Невеста гнома (Жена гнома) (СИ) - Чигарина Георгия

 — Это ведь специально сделано? — спросила я Эльзу, которую вызвали специально, чтоб решить кого в какой смене оставлять из вновь прибывших. Я же помогала ей с подготовкой комнат, пока Нига водила их в баню.

 — Что именно? — спросила Эльза.

 — Обозы приходят к празднику. Во время суеты они будут втянуты в подготовку и проще привыкнут к местной жизни, — ответила я.

 — Нет. Торговцы повеселиться хотят. А это два крупных праздника, которые мы празднуем, — сказала Эльза. — Да и некоторые к этому времени заканчивают с путешествиями и решаются осесть.

 — А разве может осесть на месте тот, кто столько лет путешествует? Наверное, порой вновь на приключения. Тут же приходиться сидеть на одном месте.

 — Я сама замуж за торговца вышла. Он говорит, что не тянет. Всему свое время. Его время пришло в тепле и на кровати спать, а не где придется. Он как начнет в воспоминания пускаться, так аж не по себе становится. Они же не только по местным дорогам ездят. Иногда и новые разрабатывают. Есть пути, которые в один конец ехать два года. Столько же обратно. А там уже приходиться спать не на постоялом дворе, где чаще всего есть договоренность, а под кустом каким-нибудь. Тогда неудобства не особо замечаешь. Впереди есть цель, которая греет душу. Сейчас цели другие. Многие разочаровываются в большом мире. Здесь говорят спокойнее и лучше.

 — Или привычнее, — ответила я.

 — Для них привычка — это все. А нам приходится к этим привычкам привыкать, — ответила Эльза. Разговор отвлек конфликт, который вспыхнул внизу. Эльза пошла разбираться, а я ушла искать уголок, где можно было поработать. В последнее время это становилось сделать все сложнее.

 Следующие дни прошли в украшениях дома и приготовлениях еды. К празднику мне удалось дошить платье для Туны. Пусть оно было серым, но по подолу и лифу были сделаны цветы. Ей шло. Остальные ко мне не подходили, поэтому помогать я им не стала. Несмотря на лето от шапок и курток отказаться не получалось. Сквозняки здесь были сильные. Если дома обогревались кристаллами и в них было тепло, то на улице было прохладно. Правда, вместо зимних курток мы перешли на летние. Кто-то носил безрукавки на меху или вязанные. Немного расстроило, что мои удобные полусапожки развалились. Теперь пришлось вновь вернуться к деревянным башмакам.

 И опять улицы были наряжены гирляндами. На столах появилось много фруктов и свежих овощей, которые нам поставляли в больших количествах. Я даже увидела политые медом ягоды. Какофония из звуков. Дети, которые всегда свободно перемещались по городу. Им разрешалось приходить в любые мастерские, задавать вопросы, пробовать работать. Считалось, что так ребенок найдет свое призвание. Познает азы профессии. Мне же казалось, что они только и делали, что играли.

 Праздник. Я вспоминала, как прошел предыдущий. После этого осталось два шрама. Один был на лбу и его почти не было заметно, а второй рассекал бровь белой ниточкой. Неприятно было такое получить, но тут ничего не поделаешь. Хорошо хоть нос нормальным остался. Я его тогда здорово расшибла, когда падала. Хотелось, чтоб этот праздник бед мне не принес, а было бы все тихо и спокойно. Без приключений.

 Я стояла в стороне. Было интересно наблюдать за парами. Смотреть какое к кому отношение. Где-то видна была забота, а кто-то смотрел на праздник с недовольным выражением на лице. Поругались? Возможно. Но на праздник пришли. Значит ничего серьезного. К вечеру померятся. Чуть в стороне от всех сидели беременные женщины. У них свой кружок. С другой стороны девчонки, к которым завтра уже свататься можно, перемигивались с мужчинам. Кто-то подкатывал к новеньким.

 — Пойдем тебя покружу? — ко мне подошел Терн.

 — Я не хочу танцевать.

 — Ага, ты хочешь стоять в стороне и смотреть, как танцуют другие. Пойдем, — довольно крепко схватив меня за руку, сказал Терн.

 Нет он явно не понимал. Ладно. Можно было попробовать и покружиться в танце. Вроде движения не такие и сложные, а пляска хотя и в паре, но больше напоминала прыжки и прихлопы в быстром темпе. Это было весело и шумно. Разговаривать не получалось. Все силы уходили на то, чтоб с ритма не сбиться. Музыканты играли. Юбка хлестала по ногам, деревянные башмаки с грохотом стучали по каменной площадке. Терн быстро передал меня в танце какому-то гному, а сам сбежал. Да я его даже не знала. Зеленоглазый, с такой яркой рыжей бородой, что она напоминала огонь. Мы с ним танцевали, пока музыканты не ушли на перерыв, а я к тому времени уже ног не чувствовала.

 Кавалер же решил продолжить знакомство. Звали его Ельном. Работал он строителем. Укреплял шахты и переходы. Меня начал расспрашивать. Чем я занимаюсь. Все это напоминало какое-то дурное свидание. Скучное и не интересное. Когда не знаешь, как отделаться от кавалера. Он меня опять хотел позвать на танцы, только у меня ноги болели. Мне удалось улизнуть чисто случайно. Какой-то женщины из вновь приехавших стало плохо. Он пошел помогать ее к больнице довести. Я же решила улизнуть с праздника, но меня в последнйй момент увидела Нига.

 — Куда это ты? — остановила она меня.

 — Танцевать надоело. Лучше домой пойду.

 — Не получится. Нужно еще погулять, — возразила она. Потом все-таки решила пояснить. — Не все же время по углам прятаться.

 — Я не всегда прячусь, — возразила я.

 — Раньше хоть в город за тканью выходила. Сейчас тебе сами приносят ткань. На том празднике ты болела. На свадьбах не гуляешь. Не дело это.

 — Мне праздники не нравятся.

 — У ним вначале привыкнуть сложно, но это часть жизни.

 — Только ведь не все приходят погулять.

 — Те, кто дежурит. И у кого дети маленькие. А так, такие праздники — это не только поплясать и пузо набить, но и пообщаться. Познакомиться с другими. Обменяться последними новостями. Для вас еще и шанс себя показать. Ну не понравился один, так на нем свет клином не сошелся. И не вздыхай.

 — Ясно. Гулять, танцевать и веселиться.

 — Да.

 Ко мне подходили знакомиться. Общались. Даже с кем-то посмеяться удалось. Но в итоге я поняла, что устала от людей и общения. Когда стоишь в стороне и наблюдаешь за всеми, то еще интересно. Но когда приходиться принимать участие, изображать из себя кого-то... Где-то в середине дня была перемена блюд. Я помогла отнести грязную посуду. Даже осталась, чтоб ее помыть. Проверила наших постояльцев, которые остались в комнатах. Но все равно надо было вернуться на бал. Обычно чернушка стремиться попасть на бал, а меня туда не тянуло.

 Рычание. Грозное, предупреждающее рычание донеслось из столовой, как раз когда я выходила из кухни. Полтора метра в холке, полметра только одна голова. Клыки размером с мою ладонь. Желтые глаза, которые посмотрели в мою сторону, стоило мне оказаться в столовой. Кончик розового языка показался между зубов. Роув? Судя по рассказам старого воина, этот милы песик был тем, кто нападал на города гномов, пробираясь по ходам и шахтам.

 Страха не было. Я не успела испугаться. Роув медленно повернулся ко мне. Стал обходить столы. Лапы мягко ступали по каменному полу. Я сделала все, чтоб между нами оказался стол. Мы смотрели друг на друга. Он никуда не торопился. Медленно шел ко мне. Я пятилась от него. Зацепила бедром стол. Роув показал клыки. Рычание. Мышцы приготовились к прыжку. Крик на втором этаже его не отвлек. Только заставил действовать. Я завизжала, одновременно скользя под стол. Роув промахнулся. Проехался на лапах. Звук когтей резанул по ушам. Я же уже вскочила на ноги и побежала к выходу. Споткнулась в деревянных башмаках. Как я их сняла и оказалась на ногах, сознание не зафиксировало. Роув настойчиво решил, что я жертва. Начал преследование. Прыжок. Он опять оказался напротив меня. Решил поиграть с едой? Вполне возможно. Ему мама не говорила, что с едой не играют. Краем глаза я засекла здание. Кинулась туда. Лапа роува полоснула по моей юбки. Треск ткани, а я уже вбежала в открытую дверь. Стойка бара. Несколько человек сидели за ней и явно пили пиво. При виде меня и песика они разлетелись в разные стороны. Я же налетела на стол и упала прямо перед стойкой. Роув выплянул кусок моего платья. И когда только отхватил? Напрягся. Это уже последний прыжок. Тот, от которого я не смогу увернуться. Дыхание сбилось. Сил бежать не было. Секунда до смерти от желтых глаз.