Моя драгоценная гнома (СИ) - Лакомка Ната

Физиономия Дагобера выглядела почти прилично — опухоль от пчелиных укусов почти прошла, благодаря чудодейственной мази. Да и сам он больше не разговаривал с хуторянами сквозь зубы. Надо думать, вчера я его все-таки пристыдила.

— Желаю тебе удачи, — сказала мне Маэль на прощанье.

— Удача мне и в самом деле понадобится, — поблагодарила я ее очень искренне.

— И не забывай про взгляды, — шепнула она. — Взгляды выдают!

Этими словами женщина словно положила камень мне на сердце, и теперь я боялась лишний раз посмотреть в сторону Дагобера.

— Чего нос повесил? — спросил меня эльф, когда коляска Морохира скрылась за поворотом. — И о чем вы там шептались с этой… Забыл, как ее зовут. Я думал, еще немного — и обниматься начнете.

— Тебе-то что до этого? — спросила я, и голос мой прозвучал грустно.

— И в самом деле — что мне до этого? — фыркнул эльф.

На том разговор и кончился.

Мы прошагали еще полдня и вышли к обрыву. Отсюда открывался великолепный вид на всю округу — внизу шумела быстрая горная река, налево в низине виднелся небольшой городок, окруженный рощами и лугами, а справа, на самом горизонте, стеной стояли черные ели.

— Нам туда! — обрадовалась я, указывая пальцем в сторону древнего леса. — Сад феи Сирени там, за этим лесом! Мы уже близко!

— Близко, — согласился Дагобер раздумчиво.

Он стоял почти на самом краю, осматриваясь, и ветер теребил золотистые локоны. Картинка была живописная, и я с трудом заставила себя отвернуться, поэтому и пропустила, когда эльф отошел от обрыва и бодро зашагал по дороге. Но не в сторону леса, а в сторону города.

Я догнала принца и засеменила рядом:

— Ты свернул не в ту сторону, нам надо по другой дороге.

— Нам именно по этой дороге, — ответил эльф любезно.

Догадка поразила меня в самое сердце, но я не могла в это поверить. Заступив Дагоберу путь, я закричала:

— Ты же обещал, что мы пойдем к фее! Дал королевское слово!

— Послушай, — эльф остановился, глядя с насмешливой жалостью, — ты прекрасно понимаешь, что в тот момент я находился в безвыходном положении, поэтому вынужден был согласиться. Но теперь мы пойдем в город. Я должен сообщить дяде, что со мной все в порядке, и чтобы он прислал за мной карету и сопровождение. Мне надоело шляться по здешним трущобам, как нищему бродяге.

Он обошел меня и направился дальше — вдоль обрыва, спускаясь по склону и насвистывая.

— Ты обманщик! — крикнула я ему в спину.

Он оглянулся и сказал очень спокойно:

— Это не обман. Это обыкновенная стратегическая хитрость. Надо быть тупоголовым гномом, чтобы верить, что клятвы, данные, когда над головой занесен оркский топор, будут выполнены. Не порть себе кровь — пойдем в город, сообщим моему дяде…

Я не стала выслушивать дальше его эльфийские доводы. Бросила сумку и с разгону врезалась в него, метя головой в живот. Удар получился хорошим — эльф крякнул и согнулся пополам. Я успела ударить его кулаком в ухо — раз и другой, а потом он отшвырнул меня, ругаясь и пристанывая.

— Ты мне все кишки порвал, гном проклятый! — он встал на колени, прижимая руки к животу. — А! Больно-то как!

Прокатившись по камням, я вскочила и бросилась на него. Мы сцепились и рухнули на землю. Эльф был сильнее, но сейчас правда была на моей стороне, и я молотила его с такой яростью, что ему оставалось только обороняться. Наконец он изловчился и схватил меня за волосы, отдирая от себя, а потом оттолкнул, уперевшись коленом в грудь.

Я опять покатилась по камням, потеряв колпак, но поднялась на ноги и снова полезла с кулаками. В тот момент я как никогда желала прибить принца. Правильно поступила фея Сирени! Умей я насылать проклятия, Дагобер уже валялся бы бездыханный! И никаких отсрочек до двадцати пяти лет!

На этот раз эльф оказался готов к встрече и без особых нежностей приласкал меня пинком в живот. Удар был так крепок, что у меня перехватило дыханье, а сама я покатилась по склону, как камешек. От боли в глазах потемнело, и я почувствовала, что лечу куда-то вниз.

Над моей головой закричал Дагобер, а я наугад взмахнула руками, пытаясь задержаться, но пальцы цапнули только камешки и песок, а потом что-то задержало меня от падения — дерево! Я оседлала его, ударившись носом о ствол, и сразу же вцепилась руками и ногами, а когда зрение прояснилось, даже не смогла взвизгнуть от страха — я висела над обрывом, на дне которого, далеко внизу, текла река, пенясь бурунчиками водоворотов, а березка, которая спасла меня от падения, уже шевелила корнями, наполовину вырванная из каменистого суглинка.

— Эй, гном!

Я подняла голову и увидела над собой Дагобера — он подполз к краю обрыва на животе и высматривал меня. Сверху посыпались камешки и пыль, я чихнула, и березка показала еще один корешок.

— Не шевелись! — крикнул эльф.

В ответ я только простучала зубами.

— Сейчас я тебя вытащу!

Дагобер исчез, и магическое удушье тотчас схватило меня за горло.

— Вернись! — заверещала я в панике.

Эльф вернулся, забористо ругаясь.

— Плохо дело, Дагобер… — пробормотала я и шмыгнула носом.

32

Как спасти идиота-гнома, который умудрился свалиться с обрыва, если под рукой нет веревки? Ответ прост — достать веревку. Но как сбегать за веревкой, если идиот-гном заколдован, и стоит отойти на пару шагов, как он начинает визжать, словно поросенок недорезанный?

Дагобер заметался по краю обрыва, не зная, что предпринять.

Спуститься по склону невозможно — слишком круто, и ухватиться не за что. Дотянуться до гнома он не сможет — березка, за которую этот дурак успел уцепиться, растет локтей на пять ниже.

— Попробуй встать на березу! — крикнул Дагобер. — И вытяни руки!

— Н-не могу! — раздался снизу дрожащий голосок. — Если пошевелюсь — дерево не выдержит!

Вот когда стало по-настоящему жутко. Эльф взъерошил волосы, заставляя себя думать поскорее. Нет, этот гном ему совсем не нравился, и за то, что недомерок лез драться по любому поводу, и обожал читать нравоучения, Дагобер приказал бы выпороть его на королевских конюшнях, но висеть над обрывом — нет, такого он точно не заслужил.

— Дагоберчик! — раздалось снизу жалобное. — Ты ведь меня не бросишь?

— Не брошу! — рявкнул эльф. — А ты не раскисай! Самое страшное, что может произойти — плюхнешься в реку.

— Я не раскисаю, — пискнуло снизу. — Только я плавать не умею… И все равно до реки не долечу… Задохнусь…

Ну что за глупости он там болтает?!

— Лучше заткнись и держись крепче! Сейчас я тебя вытащу!

— Я держусь… Я люблю эту березку…

Куртка! Дагобер мигом стащил с себя куртку и прикинул длину от одного конца рукава до другого. Маловато! Он попытался разорвать ее по спинке, но гномья одежда была сшита на совесть — эльф намучился, пока проткнул плотную ткань сучком и разорвал нижний шов. Связав куртку узлом в месте разрыва — чтобы разрыв не пошел дальше, Дагобер свистнул:

— Хватайся за рукав!

Но спустить куртку с обрыва он не успел, потому что из леса появились три до оскомины знакомые рожи — орки с дубьем наперевес.

Час от часу не легче. Эльф сдул со лба прядку, прикидывая, что делать дальше. Поистине, гномское отродье приносило одни лишь неприятности.

— Дагобер! — донеслось из-под обрыва. — Ты там умер, что ли?!

— А тебе и вправду самое время умереть, слизняк эльфийский, — сказал старший из гоблинов. — Как удачно мы на вас вышли.

— Как волки к визжащим поросятам! — пошутил второй орк.

— А где гномыш, обманщик этот мелкий? — первый орк покрутил головой. — Слышу, что где-то пищит, а где — не вижу.

— Эльфийская морда его за пазуха спрятал, — подсказал второй орк.

— Нет, в штаны, — прогудел третий, и они троица радостно захохотали, довольные собственным остроумием.

Дагобер тоже засмеялся, чувствуя себя так, словно решил поиграть в горелки с драконом.

— Ты-то чему радуешься? — орки надвинулись стеной, угрожающе подняв дубинки.