ЛВ 3 (СИ) - Звездная Елена
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
И спрашивать… спрашивать о судьбе родителей его я не стала — наш лес Заповедный один такой остался, так что сиротой был мой леший, такой же сиротой горемычной как и я. Да и с любовью у нас с ним не вышло — его ведунья Соснового яра предала, меня маг, любовь к власти выше нашей любви поставивший. Так что да, оба калеки перебежные, да только больше не неприкаянные — у нас теперь свой дом есть. И даже не один — два. И бороться за свое мы с лешенькой до последнего будем, потому что знаем уже что это такое — без ничего, да без никого остаться.
— Низкий поклон твоей матушке, — тихо сказала я.
— Отца не уберегла, — не поднимая головы, ответил леший, — а вот лес Заповедный, да меня, сына единственного, спасти удалось ей.
Поднялась я с кровати, подошла к другу верному, обняла со спины, голову на плече твердом разместила, да и так сказала:
— А мы уберегли. Лешего Гиблого яра мы уберегли, лешенька, у нас получилось.
— Знаю, Веся, да от того, что опасности подверг тебя мне не легче. Ты ступай, ложись обратно, тебе еще много дней поберечься придется.
— И то верно, — согласилась я, да на кровать свою возвернулась, опустилась тяжело, устало.
Тихон споро воды принес, улыбнулась ему с благодарностью, да воду студеную пила медленно, глотками холодными, успокивалась стало быть.
— Теперича к делу перейдем, — постановил леший. — Гиблый яр с каждым днем силу набирает, силой той, аки пиявка оголодавшая, сущность, кою леший стережет, и питается. Дело это надобно остановить.
— Частично проблему решила я, — сказала, откашлявшись, — все излишки силы, да все не токмо излишки, Ярина впитывать будет.
На меня лешенька посмотрел сурово. Он, как и я, знал хорошо — у чащи Заповедной предел возможностей есть, а, следовательно, и предел силы.
— Иного ничего придумать не смогла, — призналась виновато. — С горем-бедой что посередь леса Гиблого существует сама не разберусь, еще с месяц как есть разобраться не смогу, силен удар был, очень силен, я такого и в страшном сне предположить не могла бы.
И тут кот Ученый книгу, что перед ним была закрыл с грохотом, да и приказал непререкаемо:
— Покажи.
Здесь все свои были. Все окромя домового моими глазами видеть могли, как и я их зрением пользоваться. От того, вздохнула сдержанно, на кровати устроилась, под спину подушку поместив, да привалившись к стене, вдох-выдох и я впускаю всех в воспоминания свои. Всех впускаю, а сама идти туда не хочу, хоть и знаю, что придется, иного выбора нет, а не хочу!
Шаг по лесу Гиблому, и хоть шагаю призраком, а сердце бьется испуганно, заполошно, все ускоряясь — страшно мне было. Задолго до того, как случилось все, мне уже было страшно и предчувствие плохое одолевало, а я… не поняла я. И остановиться хочется, сейчас вот остановиться, но я теперь как наблюдатель сторонний, лишь беспомощно за воспоминаниями своими наблюдать могу.
За тем, как подошла к чаще терновой непроглядной, как вздрогнула, увидев глаза красные злым светом горящие, как вздрогнула снова, едва раздался страшный крик «Кторрррр?». И хотелось крикнуть «Убегай!!», но та Веся, та что мной была в тот миг, отступила сама. Да не далеко ушла, на траву зеленую опустилась, с тревогой в чащу непролазную вглядываясь, да силой ведовской, истинной силой хозяйки лесной пытаясь ощутить землю, понять с чем столкнулась.
— Плитой могильной стал, — заметил лешенька мой.
— Да только не дает покоя мысль — кто в той могиле, — произнес кот Ученый.
А в воспоминаниях вопрос прозвучал:
«Ты… живая?»
«Да…»
«Тогда уходи!»
А я на траве сижу, ладони к земле прижаты, душу захлестывает боль, да не моя — чужая.
«Уйду, — шепчу шелестом травы, — коли это тебе требуется, я уйду. Только на вопрос мне ответь, леший, от чего себя заживо похоронил? Почему ведунья твоя это позволила? Зачем?»
Ответом мне было лишь:
«Уходи, ведунья, сама не сможешь, вижу ослабла совсем. От чего ослабла?»
«Я свою силу чаще отдала».
«С кровью?»
«С кровью».
«Уходи, глупая! Сейчас уходи! Нельзя тебе сюда, даже в таком виде нельзя! Уходи, убирайся!»
А я не послушала, потому что понимала — спасать его надобно, сейчас спасать, и тогда зашептала я слова заклинания:
«Войди в мой сон,
Войди в мой сон,
Войди в мой сон,
И останься в нем».
Снова и снова, раз за разом, повторяя и повторяя… С того света упорно этого лешего вытаскивая.
И вдруг визг, на ультразвуке, он сносит в сторону, впечатывает в дерево, с хрустом ломая ребра…
«Веся, нет!» — рык уже моего лешеньки.
И я открыла глаза.
Ребра ныли от боли так, словно вот сейчас второй раз незримая я, полупрозрачная, снова удар сокрушительный получила, сердце заполошно билось, в висках болью отдаваясь, ладони подрагивали, а друзья мои верные сидели хмурые. Кот Ученый от растерянности лапу вылизывать принялся, Мудрый ворон нахохлился, леший мой сгорбился, Тихон стоял, на нас всех глядя — он то мои воспоминания без прямого контакта увидеть не мог.
И тут леший сказал:
— Веся, ты заклинание до самого конца проговорила ведь.
Я подумала, да и кивнула — его правда, проговорила я, до самого до конца проговорила.
— А если проговорила, стало быть во сне он твоем частично, но остался, — промурлыкал кот.
— Коли сам того пожелал, — мрачно лешенька изрек.
— Коли пожелал, — согласился кот Ученый.
— Леший нам нужен, — свое слово Мудрый ворон сказал. — Ярина хоть и старая чаща, хоть и опытная, а долго излишки силы впитывать не сумеет, особливо теперь, когда она кровью напоенная. Силу поглощать леший должен.
— Да, — согласился мой лешенька, — леший во союзниках это считай и победа за нами. А от тебя, Веся, отвернуться сложно, ты к себе как магнитом притягиваешь — искренностью, чистотой, добром сердечным. И, значит, откликнулся он, должен был откликнуться. Во сне он твоем, Веся, во сне, уверен в этом. Что скажешь, проверять станем?
А я сижу, на друзей верных гляжу, а перед глазами лицо другое, да глаза синие аки летнее небо перед грозой, и улыбка добрая, и слова, что душу трогают: «Люблю тебя, всем сердцем люблю, всей душой, всей сутью своей, счастье ты мое. Советуйся с лешим, права ты, он в этом лучше меня разбирается. Да как время будет — позови, не могу я без тебя и дня, и тревога грызет змеей ядовитой».
И волей-неволей глаза мои слезами наполнились.
Леший в деле этом действительно лучше любого архимага разбирается, лешинька мой друг, моя опора, моя сила, мой советчик, мой… спутник мой по лесу, да партнер, да супруг, если так посмотреть. У меня ближе лешего никого нет, и доверяю ему так, что скажет в избу горящую войти — войду тут же, скажет кровь чаще Заповедной отдать — тоже отдам. Мы с лешенькой одно дело делаем, об одном радеем, за одно жизнь отдадим без сожалений. Только вот… чудятся мне глаза синие, да улыбка добрая, чуть снисходительная, но такая, от которой тепло в душе разливается, и об одном я сейчас думаю — «…как время будет — позови, не могу я без тебя и дня, и тревога грызет змеей ядовитой».
— От чего задумалась, Веся? — тихо лешенька спросил.
И соскользнули слезы с ресниц. Горькие, ненужные, лишние.
Ты прости, меня, охранябушка, да только теперь долго я с тобой связаться не смогу, и мне бы не про то думать, не об том рассуждать-печалиться, а все равно как вспомню взгляд его, улыбку, тревогу…
— Тихон, — тихо позвала я домового,- об одном попрошу — передай письмо аспиду, как вернется.
Кивнул домовой, а я магию, хоть и не следовало, да использовала. Притянула к себе лист и перо с чернильницей, да споро написала на листе: «Ты не тревожься обо мне, Агнехранушка, не переживай понапрасну, отоспаться мне надобно дней несколько, а сколько точно не ведаю, от того и сказать не могу. Себя береги, сам отдыхай, а со мной все хорошо будет. Веся».
Послание свернула, воском запечатала, да Тихону молча отдала. Тот так же молча за тужуркой своей спрятал.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
Похожие книги на "ЛВ 3 (СИ)", Звездная Елена
Звездная Елена читать все книги автора по порядку
Звездная Елена - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.