Хозяйка заповедника Драко (СИ) - Буланова Наталья Александровна

— Кря? — потерся головой о мою ногу Эш.

— Ну ты же дракон, парень. Как ты должен рычать?

И тут Эш так раскатисто рыкнул, что я подпрыгнула.

Ближайшие кусты за оградой завизжали, а потом из них посыпалась в разные стороны куча маленьких детишек.

Я погладила встрепенувшегося дракошу между наростами:

— Похоже, слухи о драконе поползли по городу, раз дворовая шпана пришла на разведку. Значит, завтра пожалуют и другие.

— Мяу? — поднял на меня оранжевые глаза Эш.

Я погладила его по чешуйкам.

— У тебя, случайно, обломка лопатки не сохранилось? — спросила я.

— Ур-р, — издал непонятный звук дракон и убежал в кусты. Вернулся он, неся в пасти две части сломанного садового инструмента.

— Ты ж мой молодец. Ты ж моя умничка!

Я вернулась в дом и починила лопатку как раз к полуночи. Вот только глаза открылись не оранжевые. В этот раз моя ожившая поделка взглянула на меня красными глазами.

Внезапный стук в дверь заставил меня подпрыгнуть на месте.

— Кто? — хрипло спросила я.

— Мама!

Я резко открыла дверь и с удивлением посмотрела в глаза Анны-Марии Веджвуд.

— Как ты здесь оказалась? — Я отошла, пропуская ее внутрь.

— Как и все — через калитку.

— Тебя пустил заповедник?

— А не должен был? Ты же меня ждала к полуночи. Я освободилась чуть раньше. Или мне уйти?

— Нет-нет, проходи.

Мне показалось или между нами вдруг исчезла прежняя чопорность? Матушка вела себя как-то по-простому устало. Оглянувшись, она присела на диван и откинулась на спинку, как никогда ранее не делала. Всегда прямая спина теперь была расслаблена.

— Уютно тут. Дом магичит? — Мама осматривала обстановку отнюдь не дружелюбно, а с подозрительным прищуром.

Тело расслаблено, а вот глаза — две щелочки.

— Да. Он даже кормит, — поделилась я.

— Хорошо, что не голодаешь. Еду я не принесла. Сама понимаешь, готовить мне нельзя.

Я давно привыкла, что моя мама немного не такая, как все. Наконец-то я узнаю почему.

— Зачем ты все скрывала от меня, мам? — Я села в кресло напротив дивана.

— А ты бы выдержала правду? Тем более у каждого она своя. Так было безопасней всего.

— Но кто я? Кто ты? Мы действительно так опасны?

— Опасны? Не опасней любого другого мага с сильным даром. Не опасней Шэнварда, который может уговорить добровольно прыгнуть со скалы. Или Райяна, который может лишить воздуха в одно мгновение, и человек задохнется.

— Райян назвал меня тварью. Я видела, как моя кожа становится серой. А еще… ногти выросли, и я смогла проткнуть ими чешую так, что он замертво упал вниз.

— Я бы тоже не стала умиляться, если бы кто-то назвал меня тварью. Понимаю твою обиду. Но он не навредит тебе, не переживай. Теперь я могу хоть немного расслабиться.

— А я ему?

Мама как-то странно улыбнулась, и что-то внутри меня порвалось, словно перетянутая струна.

— Хватит таить! Расскажи обо всем нормально! Кто ты? Кто я? Что за сила в нас и почему нас так боятся и ненавидят? Как мы оказались здесь?

Мама поджала губы и, кажется, впервые посмотрела на меня как на равную.

— Нечего так бледнеть, Мэделин, — гордо вскинула подбородок мама. — Мы стражи, а не исчадия бездны. Это имбисы сделали из нас врагов.

И так странно это смотрелось — мамин нос кверху, а спина колесом, утоплена в спинку дивана. Будто только на одно и хватило у нее сил.

— Что это значит? — Мой тон невольно стал ниже.

Ребенок всегда чувствует мать, а мать — ребенка, какие бы отношения между ними ни были. Сейчас я ясно ощутила, что всегда энергичная Анна-Мария Веджвуд держится из последних сил. Будто она наконец добралась до вершины горы и готова рухнуть, раскинув руки.

— Видела, какими древние были огромными ящерами? У тебя кость при входе в заповедник чего только стоит — можешь представить их размер.

— При чем тут размер древних драконов?

— При том, что им стало мало места на своей земле, Мэд. Они захотели раздвинуть границы, а тут мы. Мелкие по сравнению с ними, но можем сотворить руками настоящих гигантов.

— Мы? Значит, такие, как мы, живут за границей?

— Не слушаешь ты меня, Мэделин. Никогда не слушала. Мы — стражи. Мы живем на границах царств, охраняя их нерушимость. В наших руках невероятная сила. Ты создавала милых маленьких существ. А теперь представь, если ты бы создала огромного гиганта? С их помощью мы когда-то и одержали победу над древними. Вернее — сдержали их натиск. На их землю мы никогда не претендовали.

— Но легенды говорят, что существа из-за границы царств уничтожили древних, из-за чего тем пришлось стать людьми с магическими способностями. Редкие имеют возможность оборота.

— Мы здесь ни при чем. Это все равновесие. Драконов стало слишком много на их клочке земли, пришлось им становиться более компактными. А мы всего лишь не дали им напасть на другие королевства.

— Значит, мы только защищались?

— Отражали нападение.

— Но как ты оказалась здесь?

— А? — Мама сделала вид, что прослушала вопрос, но я видела, что она просто не хочет отвечать.

— Почему ты здесь?

— Банально. На границу по королевскому поручению занесло твоего отца. Это был первый маг, который не воевал. Наоборот, призывал к миру. Я решила познакомиться поближе. Вот до сих пор знакомлюсь. — Мама явно чувствовала себя неловко — это было видно по сжатым плечам и рукам, которыми она себя обхватила.

— Почему ты это скрывала?

— Для твоего блага.

— Почему такого дара нет у Касс или Ллойда?

— У ракхов разрешено иметь только по два ребенка. Им и передается дар.

Я внимательно посмотрела на мать. Я умела считать.

— Ллойд без этого дара.

— Верно. Но я его приемная мама.

— Но Касс я помню еще младенцем!

— Она моя дочь, верно.

— Тогда?..

— Одного ребенка, мальчика, у меня украли имбисы. Вторая ты. Касс уже не получила дара. Именно поэтому, я думаю, у ракхов существует запрет. Он же регулирует численность, чтобы двум взрослым на замену пришло двое.

Я долго-долго смотрела на маму, прокручивая в голове все, что она сказала.

— У тебя был брак там, да? Со стражем?

Анна-Мария Веджвуд посмотрела на меня взглядом хищной птицы, у которой попытались отнять добычу. Так она всегда смотрела на тех, кто задевал ее за живое. Правда, такое происходило редко.

— Да.

— И с ним что-то произошло, так?

Я видела, как крепко сжались мамины челюсти.

Она хотела скормить мне романтичную сказочку, но я очень хорошо ее чувствовала, несмотря на всю сложность наших отношений. Тут было все далеко не так просто.

Два ребенка с даром созидания. Одного украли. И мама вышла замуж за мага, которым легко управлять, осела в столице.

— Ты ищешь брата?

Мама смотрела на меня, не мигая, долгую минуту, прежде чем сказала:

— Да. И теперь ты можешь помочь мне его найти.

Я работала до рассвета. Вырывала сорняки, выплескивая энергию, что накопилась во мне. Не истрачу — просто взорвусь!

— Брата она ищет. — Я голыми руками рвала острые травы. — Все ради него.

Я понимала, что моя обида эгоистична, но ничего не могла с собой поделать. Как любому ребенку, мне хотелось быть любимой, а не использованной. Ощущать себя инструментом для достижения цели было ой как тяжело.

Когда родители любят друг друга — дети счастливы. Когда ругаются — несчастны. А когда один родитель использует другого, мы все чувствуем, но не можем понять, что не так. А теперь понятно.

Мама всегда держалась так, будто была выше всего этого, выше отца. Я думала, что это из-за чопорности, но нет. Просто она никогда не любила, она использовала.

Хотя нет, она любила того ребенка. Первенца. И теперь хотела, чтобы я помогла найти его.

Я драла сорняки с таким остервенением, что к рассвету очистила огромную поляну.

— Кря? — Эш залег под кустом, обнимая лопатку.

Я запретила им помогать, желая побыть одной, но они не выдержали одиночества. Беспокоились обо мне, наверное. Только они беспокоятся.