На осколках гордости (СИ) - Мечтательная Ксенольетта

Он снова очертил овал моего лица, и я на мгновение опьянела — потянулась за его пальцем губами. Вдохнула глубоко, увидев его глаза. Кейел беззвучно смеялся.

— Замечательно… Не зря правители вываливают столько денег на это зелье для любовниц. Ты меня все еще слышишь, Аня?

— Руки убери, — хотела потребовать я, но голос задрожал, и получилось лишь попросить шепотом, на выдохе.

— Слышишь, — сделал он вывод, но руку не убрал. — Это хорошо. Так вот не хотел я убивать тебя. Другие были планы на такую находку в подходящее время, а ты оказалась бесполезной. Я бы сразу рассказал, только вот ты не поверила бы. Рассказала бы все Елрех, исследовательнице своей… Помнишь, как они против северян выступали? Они бы убедили тебя, что я тебя в жертву хочу принести. А там ведь окунуться в воду целиком необходимо, чтобы ритуал прошел, как надо. Нельзя пальчиком действие проверить… Потом уже не подействовало бы. Хотя и так не подействовало.

— Ты говорил о риске, — нахмурилась я, сдерживая себя, чтобы не обнять его. Хотелось заткнуть его, чтобы не слышать эти оправдания. Он опять врет мне!

— Допустим, я бы убедил тебя, и ты бы ежедневно сходила с ума, разрываясь между доверием и недоверием. Представим, что ты даже не рассказала бы о наших планах своим друзьям. Поревела бы вдоволь, прощаясь с жизнью на всякий случай, а потом добровольно прыгнула бы в воду. Какая вероятность того, что Ромиар не попытался бы удержать тебя? Я не мог снять метку тогда. А если бы он влез в воду, то она бы убила его. Думаешь, приставленная ко мне Ив не повторила бы твой подвиг с алтарем? Вот только при таком исходе духи посчитали бы меня виновным. Ведь я мог предусмотреть такой вариант, но не подстраховался. Я бы попросил у тебя прощения, Аня, что мне пришлось напугать тебя. Но тогда ты не захотела слушать меня, а сейчас мне уже плевать. Я не виновен, и судьи это подтвердили. Я не желал тебе ничего плохого. Напротив, — склонился он ко мне ниже. Я закрыла глаза, ощущая тепло его тела, чувствуя легкий аромат мыла от его волос и одежды, — с какого-то момента я хотел для тебя только самого лучшего. Ты не представляешь, какую тоску я испытывал от твоего предательства. В твоем мире не умеют любить, Аня. Просто ошибаются. Я тоже ошибался, пока не встретил Айвин. Спасибо. Благодаря тебе, я понял, что любовь… Она другая, Аня. Она не разъедает все внутри, а наоборот, исцеляет.

Он потянулся к завязке моего платья, и я застыла в ожидании. Лента скользнула между его пальцев, а я ощутила разочарование.

— Надеюсь, мы поняли друг друга, — твердо произнес он. — Беги к своему правителю. Приятной ночи, Аня.

Кейел уходил, а я прижималась к стене, оглушенная грохотом собственного сердца. Когда его силуэт стал растворяться вдали коридора, смысл услышанных слов стал наоборот проясняться. Желание отступало, а вместо него рождалось что-то другое. Оно жгло все внутри.

Я сама разрушила все между нами. Я разрушила? Если бы не оказалась тут, мы бы и не знали о существовании друг друга…

Ненавижу Фадрагос!

Глава 11. Эльфийское сумасшествие

Опять я испытывала гнев, сидя на кровати и ожидая Волтуара. Новый флакон зелья желания принесли в мое отсутствие. Я поверила Кейелу, что он не тронет меня, если не мешаться у него под ногами, но все равно решила не терять бдительности. Зелье будет и вовсе мотивировать держаться как можно дальше от него.

— Я не мог прийти раньше, — вырвал из задумчивости голос Волтуара.

— Я ждала вас, — поднялась я.

— Не стой босиком на холодном полу, — произнес он, расстегивая рубашку и направляясь в ванную, — у тебя хрупкое здоровье.

— Вы виделись с Елрех? — воодушевилась я, но сразу же стушевалась: — Или узнали от Аклен’Ил…

— Мне не понравилось, что полукровка фангры и беловолосого шан’ниэрда отчитывала меня, — вместо ответа поделился он.

Я следовала за ним по пятам, стараясь не упустить ни единого слова. Перешагнула брошенную на пол рубашку.

— Я разрешил ей привезти во дворец вашу птицу. Как только она выполнит какие-то поручения твоего верховного, сразу отправится сюда.

— Спасибо! — прошептала я, а затем повторила громче: — Большое спасибо!

Волтуар резко остановился, обернувшись, и я влетела в его объятия.

— Я скучал по тебе, — произнес он и порывисто поцеловал, стягивая платье с плеч.

После ошеломительного эффекта зелья на Кейела мне показалось, что сейчас оно совершенно не действует. Но вскоре я даже улыбнулась от облегчения, уловив легкую дрожь в ногах. Повисла на Волтуаре и жарко ответила на его поцелуй, наслаждаясь прикосновениями.

— Я тоже скучала, — запросто соврала я, прервав поцелуй, но через мгновение уже целовала правителя в шею.

Я закрывала глаза и сразу вспоминала Айвин, улыбки Кейела, адресованные ей. Любовь должна исцелять?.. Вольный запутался в собственных эмоциях и не разобравшись признался мне в любви?

Ослепляющая злость заполняла, но мгновенно находила выход в ласке к Волтуару.

— Асфирель, — прошептал он, улыбаясь и утаскивая меня за собой в воду. — Что изменилось, пока меня не было во дворце?

— Я успела осознать, что влюбленный шан’ниэрд — это подарок, от которого не отказываются, — тоже улыбаясь, прошептала ему в губы.

Синие и зеленые отсветы цветов играли на потревоженной воде. Легкие всплески перебивали наши слова, но это не мешало.

— Ты останешься со мной?

Мне уже приходилось видеть за ширмой строгого правителя увлеченного молодого парня. Сейчас я видела в нем мальчишку, у которого вся жизнь зависела от моего ответа. Сомнение, а может, совесть, укусило, пробуждаясь, но я заглушила непрошеные чувства. Оттолкнулась от каменного пола, позволяя воде поднять мое тело. Волтуар мгновенно поддержал меня, и я обхватила его ногами.

Теперь я смотрела на него сверху вниз, игриво улыбнувшись, в очередной раз соврала:

— Если смогу влюбиться в вас — я останусь, но не просите о большем.

Он пытался сдержать улыбку, но у него не получалось. Зажмурился, стиснув зубы и опустил голову. Впервые во мне проснулось любопытство, и я потянулась к рогам. Коснулась лба Волтуара, ощутила, как мужчина вздрогнул, замер настороженно, но не остановил меня. Я провела пальцами по коже, подбирая короткие волосы и убирая их. Рога начинались над виском рыхлой плотью, но потом она заканчивалась твердым кольцом, и дальше шла гладкая поверхность.

— Подскажи мне как, и я сделаю тебя счастливой, — тихо проговорил он, поднимая голову.

Я не ответила — склонилась и поцеловала его.

Гораздо позже мы лежали в кровати. Я с удобством устроила голову на плече Волтуара и придумывала, с чего начать нужный мне разговор. Волтуар подложил валик под голову, согнул руку в локте и, удерживая мою руку, гладил ее большим пальцем.

— Вы хотели что-то обсудить со мной, — напомнила я.

— Хотел.

С улицы доносились стрекот и ночная прохлада. Я прижималась к Волтуару, согреваясь его теплом. Пахло медом и дыней. Зря не поужинала…

— Что? — не выдержала я затянувшегося молчания.

Волтуар помолчал еще какое-то время, но потом все же заговорил:

— У тебя другое воспитание и восприятие мира, Асфирель. Ты была не готова узнать правду, но я не мог запретить тебе интересоваться мною. Сегодня днем я обидел тебя. Этого бы не случилось, если бы ты знала, что тебе нельзя появляться на собрании. Асфирель, — он потянул мою руку к своим губам, поцеловал ее и продолжил: — тебе вовсе нельзя отрывать меня от дел, если я не позову тебя. Во дворце полно развлечений для девушек, но ты ими совершенно не интересуешься. Все это видят. Сегодня мы допустили ошибку. Ты — ненамеренную, я — намеренную.

— Я не понимаю, — произнесла я нахмурившись.

Осторожно вытащила руку из его руки и перевернулась на живот, облокачиваясь на мягкий матрас, чтобы видеть лицо Волтуара. И хоть он говорил об ошибках, все равно улыбался, а его голос звучал непривычно нежно.