Ковен (ЛП) - Вудс Харпер

— Сюзанна не позволит мне вернуть нас к старым порядкам без боя. Нам придется какое-то время не замечать ее, — признала я, гадая, насколько далеко простирается защита Грэй.

— Звучит знакомо, — сказал он, скрестив руки на груди. Он посмотрел на меня, приподняв бровь, что напомнило мне о предупреждении, которое он сделал на могиле.

— Ты был прав, понимаешь? Я должна была тебя послушать. Ты знаешь ее лучше, чем я, — пробормотала я, кривя губы.

— Это выглядело очень болезненно, — пробормотал он, закатив глаза в сторону. — Но я рад, что хоть в чем-то мы с тобой сошлись. Делай то, что должна, чтобы достичь своей конечной цели, но не подвергай себя опасности в процессе.

— Мы должны обсудить стратегию. Я уверена, что у тебя есть мысли о том, как лучше поступить, — сказала я, наблюдая за тем, как он обходит свой стол и оставляет меня там. Он наклонился над листом бумаги, взял ручку и написал записку для себя, как будто я ему мешала.

— Любимая, мне наплевать на политику Ковена. Меня не волнует, как они предпочитают практиковать. Если они хотят растратить данный им дар, то они заслуживают того, чтобы его потерять, — сказал он, и медленная улыбка расплылась по его лицу, когда мой желудок сжался. Тошнота накатила на меня, и я склонила голову набок, прикрыв глаза в замешательстве.

— Но наша сделка…, — прервала я его, вздрогнув от неожиданности, когда его стальной взгляд встретился с моим, когда я открыла глаза. — Ты ведь никогда не заботился о магии, не так ли?

Он провел языком по клыку, сверкнули белые зубы.

— Я получил от нашей сделки то, что хотел, — сказал он, полностью уклоняясь от ответа на вопрос. Его глаза опустились вниз по моему телу, и чувство тошноты в моем нутре так противоречило давлению между ног. Даже сейчас, когда во мне нарастала неослабевающая ярость, я не могла ее прогнать.

— Ты чертов мудак! — закричала я, схватив черное пресс-папье с его стола.

Я швырнула его, целясь в его глупое, красивое лицо. Мое тело двигалось быстрее, чем я ожидала, и пресс-папье летело по воздуху слишком быстро, чтобы я могла уследить за ним.

Я успела лишь на мгновение застыть в шоке, когда пресс-папье понеслось к его лицу, а он успел отклониться от траектории, и оно пронеслось над его плечом. Врезавшись в портрет Люцифера, стоявший позади него, он разлетелся на осколки стекла, лежавшего на серванте под портретом, и прорезал шов по центру полотна.

На мгновение все замерло. Внимание Грэя привлекло пресс-папье на полу, и он не отходил от него, пока я соображала, что делать. Что сказать. Я не стала извиняться, когда он так ловко манипулировал мной.

Но могла ли я винить его? Я была настолько убеждена в своем превосходстве, что не подумала об этом. Я не подумала о том, что у него могут быть не те же цели, что у меня. Вина была полностью моя, но я все равно ненавидела его за это.

Он повернулся ко мне лицом, его тело двигалось так мучительно медленно, что я считала вдохи, прежде чем его взгляд снова остановился на мне. Его лицо было таким тщательно контролируемым, и почему-то я подумала, что это может быть хуже, чем его ярость.

Я моргнула.

Он исчез.

Дыхание захрипело в легких, я сжала губы и медленно повернула голову. Посмотрела через плечо. Я не смела двигаться, не смела дать ему повод думать, что я убегу. Волосы на моем затылке поднялись, и в этот момент я поняла, что он — хищник, а я — добыча.

Его рука обхватила мой затылок и толкнула меня вперед, когда он появился рядом со мной. Другая его рука с рычанием смахнула все со стола, отправив его на пол с грохотом, который, как я подозреваю, слышали все в Холлоу Гроув.

Он толкнул меня к столу, наклонив вперед с такой силой, что я только и успела, что схватиться руками и не удариться лицом о дерево.

— Торн! — сказала я, поморщившись, когда он надавил еще сильнее и прижал меня щекой к столу. Он прижал меня к себе, и в его груди раздался низкий гул.

— Это не мое имя. Не для тебя, — предупредил он, удерживая меня, пока я боролась, сопротивляясь его хватке.

Он прислонился своим телом к моему, ткань его брюк терлась о голую кожу моих бедер и задницы, где его рубашка задралась во время потасовки. Его губы коснулись моей щеки, его глаза были так близко к моим, что казалось, что кроме него ничего не существует. Когда он заговорил, его губы коснулись моей кожи, отчего по мне пробежала дрожь.

— Мне кажется, ты забыла, кто я, Ведьмочка.

— Ошибка, которую я больше не повторю, ты, гребаный…, — сказала я, глядя на него, и мои ноздри вспыхнули от гнева. Он был слишком силен, чтобы удерживать меня в неподвижном состоянии без каких-либо усилий с его стороны. Я могу довести себя до изнеможения, а он даже не вспотеет.

— Я терплю твой рот, потому что ты меня забавляешь, Уиллоу. Будь осторожна, иначе ты можешь перестать быть забавной, — сказал он суровым голосом, слегка отстранившись. Он пристально смотрел на меня, не сводя с меня глаз, пока я проглатывала свой ответ. — Я демон, — прорычал он, не сводя с меня взгляда голубых глаз, которые, казалось, светились изнутри. — Может, я и заключен в тело, напоминающее человеческое, но ты будешь дурой, если примешь меня за человека. Я не человек, и я не буду вести себя как человек.

— Есть разница между ожиданием, что ты будешь человеком, и ожиданием, что ты не будешь мне лгать, — сказала я, впиваясь зубами во внутреннюю сторону щеки, пытаясь сдержать яд в своем голосе.

— Когда я тебе лгал? — спросил он, наклонив голову в сторону с искренним любопытством.

— Ты сказал, что с тобой я в безопасности! — я зашипела, борясь с его хваткой, чтобы доказать свою правоту.

— Тебе больно? — спросил он с мягким журчанием в голосе.

Я обдумывала его слова, анализируя свое тело от пальцев рук до пальцев ног. Несмотря на его грубое обращение и скорость, с которой он перенес меня к столу, я не думала, что я так сильно ударилась о него. Я очень сомневалась, что на следующий день на мне останется хоть один синяк.

— Или ты мокрая? — спросил он, и рука, не державшая меня за затылок, коснулась моего голого бедра. Я прижалась к столу и вздрогнула, когда его пальцы скользнули по моей попке.

Он обхватил ладонью одну сторону щеки, сжал ее и впился в нее кончиками пальцев, пока я сдерживала придушенный скулеж.

— Пошел ты.

— Я верю, что ты этого хочешь, — сказал он, его смех скользнул по моей коже и заставил меня почувствовать себя слишком теплой. Смесь желания и ярости, пылающая во мне, была слишком сильна, и я задыхалась на его столе, когда он снова склонился надо мной. — Ты хочешь кончить, Ведьмочка?

— Я хочу, чтобы ты меня освободил, — прорычала я, отталкиваясь от его руки. Я едва успела приподняться, как он толкнул меня обратно вниз, прижав щекой к столу.

— Этого не случится, — сказал он, и ухмылка в его голосе заставила меня вздрогнуть. Я искала растения в его комнате, все, что можно было использовать против него. Я не подозревала, что все закончится хорошо, но это было неважно.

Их не было.

Я подняла ногу и с грохотом опустила ее на камень. Он раскололся под силой моего каблука, моя магия эхом отозвалась в нем, а пол под нами задрожал.

Он легонько шлепнул меня по заднице, от чего меня пронзила волна жгучего жара. Задница слегка вздрогнула, когда он ударил по ней.

— Это дорого стоило.

— Конечно, ты знаешь, сколько это стоит. Ты же старше, чем грязь! — я насмехалась.

— Скажи, что ты не хочешь меня, и я отпущу тебя, — пробормотал он, скользя рукой от мясистой части моей задницы к тому месту, где я наклонилась. Он просунул руку между моих ног и провел большим пальцем по кружеву стрингов там, где они прикрывали мою киску.

Я застонала, двигая бедрами в поисках большего давления. Невозможно было контролировать это, невозможно было сдержать всплеск удовольствия, охвативший меня. Он так эффективно довел меня до предела и оставил желать лучшего на несколько дней. Мое тело жаждало разрядки, которую оно должно было получить.