Проклятый бывший - Стерлинг Эрин

– То, что было неправильно, должно быть исправлено, то, что было взято, должно быть оставлено, – взвыла Пайпер, и воздух внезапно наполнился предгрозовым запахом озона.

А затем, под звуки второго вопля и смываемых в канализацию продуктов жизнедеятельности, остальную часть Пайпер засосало в Свечу Эвридики.

Пламя дрогнуло раз, другой, на мгновение вспыхнув голубым.

А затем затухло, оставив Риса и Вивьен в темноте.

Одних.

Глава 23

Было почти два часа ночи, когда Виви воспользовалась запасным ключом, чтобы отпереть «Грешное дело». Свеча Эвридики была спрятана в сумке, и пусть на вид и наощупь это была обычная свеча, она не хотела держать ее при себе дольше, чем это необходимо, и определенно не хотела оставаться с ней ночью в одной комнате.

Лучше было пока оставить ее в складском помещении магазина, куда Виви теперь и направлялась, а Рис следовал за ней по пятам.

Они почти не разговаривали по дороге и определенно не говорили о том моменте в шкафу, так же, как обходили молчанием поцелуй в библиотеке.

Виви и Рис действительно отлично научились не Касаться Некоторых Вещей В Разговоре, и, по ее мнению, так все должно было оставаться и впредь.

А еще, подумала она, отодвигая занавеску, ведущую в кладовую, ей нужно помнить о том, что надо бы избегать оставаться с ним наедине в тускло освещенных помещениях.

– О, черт возьми, – пробормотала она себе под нос, входя в кладовую.

Она забыла, что заклинание тети Элейн заставляло комнату меняться в зависимости от времени суток, даже в зависимости от погоды. Если бы на улице шел дождь, в камине потрескивал бы огонь, а на стенах уютно горели свечи. Если сияло солнце, то появились бы оконные проемы, весело пускающие солнечных зайчиков.

А если стояла середина ночи, то вас встречал огонь в камине, свечи и усыпанный звездами небосвод над головой.

– Твоя тетя принимает здесь кого-то поздно ночью? – спросил Рис, оглядываясь вокруг, и Виви, не сводя глаз с гардероба перед собой, ответила:

– Нет, это просто… атмосферно.

– Атмосферно, – повторил Рис, явно довольный. – Мне это нравится.

Виви ничего на это не ответила, просто открыла шкаф и осторожно достала свечу из своей сумки. Та все еще была немного прохладной на ощупь, холоднее, чем обычная свеча, и Виви осторожно поставила ее среди кучи простых белых свечей и нескольких банок с сушеными травами.

Утром она оставит сообщение, в котором предупредит об этом Гвин и Элейн, но сейчас она просто хотела подняться в свою квартиру и принять очень горячую ванну, а затем несколько часов поспать.

– Господи, уже поздно, – вздохнул Рис, и Виви кивнула, закончив устанавливать свечу.

– Знаю. Рада, что завтра у меня нет утренних занятий.

Позади себя она услышала тихий смешок Риса.

– Планируешь поколдовать во время занятий. Или позаниматься, пока колдуешь. Как я предполагаю.

– Это моя жизнь.

За исключением того, что Виви уже сто лет не занималась так плотно колдовскими штучками. И пусть сегодняшний вечер выдался не особенно радостным, было во всем этом что-то будоражащее. Пробираться через лес к хижине с привидениями, вызывать дух давно умершей ведьмы… Именно об этом думала Виви, когда впервые узнала о том, кем – чем – она была.

Может быть, именно поэтому она не чувствовала себя такой усталой, измотанной или напряженной из-за завтрашних занятий.

Она вошла в дом с привидениями, зажгла волшебную свечу и поймала гребаного призрака ведьмы.

И это было довольно потрясающе.

– Спасибо за помощь, – сказала она Рису, закрывая шкаф и поворачивая ключ в замке. – Уверена, на сегодня ты не планировал рисковать получить инфаркт при виде призрака.

Повернувшись, она прислонилась спиной к шкафу, скрестив руки на груди. Рис все еще стоял в другом конце комнаты, свет от камина играл на его красивом лице, волосы определенно делали Свое Дело, а щетина придавала лихой вид.

Вероятно, именно поэтому Виви сказала:

– И позволь задним числом поблагодарить тебя за то, что ни разу за время нашей учебы в колледже не пробовал заняться со мной сексом в доме с привидениями.

– Молодому Хейнсли действительно нужно сменить тактику, – признал Рис, зеркально копируя ее позу у шкафа напротив. – Но, честно говоря, знай я тогда о таком варианте, не преминул бы его испытать. Я бы попытался трахнуть тебя почти везде. Дом с привидениями, заброшенный приют, Департамент транспортных средств…

– Решись ты на последнее – и в следующий раз мы могли бы поэкспериментировать с сексом в тюрьме, – ответила Виви, будто не обращая внимания на то, как трепещет в груди сердце от его слов и вечной полуулыбки, желая, чтобы тетя Элейн не была так привержена своей эстетике, потому что эта комната с теплым деревом, мягким освещением и множеством доступных горизонтальных поверхностей не помогала делу.

– Оно бы того стоило, – сказал Рис, а затем его улыбка исчезла, хотя взгляд будто потеплел. – Я был без ума от тебя, Вивьен, – заметил он тихо.

Искренне.

– Совсем без ума.

Виви с трудом сглотнула, крепче обхватив себя руками. Она лихорадочно искала остроту, которую могла бы бросить в него, проколоть наступившую паузу как воздушный шар.

Вместо этого она сказала правду.

– И это чувство было вполне взаимным.

– Было? – Рис оттолкнулся от шкафа, придвигаясь ближе к ней. Было поздно, уже так поздно, и Виви не спала почти двадцать часов, но чувствовала себя теперь так же, как тогда, когда прикоснулась к рунам в хижине Пайпер.

Наэлектризованной. Живой.

– Потому что чем больше я об этом думаю, – продолжал он, все еще медленно приближаясь к ней, засунув руки в карманы, – тем больше склоняюсь к тому, чтобы отказаться от прошедшего времени. Может, стоит попробовать?

Он остановился, наблюдая за ней, и Виви знала, что, стоит ей сказать не делать этого, уйти – и он уйдет без единого слова. За это она тоже любила его много лет назад, за эту легкость, с которой он отдавал власть в ее руки. Она могла остановить его прямо сейчас.

Или она могла позволить ему подойти ближе и услышать, что он собирался сказать.

Не уверенная, может ли она доверять собственному языку, Виви просто кивнула, и один уголок рта Риса приподнялся.

– Я без ума от тебя, Вивьен Джонс. Снова. Или, может быть, мне следует сказать «все еще», потому что буду максимально честен с тобой, cariad  [3]. Я не думаю, что это когда-нибудь проходило.

Cariad. Так он называл ее тем летом. Она все еще помнила, как он твердил ей это на ухо, шептал в плечо, бормотал между бедер.

Он все еще стоял в нескольких футах от нее, по-прежнему давая ей возможность и свободу положить этому конец, если она того захочет.

Она не захотела.

Сократив расстояние между ними, Виви положила руки на грудь Риса. Сквозь материал свитера ощущалось тепло его кожи, его сердце мерно стучало в ее ладонях, и, наклонившись, Виви вдохнула запах его кожи, лесной дым, ночной воздух. Она приникла к нему, и внезапно притворное нежелание такого исхода показалось ей невероятно глупым.

Подняв лицо, Виви приблизила свои губы к его губам.

Поцелуй в библиотеке был неистовым, пламя поднесли к бензину, гнев и разочарование подпитывали его так же сильно, как и похоть.

Тут все шло совсем иначе. Медленнее.

Его руки поднялись, чтобы обхватить ее лицо, большие пальцы рисовали нежные круги на ее подбородке, и Виви обнаружила, что ее собственные руки лежат низко на его талии, рот подается под напором его рта, и она вздыхает, пока его язык гладит ее губы.

– Твой вкус, – пробормотал он, когда они разомкнули поцелуй, его рот опустился на ее шею, и Виви закрыла глаза и откинула голову. – Не могу насытиться им. Никогда, черт возьми, не мог.