Серебряные Листья (СИ) - Кучук Алла Ильинична

— Оденься, раз не имеем права… А то у парней глаза повылазят…

Забрала у нее из руки кинжал, отдала его Лельке. Жрица на них двоих не кидается, не боится, ну да, если у них матриархат, так все женщины — сёстры… Накинула плащ, запахнулась, посвёркивая глазами.

— Мои ритуальные кинжалы, где они? — спрашивает.

— А ты лезть в драку не будешь? — уточнил Аодан.

— Смотря как вы себя поведёте…

— Держи.

Вот зараза, он и кинжалы ее прихватил. Хозяйственный! А она заприметила наконец свою меховую накидку на Аларде, и вцепилась в нее, как клещ, с воплями: «Отдай! Не имеешь права! Это Богини!» Алард не сдавался, ведь девочек вокруг столько, а тут последнего прикрытия лишают. Еле успокоили обоих, пообещав, что сейчас разберёмся с одеждой, поделимся, мол.

— Ну вот, ребята, и нашли мы седьмого, — радостно сообщила нам Ила.

— Где?!

— Вот же, перед вами. Седьмая. Это она. Вот потому и ошиблись, что вы на парня думали, а она всё время рядом была.

— Она?! — в один голос заорали Киаран, Аодан и Бренн.

— Вы чего? — напугалась жрица, снова вжимаясь в камни и выставляя полученные ритуальные ножики свои.

— Тише, не бойся, — схватила ее за руку Лианель. — Это они так радуются. Мы же парня думали искать надо, а тут такая красивая девушка…

— Что вам от меня надо? Святотатцы! Сумасшедшие!

— Вот наконец это и прозвучало, — откомментировала я, — Давно ждала, когда же ты это скажешь.

— Мы — Семеро Хранителей Хай Брасила, нашего мира, — гордо заявила Лелька. — А ты одна из нас. У тебя талисман Воздуха, серебряный листик. Как тебя зовут?

— Йарсавия Ильдита… — пролепетала бедная жрица.

— Яра, значит, — мгновенно сократила я ее имя до приемлимого.

Глава 11

Дракон

Ребята поделились одеждой с Алардом, долго ругались, кто что пожертвует бывшей жертве. Одному штанов жалко, у другого рубашка любимая. А Лианель отдала Яре одно из своих платьев. По-моему, у нее седельные сумки только платьями и набиты, она их у королевы Рилианы набрала в гардеробной, это мы с Илой по одному скромненько взяли, а ее еле оттуда вывели.

Йарсавия фыркнула на легкомысленное голубенькое платьице и, не долго думая, прорезала кинжалом юбку по бокам от бедра до низу. Лелька жалостливо пискнула, а я одобрительно кивнула, в таком виде бегать удобнее.

— Отвернулись все! — гаркнула Яра на парней таким властным голосом, что они аж повздрагивали. Всё, кончилась обнаженка халявная, Ритуал не удался. Одобряю. Так их, так. Я бы еще палкой по шее настучала. А то, понимаешь, пялятся во все глаза, девушек воруют, совсем страх потеряли.

А потом мы часа два, перебивая друг друга, втолковывали Яре, что к чему. И Аларду заодно, выяснилось же, что он местный, то есть охотник из маленькой деревни неподалеку, соотвественно, места здешние хорошо знает. Вот и решили, его проводником взять, а то мы в этих горах совсем заблудились.

Алард был совершенно заворожен обещаниями подвигов и приключений, а поскольку дома его ничего не держало, вознамерился удрать с нами. Никто против него и не возражал, лишний воин в боевом отряде не помешает, даже если он на самом деле охотник, и меча в жизни в руках не держал — лук, нож да копьё охотничье.

А Йарсавия долго не сдавалась, крутила пальцем у виска, упорно отбрыкивалась от всяческих покушений на ее свободу выбора, мол, у нее долг Матриарха, а не каких-то там придурочных хранителей, о которых она первый раз слышит. Мало ли, что у нее есть подвеска-листик, мало ли таких наклепали, а вы все сумасшедшие. Разоралась вообще, обещали отпустить, а сами врёте, и сейчас она кому-то покажет, как Матриарха воровать. Так орала и размахивала ритуальными кинжалами, что этот кто-то за Киарана спрятался, таращась на нее круглыми глазами. Кажется, он уже не очень радуется тому, что украл-то.

Только упоминание о кошмарах заставило ее замолчать. Уж тогда она задумалась. И поверила. Да и как тут не поверишь, если всем снятся одинаковые сны, отбирающие жизнь. Она еще долго одна продержалась, сама сопротивлялась…

Наоравшись, она отошла в сторонку, присела на камень, голову опустила. Мне ее аж жалко стало, сидит, съёжилась, лицо несчастное. Только теперь стало заметно, какая она юная, небольшого роста, лишь немного выше Илы, а то всё это ее поведение живой богини, гонор и уверенность словно роста прибавляли, да и возраста тоже.

Наконец она решительно поднялась, расправила гордо плечи, задрала подбородок.

— Я выполню долг. Раз боги решили так, я повинуюсь, — сказала она звучно. — Опасность грозит всем, и моему народу в том числе. Матриарх должна защищать своих людей любыми путями. Мой путь в том, чтобы покинуть свой народ и сражаться там, где укажут боги. Олайша поведет меня в бой и направит мою руку.

— Ты умеешь драться? — скептически спросил Аодан.

— Меня растили Матриархом! Кинжалы, копья, дротики, мечи — я всё умею!

— Холера! — выругался Киаран. — Еще одна воительница на мою голову…

— Хе-хе, — язвительно высказалась я.

Зашли мы в деревню Аларда, так, десяток жалких лачужек и овцы кругом. Горцы-пастухи из кельтов, на задворках Арданнона живут, с равнинами раз в год сыром да шерстью торгуют. Мы у них пару кругов овечьих сыров и прикупили. Алард собрался быстро, вылез из своей хибарки при параде — плащ нацепил, сапоги надел, а то ж так и бегал босиком, лишних сапог не было, да оружие взял, пресловутые лук со стрелами и копьё. Ну и ножей парочка, без них никуда, то хлебушек порезать, то горло злодею какому, ага, известное дело. У него в той лачуге вся семья жила, папа, мама и куча братьев-сестер, он от них еле вырвался, прямо удирал, совсем засмущавщись. Ну как же, тут команда героев, идущих на подвиги, мир спасать, а его мама и сестры облепили, слезами и поцелуями конфузят.

Решили мы пока обратно на юг к Дан-на-Хейвину пробираться. Мы же не знаем, что делать-то, эти бабушки-дедушки помогающие помалкивают, указаний-советов не дают, может, их там к работе какой божественной приставили, кто ж их знает.

Идём. Лошадок в поводу ведём, тропинка горная, узенькая. Алард впереди — проводник же, следом Киаран, лидер самопровозглашенный, важничает. Аодан приныканный бутерброд жует на ходу, с Бренном ругаться успевает, тот на бутерброд зарится. Лелька с Илой шушукаются и хихикают, на остальных внимания не обращают, опять, наверное, женихов делят-вычисляют. То-то Ила на Аларда косится, а Лелька на Бренна. Всё, похоже, поделили уже.

Мы с Йарсавией сзади, она дуется, а я под ноги пялюсь, ну, боюсь вниз загреметь вместе с Искрой.

— Яра, ты давно Матриархом-то? — спрашиваю.

— Как мать умерла. С пятнадцатой зимы.

— Ого… А что с матерью стало?

— Богиня призвала.

— Я поняла, что умерла, я говорю, отчего?

Яра помолчала, хмурясь.

— Вы же видели Ритуал. Не понимаешь что ли?

— Нее…

— Священный танец не может танцевать стареющая женщина. Когда у Матриарха подрастает дочь, а сама она стареет, она должна уступить место. Умереть. Как меняется Луна, меняется Матриарх.

— Это… она так же танцевала, вонзала кинжалы и умерла прямо там?.. И все смотрели?..

— У меня на глазах. А отца убили еще раньше. Как жертву. Как только я родилась, наследница.

Я заткнулась. Как она это спокойно говорит, только глаза больные и голос тусклый.

— Мама любила моего отца, — тихо произнесла она. — И больше мужей не брала, хотя и пеняли ей за это, мол, вдруг я не доживу до взрослого возраста. Это его был талисман. Мама сохранила. Он арданом был, воином…

— Какие у вас обычаи… страшные… — сдавленно пробормотала я.

— Закон предков. Боги требуют жертв. Мужчина — зерно, падает в землю и исчезает. Женщина — земля, родит и плодоносит, растит и заботится о всходах. Я давно уже должна выбрать мужа… только не могу отправить на смерть знакомого с детства… Поэтому я Обет Богине принесла. После меня Матриархом станет дочь сестры моей матери.