Любовь (не) прилагается (СИ) - Горская Ева

Зазвонил телефон. Очень вовремя зазвонил. Иван Васильевич подхватился.

— Да.

—***

— Понял.

—***

— Что. Он. Делает?! — такое неверующе возмущенное.

—***

— Нет! Вылетаем первым рейсом, — мужчина, не прощаясь, отключился.

Я все это время с интересом прислушивалась к разговору. Новость о том, что Иван Васильевич не обманул и мы действительно куда — то вылетаем первым рейсом, радовала неимоверно. Стоп! Оборвала себя на мысли.

Вылетаем куда — то. Куда — то… А куда?

Действительно ли Фомин старший собирался везти меня к предполагаемому дедушке?

— Ох, — оборотень засуетился, — что же я такой негостеприимный хозяин? Асенька, милая, ты, наверное, хочешь кушать и отдохнуть немного?

— Да, — я не стала напоминать, что уже несколько раз чуть ли не прямым текстом говорила о своих желаниях и потребностях.

— К сожалению, у нас с сыном двухместный номер. Могу тебе предложить одну из наших комнат на выбор. Валюша, проводи, а я пока закажу билеты, — Валюша не двигался. Оборотню пришлось подойти ближе и грозно взглянуть на сына. — Валя. Я. Сказал. Проводи. Нашу. Гостью.

— Куда? — мужчина нехотя поднялся, а Фомин старший удрученно покачал головой и показал на одну из комнат. На выбор, значит… Мне вся эта ситуация не нравилась все больше и больше.

— Идем, Асенька, — Валя перенял манеру у отца называть меня Асенькой. Было странно и крайне непривычно слышать свое имя в таком варианте после трехмесячного «Акса».

— Нет, — я тоже поднялась. Мужчины удивленно посмотрели на меня. — Иван Васильевич, я очень благодарна вам за помощь, но вы знаете, я решила вернуться к Егору, — Луна, какую чушь я несла? Но наша парность с Исаевым была сейчас лучшим оправданием и отговоркой. Я твердо намеревалась избавиться от общества Фоминых и самостоятельно добираться до территории стаи Васнецова. Правда, где конкретно она располагалась, я не представляла. Территория, под его началом, была огромная. Но мне бы отлично подошла стая одного из его бет. Бет, коих у него было немерено, как и у Исаева. Ведь когда я смогу перекидываться, мне просто необходима будет стая. Волки по одиночке не выживали.

— Сейчас звонил мой человек, оставшийся на свадебном банкете, — недобро ухмыльнулся мужчина. — Ты знаешь, что делает твой Исаев? — отрицательно покачала головой. — Празднует. Ему, похоже, плевать на тебя, девочка.

Вздрогнула. Неприятно было, что Исаев праздновал… Это если, конечно, Иван Васильевич не солгал. Хотя, с другой стороны его удивление и фраза:

— Что. Он. Делает?! — доказывали обратное.

Похоже, оборотень был сам поражен поведением моей истинной пары.

Я думала, что Егор будет хотя бы немного переживать. Попробует вернуть… Неприятная мысль, что он рассчитывает на то, что вернусь сама, промелькнула в сознании. А ведь действительно, когда я уезжала с Фоминым старшим, моя волчица скулила. Тосковала по волку Исаева. И, если бы мужчина извинился тогда на кухне… сказал бы, что готов признать меня парой… я бы, наверное, осталась. Но я знала Исаева. Он никогда не признает своих ошибок, даже если понимает, что прав.

— Это неважно, Иван Васильевич, — я потихоньку пробиралась к входной двери. — Мы с Егором пара. Теперь, когда проснулась волчица, он одумается.

— Ты знаешь, что я ее не чувствую последние часа полтора? — прислушалась к себе. Действительно, я больше не ощущала внутри себя постороннего присутствия. Была расстроена этим фактом. Но не слишком сильно. Отлично помнила, что моя девочка уже проявляла себя после первой наглядной измены моей никчемной пары.

— Это не имеет значения. Я согласна быть его любовницей. Я осознала, какую совершила ошибку, когда уехала с вами, — я как раз дошла до входной двери и, распахнув ее, натолкнулась на охранника. Охранника, который легонько втолкнул меня внутрь, и закрыл дверь. — Иван Васильевич, что это значит?! — непонимающе и очень возмущенно потребовала ответа у оборотня.

— Мы летим к твоему деду, Асенька. Я уже сказал.

— Но я не хочу! — я начинала потихоньку заводиться и впадать в истеричное состояние. Еще этого мне не хватало. Была раньше пленницей Исаева, теперь стала пленницей Фоминых!

«Хорошо же ты сбежала, Асенька!»

— Ты помнишь, что дала согласие на метку любовницы? — нехорошо ухмыльнулся мужчина. Кивнула. Я уже знала, что услышу в следующий момент. — В ближайшие две недели я несу за тебя ответственность. Но не беспокойся, — пообещал Фомин старший, — я собираюсь сдать тебя с рук на руки деду, — я облегченно выдохнула, — если не смогу убедить остаться в нашей семье.

— И зачем мне это? — я постаралась взять себя в руки. Прошла вглубь номера и налила себе немного какого — то коричневого, явно крепко — алкогольного напитка. Напиваться не собиралась, мой разум должен был оставаться чистым, а незатуманенным неумеренным возлиянием. Но чуть расслабиться мне было просто необходимо.

— Мы обязательно поговорим об этом чуть позже. Сейчас, пожалуйста, иди с моим сыном и приляг.

— Тоже с сыном? — съязвила и нервно хохотнула. Знала, что к сексу меня он принудить, во всяком случае с Валентином, точно не сможет. По крайней мере, я надеялась, что у Фомина младшего нет тяги к мужчинам. А ведь сейчас и в ближайшие две недели со мной заниматься сексом всем особям противоположного пола, кроме разумеется Ивана Васильевича, все равно, что с ним самим.

— Ася! — укоризненно произнес оборотень и помотал головой. — Ты ведь знаешь, что это невозможно. Кстати, девочка, дай мне, пожалуйста, паспорт. Мне необходимо заказать билеты, — а вот это было сложно. Чтобы достать документы, мне бы пришлось частично оголиться прямо перед этими двумя.

— Я принесу вам его через несколько минут, — направилась в указанную ранее комнату. Молчавший все время разговора Валя послушно направился вслед за мной. Я этого терпеть не собиралась! Возмущенно захлопнула дверь прямо перед носом Фомина младшего.

— Папа! — услышала негодующее. Застыла в ожидании того, что дверь распахнется.

— Оставь! — велел мой «спаситель». Я лишь облегченно выдохнула. Кажется, на мои прелести никто покушаться не собирался… созерцать в том числе. Принялась спешно стягивать с себя корсет.

Достала паспорт и призадумалась. Честно говоря, отдавать в руки Фомина документ не хотелось. Оглядела комнату. Обычный гостиничный номер. Роскошный, конечно. Но все те же кровать, прикроватная тумбочка, столик… У меня появилась идея. Я, не особо стесняясь, полезла сначала обыскивать прикроватную тумбочку. Бумаги и ручки не было… Плохо.

Поправила на себе одежду и чуть приоткрыла дверь.

— Иван Васильевич, — позвала мужчину, которого не оказалось в комнате. — Валюша,

— поморщилась. Даже произносить подобное малоприятно. Здоровый, взрослый мужик, мне в отцы годящийся. Валечка — Валюша. Хорошо хоть не Валюшечка или Валюшенька. Бее, — дай мне, пожалуйста, чистый лист бумаги и ручку.

— Нет.

— Почему?

— Нету, — Валя развел руками.

— Что совсем ничего?

— Есть карандаш и бумага… — мужчина выдержал эффектную паузу, — в туалете, — заржал. Я разозлилась. Значит, так… Так?!

— Давай карандаш, — рявкнула на него. Мужчина достал из кармана какой — то огрызок. В другой бы ситуации я побрезговала, но сейчас подошла и выхватила из рук. — Спасибо.

Неприятно так. Огрызок карандаша был весь изгрызенный и обслюнявленный. Что он им ковырял еще, даже представлять не желала. Бумага в туалете, говорите? Это было дико. Это было нелепо. Но мне захотелось по — детски отомстить.

Я действительно прошла в ванную комнату, оторвала кусочек туалетной бумаги и написала на нем все свои данные.

До нельзя довольная своей ребяческой выходкой, улыбнулась и вернулась в гостиную. Сама не знала, что меня так радовало во всей этой ситуации. Ведь если задуматься, вела себя столь глупо… и несвойственно мне прежней. Мне до безумия хотелось увидеть лицо Фомина старшего, когда он получит данные моего паспорта. Тем более я собиралась последовать его совету и отдохнуть. Ложиться в комнате его сына не собиралась точно. Спальня Ивана Васильевича была не лучшей альтернативой, но единственной.