Попаданка прибыла! (СИ) - Меллер Юлия Викторовна

— Здрава будь, хозяюшка, — пробасил Лель.

— Здравствуй, проходи, — крикнула Ульяна.

— Чего меня не приветствуешь? — хмыкнул князь.

— Я бы накостылял тебе, друже, но ничего уже не изменишь, — вздохнул гость, при этом отмечая, что старый товарищ словно бы скинул десяток лет.

— Что, всё так плохо? — насторожился Радомил.

— А как ты думаешь? Бобровичи уже в курсе, где ты ночевал, — вспомнил, зачем пришёл, Лель, но его взгляд вновь скользил по лицу друга и отмечал, что седины в его бороде больше нет, да и резкая складка меж бровей исчезла.

— Проглотят, — процедил князь, а Лель увидел, что меж нахмуренных бровей вновь обозначилась складочка. — Я всё равно родниться с ними не буду.

— Ты обещал мне потянуть время, — упрекнул Лель и подбородком показал туда, где переодевалась хозяйка дома.

Ульяна вышла из укрытия и, смотря на встревоженного гостя, спросила:

— Что дало бы вам лишнее время? У вас есть какой-то план?

— Не то чтобы план, но мы надеялись прижать Бобровичей покушением на твоё убийство.

— Разве это их свалило бы? — фыркнула Ульяна. Она знала, что половина города подозревает эту семью в покушении на неё и можно было бы раздуть скандал, но раз не виноваты, то не стоит подтасовывать факты. Это ещё никогда никого до добра не доводило.

— Смотря как преподнести, — как всегда начал степенно объяснять мужчина, усаживаясь за стол. — Мы могли бы сказать, что они опозорили князя, подвергнув опасности его женщин и детей, притащив на женскую половину опасную тварь.

Ульяна поморщилась при упоминании стихийно образовавшегося княжеского гарема. Ей многое хотелось сказать мужчинам по этому поводу, но её не услышат, сочтя ревницей. Да и толку говорить? Есть вещи, которые чувствуешь сердцем. Радомил не мог не понять, что она не потерпит рядом с ним другой женщины и если пришёл и остался, то принял это.

Но как-нибудь наедине она поделится с ним своими мыслями о княжеских бастардах. Мало того, что это явление само по себе было ей непонятно и князь выглядел в этой ситуации в её глазах кукушкой, подбрасывающих своих детей в чужие гнезда, так ситуация усугублялась высоким положением отца.

Внебрачных детей Радомила растили не как княжат, должных отвечать за свой народ, а как хищников, у которых в любую минуту может появиться шанс урвать кусок власти.

И это не изменить! Женщины, как и их семьи, до последнего будут надеяться на смерть Савра и готовить сыновей к борьбе с такими же бастардами, как они.

Но люди упорно не хотели видеть эту сторону и соблюдали традицию, по которой у князя должно быть много детей, и не обязательно от княгини. В идеале эти ребятишки должны были стать верными сподвижниками законного наследника. Но где идеал, а где жизнь! В жизни даже родные братья не застрахованы от того, чтобы стать злейшими врагами.

Радомил посмотрел на взгрустнувшую Ульяну, подумал, перевёл взгляд на друга:

— Ты сказал, что мы надеялись прижать Бобровичей, использовав покушение, а теперь не надеемся?

— Нет. Пока ты тут… в общем, заказчик нападения нам известен.

— Кто?! Кто надоумил ту дуру подкинуть тварь в покои Ульяны? — князь сжал кулаки и подался вперёд.

— Ниточки тянутся к нашей бывшей княгине, твоей жене.

Радомил с сомнением посмотрел на друга, а Ульяна обхватила голову руками и нервно засмеялась. Мужчины с осуждением посмотрели на неё, но она тут же с усмешкой пояснила:

— Знаете, лишний раз убеждаюсь: что бы ни придумывали в книжных романах, а в жизни случается такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать!

Князь накрыл её ладошку своей рукой и заглянул в глаза. Она слегка качнула головой, показывая, что с ней всё в порядке и мужчины продолжили разговор.

— Как ты докопался?

— Тот человечек, о котором говорила Марьяша, вновь появился в городе , — Лель повернулся к Ульяне и пояснил специально для неё, что так звали ту молодицу, что отвлекла сторожей и подбросила яйцо из которой вылупился паук. — Мы взяли чужака, допросили и узнали много интересного.

— Не томи!

Лель стрельнул глазами в сторону Ульяну, но князь повторил:

— Говори всё.

— Марьяша — дура.

— Да это и так все знали! — начал сердиться князь.

— Ей так голову задурили, что она отдала все твои подарки за того паука и ещё должна осталась.

— Тьфу, ты…

— А человек ходит с караваном, поэтому мы не нашли его сразу.

— Но зачем моей бывшей… зачем Белолике смерть Ульяны? Не поверю, что она ревновала…

— А вот тут, друже, начинается самое интересное! Ульяна у нас посланница богини! Люди говорят, что она та, кто поможет возродить твоё княжество.

— И все равно не понимаю поступка Белолики! Ей всегда плевать было на княжество.

— Не понимаешь, потому что не знал, что она стала любовницей повелителя Синих холмов, а ему не плевать на нас, точнее он бы с удовольствием заплевал!

— Ах, вот оно что! И давно она с ним? — князь потемнел лицом.

— Официально — недавно, но я уверен, что связь их давняя.

Радомил заскрежетал зубами и, не в силах спокойно сидеть, подскочил, стал ходить из угла в угол, но Лель сообщил ещё не все свои новости:

— Повелитель…

— Да брось, какой он повелитель! — гаркнул Радомил.

— Князь Синих холмов и других земель, — как ни в чём не бывало исправился Лель, — разослал своим не завоёванным ещё соседям ультиматум. Он сообщает, что правители, склонившие перед ним голову, получат милость богов.

— Что за милость богов? Конкретно, что он обещает? Почему всё из тебя тянуть надо?!

— Конкретно? — горько усмехнулся Лель. — Вечное лето он обещает!

— С-сука! — двумя кулаками князь ударил по столу, потом ещё раз и ещё. — Безмозглая тварь! Она обокрала меня и отдала наше сокровище жадному хорьку! Значит, Белолика зналась с ним раньше? Что же они так долго тянули?

— Не кипятись. Вряд ли она сбегала из нашего княжества по наущению князя Синих холмов. Я говорил с сударыней Красавой и…

— И? Она замешана? — нетерпеливо перебил Радомил.

— Нет. Не замешана. Дело в том, что Белолика — её приёмная дочь, а не родная.

— Что городишь?

— Ты помнишь старого хрыча Беригора, покойного мужа сударыни Красавы?

— Ну-у?

— Так вот, Беригор вынудил когда-то Красаву принять Белолику в качестве родной дочери, когда её собственная малышка умерла.

Князь изумлённо присвистнул.

— А чтобы она заботилась о ней, заставлял принимать зелье, не дающее более забеременеть.

Лель брезгливо поморщился. Ему неприятно было вытаскивать на свет чужую грязную историю, но без этого не понять того, что происходит сейчас.

— Там у них всё сложно, поскольку в своё время самого Беригора родители вынудили жениться на Красаве. Вот он ей всю жизнь и мстил.

Князь, обалдев от новостей, буквально упал на скамью:

— Вот это новости!.. Так значит поэтому моя тёща холодна к внуку? Он ей не родной! Да ещё в нём кровь её мучителя Беригора… Зачем же она умолила меня взять её в терем?

— Забыл, что прежде, чем хрыч Беригор умер его разорили Бобровичи? Они же год за годом убивали бастардов Беригора. Так что Красаве некуда было деваться.

— Почему мы об этом ничего не знали? У нас две сильнейшие семьи воевали, а мы…

— Мы знали, но не думали, что там всё так серьёзно. Белолику тогда взял под защиту твой отец, а потом ты. Сударыня Красава осталась жива только потому, что Бобровичи знали, что она ненавидит мужа вместе со всеми его отпрысками, и поклялась молчать и не препятствовать им.

— Мы их недооценили, — сжимая кулаки, процедил Радомил.

— У нас было много других дел. Бунты, стужа, уход людей, взвинчивание цен на продукты, выживание, неподчинение окраинных деревень… Наконец, у нас живут и интригуют не только Бобровичи!

— У меня голова от всего идёт кругом, — пожаловался князь. — Только свет в окошке увидали, а тут опять дерьмо хлебаем. Я не знаю, за что хвататься! — князь вновь ударил кулаком по столу, но уже без запала.