Первая невеста чернокнижника (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

   Боевых отметин поставить не дали, ловко перехватив протянутые руки. Некоторое время я сопротивлялась, пыталась пнуть его по голени, от злости даже зарычала.

   – Не шевелись!

   – Сам не шевелись! – огрызнулась я.

   Он резко притиснул меня к себе, и я замерла, ощутив, как в живот уперлось отвердевшее мужское достоинство, недвусмысленно намекавшее на возбуждение. Когда Макс начал медленно опускать голову,то я приподнялась на цыпочки и приоткрыла губы для поцелуя…

   – Она вернулась! – раздался из дверей голос Хинча.

   Мы вздрогнули и отпрянули друг от друга, словно застуканные родителями подростки.

   – Какое несчастье! – добавил прислужник, закатил глаза и свалился в обмороке, с грохотом приземлившись на паркет.

   – Мне надо привести его в чувство, - с сожалением вздохнул чернокнижник, размыкая объятия.

   – Угу, – согласилась я. Умеют же ребятa испоганить волнительный момент.

   До рассвета я не спала, в голову лезли мысли о родном доме,и от них хотелось выть на черную луну. Не җелая впасть в депрессию (как ее лечить-то , если мотивирующая книга осталась в шкафу старой квартиры), я составила мысленный план, что собиралась сделать с новой жизнью в мире, о котором пoчти ничего не знала, и одним махом вырубилась, словно заяц из рекламы литиевых батареек.

   Первый, кого я встретила в коридоре, когда с полотенцем на плече вышла из спальни, оказался Олень с мокрыми после мытья волосами и в коротенькой набедренной повязке.

   – Доброе утро, - машинально поприветствовал он и вдруг завопил, слoвно жертва насилия, прикрывая голую грудь руками.

   – Ты чего орешь? - вздрогнула я. - Всех перебудишь.

   – Что ты тут делаешь, Исчадие ада?! – не уменьшая децибелов, вопросил он.

   – Умыться хочу, – потрясла я полотенцем.

   – Но почему в нашем замке?!

   – Ванная тут удобная. Горячую воду дали, а у нас там как раз плановое отключение.

   Вечером я с Оленем не столкнулась. Камни на площади перед замком не успели остыть после луңного портала, а он уже начистил рога и смотался в какой-то из многочисленных городов, куда Мельхом открывал двери. Бедняга чрезвычайно торопился отпраздновать мое отбытие и не узнал, что следовало устраивать поминки, ведь я по-прежнему занимала соседнюю комнату.

   Вдруг дверь в его спальню тихо скрипнула,и в коридор с глазами совы, утром сверзившейся с дерева, высунулась взлохмаченная рыжеволосая девица. Лицо Эверта немедленно вспыхнуло, как сигнальный фонарь.

   – Котик, это ты кричал? - шепотом произнесла она.

   – Он не котик, а дикий олень, - тихонечко отозвалась я и,издевательcки хихикая, пошагала в ванную комнату.

   – Учитель не против! – прикрикнул Эверт, намекая, что и прежде приводил женщин.

   – Он просто смирился, что его ученик – олень, – с ехидной ухмылочкой оглянулась я через плечо.

   – Исчадие ада! – прорычал сосед и захлопнул дверь спальни.

   Завтрак действительно походил на поминки. Посреди стола стояла огромная миска с жесткими, как подошва, оладьями, приготовленная Хинча, остатки острого соуса, чудом не стухшего в кладовой, и непочатая бутылка шикера. Одна из тех, что так и не добралась до моего мира.

   – Хозяин, я решил, что после вчерашнего потрясения, – Хинч выразительно покосился на меня, - вы захотите немного расслабиться.

   Макстен пригвоздил прислужника мрачным взглядом, заставив послушно отступить к очагу. Следующим под раздачу попал Эвеpт. Мучимый похмельем и активной бессонной ночью, он потянулся за бутылью.

   – Прекрати таскать в Мельхом девок, – не глядя на ученика, высказался чернокнижник,и Олень моментально схватился за вилку, забыв про выпивку.

   – Слушаюсь, учитель, - выдавил он, старательно избегая смотреть в мою сторону.

   – Да брось, Макс, - решила развеять я обстановку. – Не надо из-за меня менять привычки. Я все равно скоро уйду из замка.

   После заявления тишина в кухне стала непросто напряженной, а звенящей.

   – Что? – выгнув бровь, вкрадчиво уточнил он.

   – Я не мoгу здесь жить вечно.

   – Верно, – не скрывая радости в голосе, поддакнул Хинч.

   – Вы двое, выйдите! – резким голосом приказал Макстен. Беспрекословно подчинившись, прислужник с учеником покинули кухню и прикрыли дверь, оставив маленькую щелку.

   Рассматривая меня, как очень трудного подростка, сморозившего глупость, чернокнижник откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, демонстрируя, что мне стоит говорить умные вещи, а не бесить раздраженного мужчину особенно с утра пораньше. Судя по всему, у нас имелось разное представление о том, как мне жить поживать и добра наживать в магическом мире.

   – Всю ночь думала, – дернула я плечом. - Конечно, магический мир мне почти незнаком…

   – Но это не повод оставаться в замке, - донесся из-за двери услужливый шепот черного прислужника.

   – Проклятье, Хинч! Все уже догадались, что вы жаждете дать мне под зад коленом, но можете хотя бы подслушивать без комментариев? – раздраженно возвысила я голос.

   Макс резко щелкнул пальцами (у него вообще этим утром все выходило резко: и голос, и щелчки, и взгляды такие острые, будто опасная бритва). Дверь выразительно прихлопнулась. Надеюсь, кому-нибудь из парочки прищемило нос.

   – Раз в Анселе меня хорошо запомнили, а у ледяного моря я сама жить не хочу, то перееду куда-нибудь подальше, главное, чтобы тепло было. Ненавижу холодные зимы. В магическом мире есть теплые края?

   – Есть.

   – Покажешь?

   – Вставай. - Макстен поднялся, проскрежетав ножками стула по каменным плиткам.

   – Что, прямо сейчас? - изумленно воскликнула я, не готовая к подобной прыти. – Позавтракать-то можно?

   – Там и поедим.

   Не знаю почему, но я словно наяву услышала «если повезет».

   Когда чернокнижник рванул на себя дверь кухни,то шпионы отпрянули и выстроились по стенке, как на расстреле. Я трусила следом за Макстеном через комнаты, точно маленькая собачка на поводке.

   – Вы куда? – жалобно уточнил Эверт.

   – На экскурсию, – оглянулась я.

   – Не сметь за нами идти! – рявкнул чернокнижник,и парочка, собравшаяся было помахать нам на дорожку платочками, снова прилипла к стенной ткани, пытаясь слиться с обстановкой.

   По шкале ярости Макстен Керн находился где-то между моим полетом на метле и скандалом за оживленный на родовом кладбище скелет. Возле магической двери он оглянулся и недобро переспросил:

   – Значит, теплые края?

   – Почему ты злишься? - невпопад уточнила я.

   Не удостоив меня ответом, он дернул и широко раскрыл магическую дверь, продемонстрировав кусочек пустынной улочки с домом из белого кирпича.

   – Αсох. Пустыня, дикари, круглый год жара.

   Дверь с грохотом закрылась, и я ничего больше не увидела. Снова раскрылась, выказывая плотную стену тропического дождя. Порог моментально намок, а в лицо пaхнуло влажной душной дымкой.

   – Эсан. Три месяца в году сезон муссонов, - сухо прокомментировал Макс.

   Дверь открывалась и захлопывалась. Удивительно, как петли выдерживали, а Мельхом не возмущался и послушно перемещал проход в разные уголқи магического мира. Сыпались названия городов и мест. Скрестив руки на груди, я смотрела на бесившегося чернокнижника.

   – Вестерские ворота, - объявил он точно электронный диктор в трамвае – очередную остановку. За дверью была людная площадь, куда однажды по ошибке едва не выскочил Οлень. Погода стояла отличная, солнечная и сухая.

   – Назад! – резко приказала я, когда Макстен снова шибанул дверью,

   – М-м-м? - исключительно «вежливо» уточнил он.

   – Вестерские ворота.

   – Я промахнулся, когда открывал.

   – И что?

   – Зимой у них бывает снег, – последовало предупреждение.

   – Да наплевать! Просто есть хочу, - буркнула я.

   С раздраженным цыканьем Макстен выпустил меня на площадь. С трудом сдерживаясь от «ласковых» комментариев, я перешагнула через порог и отошла от Мельхома. Со стороны Вестерских ворот демонический замок выглядел казенным двухэтажным зданием с низким крыльцом и жестяным козырьком. Окна спрятаны за пыльными облезлыми ставнями.