Голубая луна (ЛП) - Хэндленд Лори

— Спасибо, что уделили нам время, доктор.

Когда дверь снова закрылась, Клайд повернулся к Боузмену, который так и не перестал играть со своими бирюльками.

— Давай-ка займись этим, Прескотт. У меня еще куча дел.

Боузмен вздохнул и сдернул с трупа простыню. Мы все застыли. Судмедэксперт побледнел. Клайд, едва не подавившись, выплюнул жвачку на пол. Я шагнула к двери, но опомнилась и остановилась.

Я раньше бывала на вскрытиях. Повидала немало мертвых тел. Но никогда не встречала ничего подобного.

Лицо Мэла было страшным. Нос искривлен, словно его слишком часто ломали. Губы застыли в оскале, обнажив выступающие вперед зубы. Глаза, широко раскрытые и слепо уставившиеся в одну точку, затекли кровью почти дочерна, только по краям осталось узкое желтое кольцо.

Были ли у Мэла желтые глаза? Мне кажется, я бы это запомнила.

— Какого?..

Я придвинулась ближе. Клайд перестал кашлять и присоединился ко мне.

Изменения коснулись не только лица Мэла. Ногти на его руках и ногах были неестественно длинными — Фу Манчу [14]бы обзавидовался. Щетина выглядела так, словно он не брился несколько дней.

— Реакция на бешенство? — спросила я.

— Или на вакцину, — пробормотал Клайд. — Но почему доктор не упомянул об этом?

— Он таким не был, когда поступил сюда. — Боузмен так и стоял, уставившись на тело. Он перевел взгляд с Мэла на нас. — Я видел его. Он был мертв. Но был не таким.

— Трупное окоченение? — предположила я.

— Я никогда не видел, чтобы изменения происходили так быстро или… или… — Он махнул рукой в сторону стола. — Так плохо.

— Это не значит, что такого не может быть.

— Полагаю, что так. — Судмедэксперт снова уставился на труп.

Клайд нетерпеливо фыркнул.

— Прескотт, мне нужно знать, что произошло, прежде чем я снова буду разговаривать с Черри. Эта женщина так и мечтает нас засудить.

— Она и весь остальной известный нам мир, — тихо проворчала я.

— М-м, да. Я… э-э… да, — выдавил Боузмен. Он вернулся к работе под нашим с Клайдом пристальным наблюдением. Не самое приятное времяпрепровождение для субботнего дня, но у меня бывало и хуже.

Боузмен бормотал, бубнил, резал, измерял, записывал. Закончив и опустив руки, он покачал головой.

— Никогда ничего подобного не видел, — признался он. — Идите сюда.

Я не хотела, а по Клайду было видно, что он занялся бы чем угодно, лишь бы не смотреть на труп, но мы подошли. Смотрели и слушали. Впитывали информацию.

— Позвоночный столб деформировался. Скрутился, словно… — Боузмен замер. Казалось, он пытался подобрать слово, но никак не мог его найти.

— Что? — рявкнул Клайд.

— Изменялся.

«О боже», — подумала я. Звучит плохо.

— Как изменялся? — спросил Клайд.

— Не знаю. Кроме того, у него на спине росли волосы.

— У некоторых парней бывает, — пробормотала я.

— Не так, как у Мэла. — Боузмен перевернул тело. Он был прав.

Волосы, длинные и светлые, напоминали шерсть. Но как такое возможно?

— Что происходит? — спросила я.

— Мне нужно сделать еще несколько анализов. — Разговаривая со мной, Боузмен продолжал пялиться на тело. — Может, отослать несколько образцов. Не удивлюсь, если в его ДНК обнаружатся аномальные изменения.

— От волчьего укуса?

Судмедэксперт вздрогнул, моргнул и посмотрел на меня.

— Если б я знал.

Клайд все это время был удивительно тих. Он тоже вперился взглядом в стол. На его лице возникло выражение какого-то ужаса. Я раньше не знала, что у него такой слабый желудок. За все эти годы в полиции он, должно быть, насмотрелся такого, что я могла только воображать. Так что же с ним творится сейчас?

— Клайд?

Я прикоснулась к его предплечью, он вздрогнул, вырвал руку и отвернулся от тела. Прежнее выражение сошло с его лица. Клайд был хорошим копом, хорошим парнем. Вероятно, он просто расстроился, увидев Мэла таким.

— Делай что тебе нужно, Прескотт, и представь мне отчет. Джесси, я хочу, чтобы ты съездила в «Стрижку и завивку».

Я провела рукой по волосам.

Увидев этот истинно женский жест, Клайд осклабился:

— Твои в порядке. Да и с каких пор тебя это волнует?

Я покраснела. Если бы я себя не контролировала, то уже красила бы ногти и покупала платье. Я опустила руку и сжала предательские пальцы в кулак.

— Зачем?

— Вчера вечером Тина не пришла домой. Я получил вызов как раз перед твоим приходом. Выяснишь, что там случилось?

— Я думала, ты против переработок.

— Похоже, эта идея уже себя изжила. — Он вздохнул. — Я должен поговорить с Черри. Понятия не имею, что ей скажу.

Так как заниматься Черри я не хотела, то взяла ту работу, что мне поручили.

Тем не менее по пути из больницы я столкнулась с реаниматологом. Он узнал меня и остановился.

— Судмедэксперт выяснил, что случилось с тем парнем?

Я покачала головой. Даже если бы выяснил, не уверена, что могу об этом рассказывать. Но я могла спросить…

— Вам не кажется, что, возможно, этот новый штамм бешенства требует применения новой вакцины?

Он нахмурил лоб:

— Какой новый штамм бешенства?

— Тот, что очень быстро создает суперумных волков.

Несколько секунд он изумленно смотрел на меня, а затем захохотал.

— Понятно. Вы смотрели повтор «Баек из склепа», не так ли?

— Я серьезно.

— Как и я. Нет никакого нового штамма бешенства.

— Но…

— Если бы был, то врач отделения экстренной медицинской помощи в северных лесах услышал бы об этом первым.

Из динамика прямо над нашими головами раздалось:

— Доктор Бенсон, срочно в отделение скорой помощи.

— Это меня.

Я стояла в коридоре и смотрела, как он уходит, но на самом деле сквозь него. Мне нужно перекинуться словечком с Манденауэром.

Но сначала…

Я достала свой блокнот и сотовый, но у меня не ловила сеть. Иногда в здании хуже, чем в лесу. Я нашла таксофон, набрала номер ЦКПЗ и попросила доктора Хановер.

— Кого? — переспросила секретарша.

— Хановер. Доктора Элизу Хановер.

— Подождите. — Она отложила трубку, но через несколько секунд снова заговорила. — Здесь нет никакого доктора Хановер. И никогда не было.

Это должно было удивить меня. Но не удивило.

Я также не удивилась, узнав, что Манденауэра нет на месте. Мужчина, снявший трубку телефона «Орлиного гнезда», сказал, что постояльца не было весь день. А так как мобильного у герра Жуткого не было, придется отложить вопросы до того момента, как я до него доберусь. У меня не оставалось выбора, кроме как отправиться в «Стрижку и завивку».

Ко времени моего возвращения в Миниву дело близилось к ужину — обычно самой незанятой части дня.

Даже туристы должны питаться. Но сегодня они, похоже, спасались бегством.

Я повела свой патрульный автомобиль в противоположном направлении от всех остальных машин. Их задние сиденья были забиты ребятней, а багажники на крышах — хламом. Все уезжали. Так как аренда в основном взималась от воскресенья до воскресенья, и редко кто жертвовал оплаченным днем, я не понимала, что происходит.

Я без проблем припарковалась прямо перед «Стрижкой и завивкой». В тот момент я смогла бы поставить машину где угодно на Центральной улице совершенно без труда.

Напарница Тины, Люси Келсо, смотрела в окно на массовый исход отъезжающих. При виде меня на ее лице отразилось явное облегчение, и она махнула мне, приглашая войти.

— Вы нашли ее? — спросила она, прежде чем я успела закрыть за собой дверь.

— Нет. — Ее плечи поникли. — Не знаете, что творится с туристами?

— Они все напуганы стаей бешеных волков. В двенадцатичасовых новостях был сюжет.

Я выругалась. Нам крупно повезло, что мы смогли утаивать произошедшее так долго. Видимо, везенье закончилось.

Люси вздохнула и выглянула в окно на пустеющую Центральную улицу.

— Плакала наша летняя толпа.

Вероятно, она была права, и как бы сильно я ни ненавидела туристический сезон, сидеть без дела я ненавидела еще больше. Так что лучше заняться работой, пока она у меня есть.