Ректорша со шпаргалкой (СИ) - Мур Ксения

– Не хочу рассказывать, ты права. Но, пожалуй, все же надо. Хоть будешь понимать с кем тебя судьба свела.

— Может, вечером? — я прекрасно понимала, что такой разговор не может быть коротким, а впереди у мужчины еще как минимум три пары. Как раз и с мыслями соберется, и нам никто не помешает своим неожиданным визитом. — Может, и я расскажу еще что-нибудь о себе. Вообще нам действительно нужно нормально поговорить и познакомиться.

– Да, согласен, – Ингрис заметно расслабился. – Заодно и подготовим тебя к завтрашнему ритуалу.

Настал мой черед нервничать. Я не так сильно боялась откровенных бесед, как неизвестности. Здесь еще, прямо сказать, и опыт неудачный имелся за плечами. А ну как снова на неизвестно какое время слягу! Страшно, черт возьми!

– Ты боишься, – не спрашивал, а констатировал мужчина, который внимательно следил за моей реакцией.

– Есть немного, – честно ответила. Чего лгать и притворяться смелой барышней, если мне аж зубы сводило.

— Я не Алиссия, — как-то дерзко, словно щеголяя, произнес Ингирис. — В постель тебя не уложу. Ну, разве что, сама того захочешь, и дело будет далеко не в ритуале.

Не думала, что отреагирую так. Щеки мгновенно заалели: я почувствовала прилив крови к ним, можно было даже в зеркало не смотреть. Сердце сделало самый настоящий кульбит и затрепетало птичкой, словно я подросток на первом свидании.

Уже и не вспомню, когда в последний раз подобные ощущения появлялись в моем теле. Приятные бабочки в животе, учащенное сердцебиение и застенчивость – все это было так неожиданно! Как гром среди безоблачного неба!

Неужели Ингирис начал мне нравиться?

– Как ты себя чувствуешь, кстати? — будто не заметив моего смущения, спросил мужчина, уже собираясь снова отправиться на пару.

— Уж получше. По крайней мере, я не падаю без сил в конце дня. Думаю, это можно считать прогрессом!

Он кивнул, бросил на меня неразборчивый взгляд и ушел, прибавив напоследок, что вечером расскажет все о ритуале.

Если бы я только знала, кто придет меня посетить через минут двадцать после того, как Ингирис ушел, то молила бы его остаться. Даже наплевав на собственную гордость!

– Алиссия, свет моих глаз, роза моя, как же я скучал без тебя!

Лорд Дарнесски, собственной персоной, влетел в мою комнату без стука, словно к себе домой приперся. Он быстрым шагом шел ко мне, с распахнутыми руками и горящим, решительным взглядом, что не оставалось никаких сомнений, что конкретно мужчина хочет сделать.

— Не надо! — я содрогнулась и дернулась в сторону, вскочив перед этим на ноги, так быстро, что кресло перевернула. Вот мне счастье упало на голову, мать родная!

– Любовь моя, – лорд нахмурился обиженно, словно ребенок, которому сладости не дали и почти хныча прибавил, – неужели ты не хочешь наконец меня обнять? Ты боишься?

Да чтоб тебя перекосило! Почему ты приперся именно в тот момент, когда никого рядом нет? Так за свою розу волновался, так волновался, что бог знает сколько времени где-то шастал, не вспоминая о ней, и на тебе – соскучился, паскуда! Что-то мне подсказывало, что лорд сам до чертиков боялся кого-то и, скорее всего, как раз Ингвриса.

– Я не боюсь, – спокойно ответила я, а сама мысленно чуть не молилась, чтобы кто-то мне помог. – Но трогать меня не надо.

Честно говоря, я не боялась. Просто разбираться с мужчиной ну вот совсем не хотелось. К тому же мое состояние хоть и стало улучшаться, но лишнее волнение было неуместным. А тут этот тщеславный любовник приперся, будто ему здесь медом намазали! Я уже чувствовала, как от возмущения кровь стала быстрее бежать по венам, а от выяснения отношений она точно закипит.

— Он тебе что-то сделал, да? — лорд сердито, но слишком наигранно, сжал кулаки и казалось готов прямо сейчас идти бить морду моему обидчику.

Только было одно маленькое "но"! Его глаза, а точнее зрачки, расширились и бегали туда-сюда, полностью разоблачив скрытый страх своего хозяина.

– Кто? — спросила умышленно, хотя ответ и так знал. Надо было потянуть время, пока не придумаю, как осторожно, не разоблачив себя, избавиться от этого дон жуана.

– Этот, безродный, – выплюнул брезгливо лорд, но имя так и не назвал.

– Ингирис мой муж, – мне не нравился тон, с которым Дарнэсски говорил и я не смогла смолчать.

Да к чертям конспирацию! Алиссии из меня не получится, как ни крути и не пытайся. Чтобы дальше держать в тайне перемену в поведении, нужно броситься на шею лорду, целоваться с ним, а может и не только целоваться, и проклинать всех на чем стоит мир! Уже тот факт, что я убегаю от попыток меня обнять, говорит о тех же изменениях. А я не хотела дальше говорить какую-то гадость о человеке, который меня от смерти спас! Пошло оно все к черту!

– Я это исправлю, моя птичка, – пел соловьем лорд заученную фразу. По воспоминаниям Алиссии, он ее уже в четвертый раз повторял. – Уже почти нашел способ!

— Не надо.

— Как, не надо? – Дарнэсски ошеломленно замер, словно я ляпнула что-то такое страшное, что и представить невозможно.

— Вот так, не надо, — я подняла кресло и гордо уселась в него, складывая на стол руки, словно королева. — Хватит этого спектакля! Ингирис мой законный муж, я — его жена. Нет никакого способа это изменить.

— Нет, что ты такое говоришь? — лорд бросился вперед, облокотился на стол руками и чуть не лег на него, так близко пытался ко мне быть. — Способ есть! И я обязательно сделаю все, чтобы избавить тебя от страданий, мой лепесточек!

— Вот как? – я скептически улыбнулась и выгнула брови. — Так может скажешь, какой именно способ? Или хоть намек на него?

Мужчина молчал. Сопел в широкие ноздри, словно тиранозавр, глядел пылающим, сердитым и возмущенным взглядом, но молчал. И что он мог сказать? Ну, не было способа. Точнее был, но Дарнэсски не знал, что в теле Алиссии чужая душа и этим можно воспользоваться. Вот потому и не мог ничего сказать, потому что кормил обещаниями девушку и имел из связи с ней какую-то пользу, если верить сплетням. Вот и вся правда.

– Ты мне не веришь? — задохнулся от обиды мужчина. — Нет, этот мерзавец точно с тобой что-то сделал! Ну я ему устрою! Все узнают о его прошлом. Не будет ни одной живой души, которая не будет плевать подонку в лицо!

"Ах ты урод!" – хотелось кричать мне. Ну нет, я не позволю случиться подобному произволу! Будет еще какой-то надменный дурак с накрученным на бигуди волосам угрожать моему мужу! Вот, подонок! Костями лягу, а осквернить имя Ингириса не дам!

— А теперь слушай сюда, — сказала я ледяным тоном, который мог бы заморозить ад и напугать самого дьявола, — только посмей что-то болтать своим грязным языком в сторону моего мужа и, клянусь, я сравняю тебя с землей, по которой тебя еще носит. Я больше не тупая овца, которая заглядывала тебе в рот и верила в твои сладкие сказочки.

На этот раз отшатнулся от испуга лорд. Вытаращил на меня свои глаза и не мог поверить, что перед ним та самая его "розочка и лепесточек". О нет, он видел, как за одно мгновение из домашней, балованной кошечки выросла взбешенная пантера, не меньше, а может даже больше. И его это пугало до дрожи в ногах.

– Если Ингирис пострадает, то тебе не будет жизни, – я цедила слова, полные редкостного яда и знала, что они проникают в самое сердце лорда холодным, липким, почти первобытным страхом. — Я сделаю так, что ты от тени твоей будешь убегать, от собственного голоса дрожать. Все вокруг отвернутся от тебя и будут проклинать. Это я тебе обещаю!

Дарнэсски не мог даже шевельнуться. А во мне, к большому моему удивлению, сила аж пела и буяла. Она заполняла не только меня, но и всю комнату: от пола до потолка, от стены к стене. Казалось, что магия была повсюду и она ластилась ко мне, радостно ласкалась и просила дать ей волю, дать ей наказать негодяя. Но я не могла.

Мне не хотелось убивать или вредить горе-любовнику. Какой бы он ни был гадкий и бесчестный, но я не была уверена, что он не стал жертвой грязной игры Алиссии. Так что обидеть и так уж пострадавшего не могла.