Женихи для герцогини (СИ) - Соколова Надежда

— А за компанию, — раздраженно буркнула измученная ничуть не меньше молодая герцогиня. — Не одной же мне отдуваться. Кстати, как тебе пицца? Понравилась?

— Это тот непонятный салат на лепешке, что мы с тобой ели? А что, по одиночке нельзя было все это разложить? Обязательно, как свиньям, все вместе давать?

— Это, между прочим, одно из популярных кушаний в моем мире, — обиделась Вика.

— Твой мир теперь здесь. Привыкай. У нас так не едят.

— Да никогда. Надоело мне здесь до ужаса. Хочу на Землю. И найду способ, как уговорить родителей вернуть меня туда.

Сандра лишь скептически хмыкнула в ответ на это заявление.

В дверь постучали, и, дождавшись разрешения войти, зашел Джордан с кипой чего-то в руках.

— Ваша Светлость, ваш отец велел передать вам эти свитки, чтобы вы смогли пополнить свой багаж знаний.

Ох, как же он теперь вычурно и витиевато изъясняется… Или просто повторяет за отцом?

Свитки были перемещены на стол. Бывший жених почтительно поклонился и сразу же вышел. Девушки переглянулись.

— Зато не скучно, — пожала плечами ромина, садясь в кресло и беря в руки один из текстов. — Давай, присоединяйся.

Тоскливо вздохнув, Вика взяла первый же попавшийся свиток. Развернув, с удивлением уставилась на незнакомую вязь, похожую на арабский.

— И как это читать?

— В конце должна быть подвеска. Сожми в руке или повесь на шею. Это язык богов. Древний и практически забытый.

— Язык богов, а свитки хранятся у демонов? Весело тут у вас…

Найдя зеленую прозрачную «капельку», молодая герцогиня решила не рисковать и не цеплять на себя непонятно что, просто сжала в левой руке, держа правой свиток. Что тут у нас? Правила поведения? Этикет, что ли? И насколько он отличается от земного? Как оказалось, отличался: если в повседневной жизни демонам и демонессам давала практически полная свобода, вплоть до возможности развратного поведения, то во время артара молодежь должна была полностью подчиняться приказам старших. Те, кого «вводили в свет», обязаны были покорно стоять возле своих родителей до начала званого вечера. В это время выказывать свой характер было запрещено. Старшие особи могли осмотреть новичка с головы до ног, задать о нем любые вопросы его родителям и даже получить право провести весь вечер в компании понравившейся особи. Отказ от молодого поколения не принимался.

— Домострой, — свиток с грохотом опустился на стол. В груди разгорался уже знакомый огненный шар.

— Да ладно тебе. Ты все-таки дочь Костадона. Вряд ли тебя все это коснется.

— Ты-то откуда знаешь, что именно меня коснется? Ты ж эту гадость не читала.

— Оттуда. Правила практически неизменны во всех трех мирах. У людей молодежь представляют так же.

— И тебя?

— Нет. Я как раз не была представлена свету. Эта жуть планировалась после объявления твоей помолвки, а может, и параллельно с ней. Ты же старшая в роду. Но теперь, думаю, никакого представления и не будет. С высшим светом при дворе Императора я уже познакомилась и пообщалась самостоятельно, да и женихов себе тоже, по идее, нашла… Так что смысла нет.

Вика подавила острое желание вспомнить и повторить вслух все те разнообразные цветастые эпитеты и метафоры, которыми награждал молодняк во дворе пожилой дворник дядя Сеня каждый раз, когда выходил под вечер на работу.

— А у тебя что?

— Местные мифы и легенды. Ты, например, знала, что матерью жоринаров считается Великая Паучиха? Оттого они такие огромные и многолапые…

— Да я и самих-то жоринаров не знаю…

— Везет тебе. Меня ими все мое детство пугали. Огромные шестилапые псины синего цвета, способные без особого напряжения увезти на себе сразу трех-четырех рыцарей в доспехах. Всеядны, кстати.

— Чудесные создания… Боюсь спрашивать о Паучихе… С детства пауков ненавижу.

— И правильно делаешь. Говорят, она способна поймать мятежную душу после ее расставания с телом в свои сети и в течение нескольких веков пить ее жизненные силы.

— Ты вот сейчас нарочно, да???

— Ну как тебе сказать… Ты все равно услышишь об этом довольно скоро. На таких званых вечерах принято запугивать молодняк, таким образом проверяя народ на прочность. Только страшилки различаются. У людей, например, говорят о духах. Здесь, как оказалось, о Великой Паучихе и ее потомках.

— Все, Сандра, сменим тему.

Молодая герцогиня решительно потянулась за очередным свитком.

— Так… Поэзия… Прелесть. Сандра, ты любишь стихи?

— Терпеть не могу. Причем у нас с ней все взаимно. Вика, надеюсь, ты не собираешься здесь и сейчас ЭТО читать? Да еще и вслух?

— Э… Почему нет?

— Хотя бы потому, что ты не знаешь, как эти самые стихи сработают в твоем случае. Ты же не только демон, но еще и бог, и человек! Все три сущности в одном теле! Нет, Ада, конечно, гений, раз решила так все соединить… Но… Поостерегись…

— Да брось, Сандра. Вот, послушай:

Аринэ Лоринская

Сомнения

Ветер полон нежных слов,

Вкус плодов тягуч и сладок.

Неужели ты таков?

На запретное все падок?

Это волшебство полей,

Этот легкий шепот моря

Ты сменил на вкус солей

Горьких слез и короб горя…

— Фи, какая глупость и пошлость. Вика… Вика!!!

Девушки вздрогнули одновременно и испуганно переглянулись: в дверь не стучали, в нее молотили, и вряд ли только кулаками. Несчастная конструкция очень скоро не выдержала такого напора и пала, и перед глазами герцогини и ее ромины предстали все пятеро женихов с пылающими глазами и перекошенными лицами.

— Любимая! — Выдохнула дружно эта группа самоубийц, пытаясь одновременно ввалиться в комнату. — Суженая!!!

Вика икнула, Сандра судорожно начала искать что-то, пусть даже и подушку, чтобы защититься от этих «зачарованных монстров».

— Бешеные, — пробормотала испуганно молодая герцогиня. — Только слюны, падающей с клыков, не хватает… Сандра, что делать???

— Читай.

— Что???

— Стихи свои!!! Или отца зови!!!

Интересно, как? Демон не оставил никакого средства сообщения.

Дверной косяк между тем, под напором разом сошедших с ума стольких сущностей, начал понемногу поддаваться. Еще немного, и проход расширится, а значит… Что «значит», Вика знать не хотела. Но и из стихов ничего нормального на глаза не попадалось. Глаза метались по внезапно ставшим неровными строчкам, перепрыгивая от автора к автору. Сейчас-сейчас… Где же… А, вот!

Медленно падали капли дождя,

Легкая поступь любви исчезала.

По неприметным дорогам идя,

Ты вновь задумал начать все сначала.

Слышно тебе соловья из лесов,

Слышно и песни его с переливом.

Жаль, что найти не умеешь ты слов,

Чтоб объяснить, как же мы с тобой живы…

— Вика!!! Паучиху тебе в близкие родственницы!!! Ты что опять сделала???

Ой. Ой-ой. Папа, ты где???

Буря в проходе утихла, словно и не было ее. Мужчины, почему-то разом успокоившись, начали выстраиваться в каком-то одним им известном порядке: впереди эльф, позади человек, посередине остальные расы. Каждое движение было четким, точно выверенным, механическим, точно у робота. А глаза… Еще недавно пылавшие неземной страстью, сейчас эти глаза были пустыми. Как у…зомби. Мама!!!

Но ни мама, ни папа не появились. А вот бывшие женихи уже слаженно заходили в комнату. По одному. И к кровати, на которой дрожали девушки, тоже подходили по одному. И останавливались в шаге от постели, повернувшись лицом к предмету своего обожания. Последним зашел Джордан, и в спальне повисло напряженное молчание.

— Мальчики…

Ну не дедушки же, в самом деле, да?

В ответ — тихое угрожающее рычание. Или ей показалось? В руку со всей дури вцепилась ромина, отчаянно щиплет, пытаясь остановить молодую герцогиню. Но делать-то что-то надо? Они же все не могут находиться здесь до скончания века???