Оковы для ари (СИ) - Чернованова Валерия М.

Пробовала подморозить — куда там! Только добилась того, что вся продрогла насквозь, от своей же собственной магии. Ну то есть от магии Скальде. Собиралась с подоконника перебраться поближе к камину, чтобы погреть косточки и в который раз поразмышлять над своими ошибками, когда заметила показавшуюся из замка домоправительницу.

Кутаясь в плащ, служанка пересекла маленький дворик, окаймлённый несколькими чахлыми деревцами, толкнула ворота и растворилась в образовавшемся между створами проёме. А я, даже не дав себе времени на обдумывание следующей своей ошибки (а в последнее время что ни делаю — всё против меня) сорвалась с места и, выскочив из комнаты, понеслась по коридору, мысленно взывая к Ясноликой, чтобы уберегла от нежеланных встреч с немногочисленными обитателями Салейма.

Мне необходимо знать, кто эта пленница, за что её здесь держат, иначе от неизвестности скоро крыша поедет. Вон и так уже вовсю сыпется шифер. Я должна понять, что на самом деле представляет из себя мужчина, которому доверилась от полной безысходности. Просто потому, что больше довериться было некому.

По замку пронеслась торпедой, благо ни во что и ни в кого не врезалась. Сама не поняла, как оказалась у лестницы с полуразрушенными ступенями, по которым ползли полумрак, сырость… страх. Мой и той, что вынуждена была томиться в этой затхлой клетке.

Главное, чтобы Гритта не вернулась раньше времени и не отправилась проведывать гостью, как делала это сегодня уже не раз. Главное, чтобы никто другой из слуг не обнаружил моего отсутствия. Главное, понять, узнать, разобраться, что за чертовщина творится в этом замке!

Пока преодолевала ступень за ступенью, сердце то замирало, то снова пускалось вскачь. И зубы что-то там отплясывали, очень похожее на темпераментный ирландский танец. Чем дальше спускалась, тем отчётливее слышала всхлипы и шорох, а вскоре до меня донёсся и полный отчаянья, мольбы голос:

— Не надо… Пожалуйста… Хватит! — Пленница зарыдала.

Глаза ещё не успели привыкнуть к темноте, но мне уже было на то плевать. Последние ступени я перепрыгивала по несколько за раз, рискуя с них навернуться и сломать себе шею. Но и это сейчас не останавливало и не имело значения.

Только девушка, заживо погребённая во тьме этого страшного места.

— Я не обижу тебя, — пообещала, до рези в глазах вглядываясь в густой полумрак, пока не различила в одной из камер сжавшуюся в комок пленницу. — Я пришла помочь.

Как — ещё не знаю. Но эту бедняжку на произвол судьбы точно не оставлю. И чёрта с два, Талврин, я позволю тебе проводить надо мной обряды!

Незнакомка подползла к прутьям решётки, приподнялась на коленях, хоть каждое движение давалось ей с усилием, и сказала слабым голосом:

— Там… ключ.

Оглянувшись, заметила колченогий стол, на который указывала девушка, но подойти к нему не успела. Полыхнули факелы на стенах, очевидно, беря пример с уже вовсю полыхавшего в моей груди гнева, и сознание взорвалось от испуганного девичьего крика, сквозь который едва удалось разобрать полные ядовитой желчи слова:

— А вот это вы, Аня, зря.

Глава 16

Минуту или две мы буравили друг друга взглядами — упражнялись в умении проделывать во лбу скважины. Я сдалась первой, не выдержав пытки молчанием. Заговорила, жалея о том, что нельзя с той же лёгкостью прекратить пытку обществом Талврина.

— Ты же убрался на фальвах, — почти выплюнула, не имея ни малейшего желания любезничать с человеком, насильно удерживающим в подземелье беззащитных девушек.

— Как видишь, не убрался. Мне нужно было понять, угомонишься ли. Не угомонилась, — жёсткая усмешка, от которой по маске обходительного джентльмена расползаются трещины. — Тебе же хуже, Аня. Могла бы провести эти дни в комфорте и довольстве и с осознанием, что ты моя гостья.

— Вообще-то у меня уши, а не локаторы. На них столько лапши не помещается.

Адельмар нахмурился, явно не сумев проникнуться образностью моего мышления, а я, воспользовавшись его замешательством, нервно спросила:

— Что ты на самом деле собрался со мной делать? Что ты с ней сделал?!

На незнакомку было больно смотреть. Больно вглядываться в осунувшееся лицо, на котором слёзы оставляли грязные разводы. Пусть я и не дракон, но при виде несчастной мне хотелось рычать как самый настоящий зверь. А ещё изрыгать пламя. Ну или как вариант — подморозить мерзавца. Хорошо, вовремя опомнилась. Не стоит забывать, Адельмар не какой-нибудь там Александр из ночного клуба. Он сильный маг и, подозреваю, просто шибануть его разок льдом будет недостаточно. Не стоит раньше времени разбрасываться козырями.

Единственным козырем, что у меня имелся.

— Олеандра, — мимолётный взгляд, брошенный на пленницу, от которого бедняжка, словно от хлёсткого удара, конвульсивно дёрнулась, — помогает мне в моих испытаниях.

— Помогает? Ещё скажи, действует на добровольных началах!

Нет, ну не гад ли!

— Поверь, Аня, её жертва не будет напрасной, — произнёс он вкрадчиво и, улыбнувшись, добавил почти ласково: — Как и твоя.

— Жертва? — внутри всё похолодело. — Адельмар! — голос сорвался на крик. — Что, чёрт возьми, тебе от меня нужно?!

— Сила твоего мужа. — Талврин сделал шаг, я — отшатнулась.

Вот, значит, чего захотелось: драконьего могущества. С… уткин ты, Талврин, сын, а не дракон!

— Мечтаешь обзавестись крылышками? Ящер недоделанный!

То есть ещё не ящер, но благодаря мне вполне может стать им. Доделанным сумасшедшим драконом.

Как будто среди тальденов мало моральных уродов.

— Стать тальденом? — подхватывая мою мысль, ухмыльнулся Талврин. Ухмыльнулся премерзко и вдруг неожиданно зло выцедил: — Да я скорее убью себя, чем превращусь в тварь, подобную твоему муженьку!

Если раньше в моём воображении Адельмар рисовался большой бочкой с мёдом, то теперь стало ясно, что он до краёв наполнен дерь… ага, дёгтем.

— Но тогда на кой тагр она тебе сдалась?

— Я превращу её в лекарство, Аня. С помощью проклятой магии Герхильдов очищу мир от болезни, которой его заразили наши предки.

— Я не понимаю…

Талврин пересёк просторное помещение, окружённое щерящейся из камер тьмою, истончавшейся до полумрака там, где над древками факелов распускались бутоны пламени.

— Драконы принесли Адальфиве больше вреда, чем пользы, больше страданий, чем благоденствия, и будет лучше, если их не станет.

— Нет, ты совсем спятил, — пробормотала, отступая. — Уничтожить тысячи магов? Тысячи людей, Талврин!

— Тысячи монстров. Животных, — поправил меня горе-испытатель, усаживаясь за стол.

Решив, что сначала надо во всём разобраться (чтобы в подробностях доложить Скальде), а потом уже пытаться отсюда выбираться, постаралась взять себя в руки и как можно более сдержанно проговорила:

— Как магия Герхильдов поможет тебе в осуществлении твоих наполеоновских планов?

— Наполеоновских? — Адельмар не стал зацикливаться на очередной сорвавшейся с моих губ непонятности. Расслабленно постукивая по столу пальцами, принялся рассказывать о своём злодейском замысле: — Поначалу я считал, что подойдёт любая. Пытался извлечь силу из Ледяных, из Огненных. Из желторотых юнцов, конечно же. Не так-то просто заполучить для опытов взрослого дракона… Но потом понял, что нужно что-то другое. Более мощное. Поверь, Аня, мне было неприятно их убивать. Особенно алиан. Уж они-то точно не виноваты в том, что наши предки породили чудовищ.

— А алианы-то тебе зачем? В них ведь нет магии.

— Но именно они положат конец эпохе драконов, — с самым довольным видом изрёк Талврин.

— Чокнутый…

— Если алианы лишатся того, что делает их особенными — способности принимать драконью магию и передавать её своим детям, тальденам станет не с кем делиться наследием предков. Не пройдёт и столетия, как драконы вымрут. От них останутся лишь горькие воспоминания и предания, которые однажды превратятся в мифы.

Нет, мне определённо везёт на психов.