стерла ладонью со щек лишнюю влагу, посмотрела в потрясенное лицо декана и горько усмехнулась:

— Я допускаю, что мои чувства могут оказаться неразделенными. Как говорится на Земле, насильно мил не будешь. Не бойтесь, командор, на шею вам вешаться я не стану. Но и распоряжаться своей жизнью в таком случае не позволю!

— Ты погибнешь! — отозвался, будто выплюнул Дайренн.

На миг сердце согрелось в отголосках чужой заботы. Но я не обманывала себя, просто не было сил на фантазии. Я Дайренну не нужна. Неинтересна.

— А вам-то какое до этого дело? — поинтересовалась горестно. — Вы мне не отец, не брат и не муж. Я сама решу, как мне дальше быть. И друзей отобрать у меня не позволю!

С этими словами я повернулась и со всей доступной скоростью потащилась в казарму. Чем быстрее доберусь до душа, тем быстрее смогу забыться во сне…

— Ты сама все у себя отберешь! — со злостью крикнул мне в спину декан. Кажется, он добавил что-то еще. Но остаток фразы отрезала хлопнувшаяся за мной дверь…

Я не помню, как доплелась до отведенной мне комнаты. На странный и совершенно безрезультатный разговор с Дайренном ушли последние силы. И физические, и моральные. Самой себе я напоминала сломанного дроида, у которого перегорела часть плат. Он еще способен воспроизводить на остатках заряда простейшие операции. Но смысла в этом уже нет. Потому что восстановлению дроид не подлежит…

Сложно сказать, чем бы обернулось для меня собственное упрямство, если бы я жила в помещении одна. К моему счастью, кто-то из соседок уже успел вернуться передо мной. Так что позвать на помощь, когда я отключилась, было кому…

Следующим моим осмысленным восприятием действительности стало озабоченное лицо уже знакомой арлинты. Иная хмуро вглядывалась в мое лицо, а когда увидела, что я открыла глаза и смотрю на нее, подняла руку с подогнутыми большим и безымянным пальцем:

— Сколько пальцев? — строго спросила у меня.

— Три. — Я удивилась вопросу, но комментировать не стала. Мало ли. Может, я где-то в обморок свалилась и ударилась головой. Вот она меня теперь и контролирует.

— Какого цвета у меня глаза? — последовал новый странный вопрос.

Я уже хотела сказать, что бирюзовые, что это каждый ребенок знает: у ее расы просто не бывает радужки другого оттенка. Но ответ застыл у меня на губах. Иная смотрела на меня насыщенно-рубиновыми глазами…

— Красные… — не очень уверенно ответила в конце концов. Арлинта удовлетворенно кивнула.

— Хорошо. Можешь выбираться из капсулы, — отозвалась она и исчезла где-то в глубине помещения.

Я не спеша перебралась через борт капсулы, размышляя, что это только что было, и первым делом изучив свои ступни. Понятное дело, на коже не было и следа от полученных ран. Да и само тело было гибким и послушным. Медицинские капсулы знали свое дело. Единственное, что меня сейчас беспокоило, это голод.

Только выбравшись из капсулы, я сообразила, что, скорее всего, в медицинский кабинет попала в той злосчастной пижаме, в которой у меня хватило ума выбежать на построение. А это сулило проблемы: мало того, что не по форме, так еще и грязная после купания в местном водоеме. Но все оказалось значительно интереснее.

— Одежда на стуле в изголовье капсулы, — услышала я ровный голос Инаи.

Пройдя туда, я увидела форменную футболку и шорты в тон. Все моего размера. Челюсть с грохотом улетела вниз от удивления, свалившись поверх пакетов с одеждой и обувью. А арлинта, будто стояла рядом и наблюдала, ровно в этот миг сообщила:

— Все должно подойти по размеру, принес твой мужчина.

Мужчина?!.. Что за шутки? Откуда он у меня? Впрочем, вопросы не помешали мне распотрошить запечатанные пакеты и переодеться из тонкой больничной рубашки в предписанную уставом форму. А когда я застегнула последнюю застежку на обуви и отправилась на поиски арлинты, Иная сама вышла мне навстречу.

— Ты сделала плохой выбор, — сообщила она мне, хмуро изучив мою фигуру. — Я бы сказала, наихудший. Ничего, кроме боли, страданий и потерь в конечном итоге он тебе не принесет.

Если медичка планировала меня огорошить, у нее получилось. Я разглядывала Инаю в ответ, силясь понять, что она имела в виду.

Сегодня на Инае был медицинский костюм цвета голубиного крыла. Светлые кудряшки спрятаны под положенную медикам шапочку. Губы поджаты. Еще в прошлую нашу встречу я заподозрила, что арлинта значительно старше меня. Но сегодня обрела в этом уверенность. Под глазами блондинки залегли темные тени, в уголках глаз и губ собрались некрасивые морщинки.

Поразительно, но Иная сразу поняла, куда я смотрю. Фыркнула, как недовольная кошка:

— Да не соперница я тебе! Во-первых, я старше. А во-вторых, у меня есть супруг. И взрослые дети. А вот у тебя, если продолжишь в том же духе, не будет ни того ни другого.

Природная недоверчивость шептала, что Иная завела этот разговор неспроста. Но если она не устраняет соперницу, тогда для чего ей все это?

Так и не придя к какому-то определенному выводу, я буркнула, ощущая себя малолетней озабоченной идиоткой:

— А вам-то что с этого? Будет или нет… Это моя жизнь и мои проблемы…

Арлинта не обиделась. Лишь грустно покачала головой:

— Да мне, конечно, дела до твоей жизни нет. Просто потом, когда ты сломаешься, мне совесть не даст спокойно спать по ночам. Из-за того, что знала, но даже не попыталась предупредить.

Разговор чем дальше, тем больше напоминал мне хождение по кругу двух дерущихся котов, каждый из которых желал продемонстрировать свои возможности в наилучшем виде. В надежде, что это поможет избежать реальной драки и настоящего проигрыша. Мне явно не хватало опыта и навыков, чтобы спрогнозировать, что будет, если мы с Инаей и дальше будем продолжать в том же ключе. А потому я предпочла перевести разговор на другую тему:

— Ладно. Вы меня предупредили. Дальше мое дело, как поступать. Ваша совесть чиста. А сейчас объясните мне, пожалуйста, о каких вариантах вы говорили в прошлую нашу встречу?

Лицо медички неуловимо закаменело. Бирюзовые глаза превратились в колючие льдинки. И я поняла: она сейчас откажет. Скажет, что вариантов для меня нет. Что она ошиблась. Но нет.

Ошиблась я. Потому что Иная поинтересовалась у меня с легким оттенком презрения: